— Спасибоньки, дяденька. Рад стараться. — Круглов улыбнулся подобострастно и стер тот час улыбку с лица. — Что и итоге? Мы договорились?
— Да. Но мне нужны гарантии твоей честности.
— Дать тебе честное пионерское?
— Нет. Оставь его себе.
Круглов
На следующий день Осин отвез Круглова к мелкорослому чернявому типу. Представил:
— Федор. Специалист широкого профиля.
Профиля у мужика было гораздо больше чем фаса. Узкую физиономию украшал громадный нос. Над ним щелками темнели умные проницательные глаза.
— Я вернусь через два часа. Тогда и потолкуем.
Чернявый Федор сразу взялся за дело. Усадил Круглова рядом с собой у компьютера, стал из разрозненных частей собирать лицо Дмитрия.
Фоторобот, догадался Круглов.
— Скулы… Брови…Нос…
На мониторе одно мужское лицо сменяло другое. Каждое напоминало Дмитрия. Каждое неуловимой мелочью отличало.
— Нет. не он… — Круглов не лукавил. Он не мог словами передать суть человека. В остальном портрет почти соответствовал действительности.
— Подумайте, чего не хватает, — потребовал Федор. — Ну же!
Круглов закрыл глаза….
— Шея пошире, подбородок потяжелее, уголки губ повыше…
— Так?
— Да.
Человек, который два года представлял для Круглова самую большую загадку, взирал на него с экрана монитора. Портрет, плоский, схематичный, смахивал на географическую карту, где очертания ландшафта — черта лица, максимально соответствовали реальным формам местности и нисколько не предавали живую индивидуальность.
— Прошу в соседнее помещение.
Логово «серого аналитика» — квартира Федора, типовая трехкомнатная хрущовка — мало соответствовала понятию обычное жилье. В захламленных комнатах среди цивильных вещей то там, то тут, взгляд выхватывал непонятного назначения приборы. Компьютер поражал непривычной конфигурацией. На книжных полках теснились тома толстых справочников и энциклопедий.
Круглов разглядывал странную обстановку, дивился. Впрочем, следующее мероприятие было ему знакомо отлично. Федор снял у него отпечатки пальцев. Затем заколдовал над компьютером.
— Вы что же частным сыском промышляете? — не утерпел Круглов.
— И сыском тоже. По большому счету я — специалист по информации.
— Хакер?
— Отчасти. Могу войти в любую базу данных, вытянуть оттуда любые сведения, проанализировать их.
— Что вы еще можете?
— Многое. Вас интересует что-то конкретное?
— Нет. Просто спрашиваю. Впрочем, мало ли. Дайте, на всякий случай, телефончик. Вдруг пригодится.
Федор протянул визитку. Имя, фамилия, номер мобильного — данных было не густо.
— В соответствии с картотекой МВД данные отпечатки принадлежат Круглову Валерию Ивановичу, 52 года, трижды судимому.
— Аз езм грешен, — хмыкнул Круглов.
— Освободились два года назад. Статьи называть?
— Относительно собственной биографии я в курсе. Что дальше?
— Дальше? — поднял смоляные брови Федор. — Дальше будет видно. Пока ждем Виктора.
Осин появился тут же. Словно ждал зова. Ухватил листок портретом Дмитрия, впился жадным взглядом и с недоумением пожал плечами.
— Я его впервые вижу.
— Пойдемте в кабинет, — Федор указал на дверь третьей комнаты.
Круглову отвели место в неудобном кресле. Хозяин и Осин сели напротив.
— Если вы не возражаете, я проверю меру вашей правдивости. Виктор желает знать, насколько вы откровенны.
— Валяйте, — легко согласился Круглов. — У меня тайн нет. Чист как херувим.
На самом деле, он смутился. Он не желал, допускать посторонних к своим мыслям.
Допрос начался с того, что Федор нацепил ему на запястья и виски липучки с датчиками. Сам надел наушники и вперился взглядом в экран прибора.
— Виктор будет задавать вопросы, отвечайте только «да» или «нет», — громче, чем следовало, сказал Федор.
— Понятно. Да или нет.
Первые минуты Круглов был в напряжении. Ощущение подконтрольности сковывало, придавало кратким «нет» и «да» сухую безучастность, едва ли не лишало слова смысла.
— Ты был знаком с Дмитрией прежде?
— Нет.
— Видел прежде?
— Нет.
— Имя Дмитрий настоящее?
— Нет.
— Это псевдоним?
— Да.
— Ты знаешь его настоящее имя?
— Нет.
— Ты знаешь, за что он мстит мне?
— Нет.
— Хочешь знать?
— Да.
— Ты пытался выяснить?
— Да.
— Получалось?
— Нет.
С каждым вопросом Круглов становился спокойнее. Настороженность сменилась насмешкой. К моменту, когда Федор объявил перекур и отправил гостей дымить на балкон, Валерий Иванович овладел собой полностью.
— Кто готовил вопросы? — спросил у Осина.
— Я. Вчера весь вечер сочинял, — гордо ответил тот.
— Оно и видно. Детский сад в тылу врага. А наушники у Федора зачем?
— Не хочу посвящать его в наши дела. Я предупредил: информация конфиденциальная, не для чужих ушей, потому он будет лишь приглядывать за техникой, а вопросы сочинять и задавать буду я сам. Я проверил: ему ничего не слышно.
Круглов недоуменно пожал плечами.
— Знаешь, что я терпеть не могу в людях? — поинтересовался с издевкой, на которую только был способен.
— Что? — напрягся Осин.
— Махровый дилетантизм, — припечатал Валерий Иванович.
Осин побледнел от злости.
— Для бывшего уголовника ты изъясняешься слишком изысканно, — попробовал уколоть обидчика.
Круглов, игнорируя подковырку, продолжил.
— Зато рассуждаю просто и доступно. Мы с Федором — профессионалы. Он умеет выведывать тайны. Я хранить. Ты ведешь себя, как любитель. Не обижайся, но вопросы твои были глупые и наивные. Ты выбросил деньги на ветер. И не спорь, — отрезал Валерий Иванович с усталым снисхождением к самоуверенным амбициям собеседника, — портрет и отпечатки — правильное решение. Детектор лжи- глупость. Впредь будь умнее.
В машине Виктор достал портрет Дмитрия, минуту-другую поизучал, потом с раздраженим рубанул:
— Блин, я его не знаю! Что же теперь делать?
Круглов пожал плечами:
— Подчиниться.
Виктор зашелся в крике:
— Бл…! Охренеть можно! Подчиниться и спокойно отдать сто тысяч?!
— Мы это уже обсуждали.
— Твой гениальный план мне тоже выльется в копеечку. Почти тридцать тысяч.
— Это меньше, чем сто.
— Ладно, проехали, — отмахнулся Осин.
Круглов с равнодушным видом уставился в окно. Мелькание людей и машин успокаивало его, отвлекало от грустных мыслей. Лера отказалась уезжать. Поняв, что ее жизни ничего не угрожает; что Круглов боится чьих-то откровений, она заявила: «Нет. Не проси. Не требуй. Я остаюсь». Вчера они не виделись. Сегодня Круглов надеялся тоже избежать встречи. Он решил: постепенно, потихоньку свести отношения к минимуму. Сослаться на занятость, срочные дела и тому подобное. Но благие намерения, как водится, привели не туда куда следует.
Лера позвонила вечером и спросила:
— Ты куда пропал, мой хороший?
— Целый день в бегах. Только что пришел домой, даже не разделся.
— Тогда я быстренько рассажу свои новости и отстану от тебя. Я начинаю пользоваться популярностью. Сегодня ко мне в библиотеке пристал мужик. Представился полковником в отставке. Дал номер телефона, просил звонить. Обещал завтра встретить после работы. Ты от этого меня хотел оградить?
— И от этого тоже, — угрюмо уронил Круглов. — Впрочем, может быть полковник — это и к лучшему. У него, наверняка, высокая пенсия….
— Кроме полковничьей пенсии тебя больше ничего не интересует?
— Нет.
— Жаль. Я надеялась на сцену ревности. — Возмущенно воскликнула Лера. — Круглов, ты меня разочаровываешь.
«Если бы ты знала, какой я на самом деле», — подумал он и вдруг с ужасом обнаружил, что слышит Лерины мысли. Сердитое молчание на другом конце провода звенело напряженным, многозначительно угрожающим набатом, немудрено, что отзвуки его долетали до мозгов Круглова.
«Трус… трус… трус…Предатель…предатель…предатель… Ты не смеешь сомневаться во мне! Не имеешь права предавать меня своей неуверенностью! Ты должен бороться за меня! Обязан сражаться до последней капли крови!»
Разыгравшаяся фантазия тот час нарисовала картинку:
Лера с красной революционной косынкой на русых волосах, в кожанке, перепоясанной ремнями, на трибуне агитирует притихших, ошалевших от обрушившегося энтузиазма угрюмых, слегка пьяных матросов:
— Долой! Вперед! Позор! Да здравствует! — хлестали по глупым рожам пламенные призывы. — Ни шагу назад! Победа или смерть! Вставай проклятьем заклейменный…
— Ты не имеешь права сомневаться, — сообщила Лера глухим от злости голосом.
Круглов зажмурился от переполнявших его чувств и взмолился благодарно:
