– Не надо, мама, – просит Ева. – Все равно я сегодня промокну насквозь.
И она права. Над денниками установлены крыши, но в промежутках между ними открытое небо. Спрятаться от дождя девочки могут только возле трейлеров.
– Надень хотя бы капюшон! – кричу я вслед. – Не надо мочить волосы… не хочу, чтобы ты застудила голову!
Ева сразу направляется к деннику Джо, который можно сразу узнать по красно-синей решетке, привинченной к открытому пространству над голландской дверью. Ева открывает защелки и убирает решетку. Тут же высовывается голова Джо, утыкается Еве в руки и шею. Он радостно всхрапывает в знак приветствия, а дочь ласково гладит лошадь по морде.
Похоже на воссоединение разлученных возлюбленных. Они просят прощения друг у друга, и каждый винит в размолвке себя. И оба надеются, что теперь все будет хорошо. Ева открывает дверь и проходит в денник.
Наблюдаю эту трогательную картину, а у самой комок застрял в горле. Несколько секунд, проведенных в обществе Джо, сотворили чудо. Он сделал то, чего не удалось мне за восемнадцать часов: поднял Еве настроение.
И я вдруг затосковала по Восторгу. А потом и по Дэну.
Ну вот, теперь надо развернуться и уйти, так как снова накатывает волна неудержимых слез. Да, так и есть, я опять реву.
* * *
Обращаюсь в бегство и тут же упираюсь в обширную грудь Морин. Они с Колин направляются к денникам.
– Куда это вы так торопитесь, милая?
– Хотела выпить чашечку кофе и подождать в палатке с едой. – Я шмыгаю носом и стараюсь, не привлекая внимания, вытереть глаза.
– Замечательная мысль! Колин, справишься без меня?
Презрительно фыркнув в ответ, Колин убегает в сторону трейлеров.
– Ну, а теперь давайте найдем местечко посуше, – бодрым голосом предлагает Морин. – Ваш зонтик куплен в отделе для юных девушек или для дам посолидней?
– Простите, не поняла.
– Найдется под ним для меня местечко?
– Конечно! – заверяю я и раскрываю зонтик над головой Морин.
Мы вместе направляемся к забору.
– Ну, видели вы сегодня кого-нибудь из участников? – интересуюсь я.
– Парочку из подготовительной группы. Но сегодня здесь такая грязь! Многие юниоры выбыли из соревнований, а подготовительные показали плохую скорость. Впрочем, некоторые и поторопились.
– Что вы имеете в виду?
– Два человека упали с лошади.
– Кто-нибудь пострадал? – Я удерживаю Морин за руку.
Некоторое время она молчит, плотно сжав губы.
– Ну, официального заявления пока нет, но ходят слухи, что одну из лошадей придется усыпить. Она потеряла подкову, поскользнулась и врезалась в препятствие, но все равно сделала попытку его взять.
Паника завладевает всем моим существом. Закрыв глаза, хватаю открытым ртом воздух. Господи, ну почему поблизости нет стены, чтобы прислониться и не упасть!
– Вам что, плохо? – Морин хватает мою бессильно повисшую руку.
Очнувшись, вижу, что вцепилась мертвой хваткой в Морин. Растерянно моргаю, соображая, как поступить, а потом отдаю ей зонтик.
– Скоро вернусь. Надо кое-что проверить, – бормочу я и уже бегу к деннику Джо.
– В чем дело, мама! – недовольно морщится Ева, когда я врываюсь внутрь. Мне понятно возмущение дочери. Они с Джо договариваются между собой и в который раз просят прощение за вчерашнее недоразумение. Ева гладит уши Джо, а тот трется головой о ее грудь.
– Прости, дорогая, хочу кое-что проверить.
– Да что такое?
Я наклоняюсь и поднимаю заднюю ногу Джо. Гвозди на подковах уже закреплены. Придирчиво осматриваю каждый гвоздик и саму подкову. Пробегаю пальцами по внешнему краю копыта, ощупываю кончики гвоздей и облегченно вздыхаю. Педикюр у Джо не хуже моего.
– Мама, объясни, что ты делаешь? – недоумевает Ева, а я тем временем поднимаю вторую заднюю ногу Джо.
– Просто проверяю его тормоза, милая. – Убедившись, что второе копыто такое же безупречное, что и первое, направляюсь к выходу.
– Ма! Подожди! – кричит вслед Ева.
– Что, моя хорошая?
– На каком виде соревнований ты будешь присутствовать? На каком препятствии?
– Не знаю, а у тебя есть предпочтения?
– Нет, просто так спросила.
– Ева, только скажи, когда мне прийти.
– Не имеет значения. Меня интересует другое: ты намерена наблюдать за соревнованиями?
– А как же иначе?
– Я не о том, – переходит на свистящий шепот Ева. – Ты не будешь закрывать глаза?
Растерявшись, отвечаю не сразу.
– Конечно нет, милая, – наконец лепечу я, фальшиво улыбаясь, а потом наклоняюсь к дочери и уже не скрываю тревогу: – Только прими во внимание плохую погоду и не геройствуй, ладно? Помни, что сегодня скользко. Когда будешь подъезжать к препятствию, не суетись. Сосредоточься и преодолей его одним рывком. Не забывай, что препятствия твердые, и можно получить серьезную травму.
– Знаю, мамочка, знаю, – отмахивается Ева. Я уже собираюсь рассказать о погибшей лошади, но дочь не дает открыть рта. – Ну все, хватит. Ты сейчас говоришь как Натали.
– Ладно, уже ухожу. – Я оставляю денник и закрываю за собой голландскую дверь.
Возвращаюсь к Морин и по дороге натыкаюсь на Натали. На мгновение наши взгляды встречаются. Легким кивком даю понять, что благодарна за заботу о Еве. В ответ Натали строит шутливую гримасу.
* * *
Мы с Морин садимся за накрытый пластиковой скатертью столик в палатке-закусочной, и я чувствую, как паника нарастает с новой силой. Дождь льет и льет, трава на улице насквозь пропиталась влагой, и земля уже ее больше не принимает.
– Ну что, эта крыса так и не появилась? – интересуется Морин, отрывая пластиковый язычок от чашки с кофе.
– Нет, не появилась, – угрюмо бормочу я, отхлебывая из своей чашки. Кофе здесь отвратительный, будто его продержали на огне часов пятнадцать подряд. В виде насмешки в него добавили капельку растительных сливок. Понятно, такой напиток вполне пригоден для веганов.
– Может, оно и к лучшему, – заявляет Морин. – Приезд папаши, возможно, снова выбил бы девочку из колеи.
– Вероятно, вы правы. Но ему так легко не отделаться, и придется объясниться перед дочерью.
– И давно вы в разводе?
– Десять месяцев.
– Понятно. – Морин делает многозначительное лицо и откидывается на спинку стула.
– Да нет, вряд ли. Можно взглянуть на вашу программу?
– Ищете Еву? Она третья от стартовой линии.
– А Колин?
– Шестая, если я разрешу ей участвовать.
– Хотите снять дочь с соревнований?
– Возможно. – Морин на мгновение задумывается. – Понимаете, утром я стала свидетельницей несчастного случая с лошадью. Видела, как она упала.
Как мать, я прекрасно понимаю тревогу Морин.
– Может, проверим маршрут? – предлагаю я.
– Давайте. – Морин встает из-за столика и забирает программу и шляпу.
* * *
Тащимся по полю, а под ногами хлюпает пропитавшийся водой дерн. На мне туфли-вездеходы на высокой деревянной танкетке, но поскольку у них отсутствуют задники, носки насквозь промокли. Ко всему прочему, мы умудряемся пропустить специально размеченную пешеходную дорожку и вынуждены пережидать, пока мимо пронесется галопом последняя участница соревнований в младшей группе. Поднырнув под веревочный ограничитель, движемся дальше по маршруту.
– Какому препятствию вы отдаете предпочтение? – интересуется Морин, когда мы добираемся до противоположной стороны.
– В общем-то, мне все равно. Сказать по чести, я не смотрю соревнования.
– То есть как это не смотрите?
– Так уж получается, – мямлю я в смущении и обгоняю Морин.
– Нет, объясните, – настаивает она и, поравнявшись со мной, заглядывает в лицо.
– Понимаете, я нахожу местечко рядом с препятствием, жду, когда появится Ева, а потом закрываю глаза. Когда она, по моим подсчетам, приземляется, начинаю хлопать, как ненормальная, и боюсь дышать, пока дочь не пройдет весь маршрут.
– Ха, ну и дела! – добродушно улыбается Морин. – Да вы, Аннемари, просто шкатулка с сюрпризами. Как здорово, что мы познакомились.
Мы движемся ко рву с водой, но там уже собралось столько народа, что приходится обходить его стороной.
– Послушайте, уж коли вы признались, что закрываете глаза во время соревнований, позвольте кое в чем признаться.
– Буду рада, – не скрываю я удивления.
– Я, пожалуй, сниму Колин с соревнований, хотя она растерзает меня на части. А сейчас давайте найдем препятствие, которое ближе всех к старту.
– Хорошо, пойдем, – энергично киваю я.
Господи, я искренне благодарна Морин. Эта женщина только что дала понять, что я вовсе не сумасшедшая, а просто мать, переживающая за свое дитя. Озираюсь по сторонам, разглядывая мокнущих под дождем зрителей. Интересно, сколько среди них родителей участников, которые захотят добраться до стартового бокса?
В этот момент оживает громкоговоритель:
– На маршрут выходит первый участник соревнований в старшей группе Джоанна Дэниэлз под номером двадцать шесть на лошади по кличке Вулкан. – Голос у диктора тот же, что и вчера. Ему бы комментировать игру в гольф, а не конные соревнования по троеборью. Мы с Морин переглядываемся и спешим дальше.
