– О, кого я вижу, – едко сказала Ира, откидывая голову немного назад. – Только не говори, что ты тоже пришла на пробы. Это смешно! Нет, я определенно в шоке – пигалица-циркачка замахнулась на главную роль, да еще в таком фильме! Да ты с ума сошла, что ли?
Зойка почувствовала, как рот наполняется слюной – наверное, организм подсказывает, что в Задольскую надо плюнуть. Хорошо бы!
– Извините, – Курочкин вышел на передний план и, позабыв о галантности, отодвинул Ирину с прохода в сторону. – Вас уже прослушали? До свидания! О результатах вам сообщат позже… и мой вам совет, – он смерил Задольскую холодным взглядом, – будьте повежливее: не всегда наверняка знаешь, кто перед тобой стоит. – Курочкин повернулся к Зое и добавил: – А ты иди. Он ждет.
В зале было очень много света, будто вместо потолка – огромное солнце. Около стены справа в ряд стояли мягкие кресла, на которых лежали короткие рулоны бумаги и, видимо, части какой-то декорации. Слева возвышались металлические конструкции с лампочками и матерчатыми флажками, а прямо… Зойка захлопала ресницами и замерла: Игорь Яковлевич Фадеев – далеко – в конце зала… сидит на стуле, положив ногу на ногу, и смотрит на нее. Рядом еще какие-то люди, но их лица и фигуры почему-то воспринимаются нечетко.
– Иди же, – услышала Зоя насмешливый голос Курочкина. – Иди, – и легкий толчок в спину.
Она сжала губы, так что они побелели, и перешагнула порог зала. Фадеев встал и быстро пошел ей навстречу – света кругом стало еще больше.
– Ну, здравствуй, беглянка, – улыбнулся он, сжав ее пальцы в своих широких ладонях. Две морщины на лбу разгладились, серые глаза потеплели. – Теперь ты от меня никуда не денешься… – Посмотрев на маячившего в дверном проеме Курочкина, он добавил: – Пробы закончены.
Глава 24
Улетная, прощальная
– Ты знаешь, что лучшие друзья многодетных матерей – итальянцы?
Таня разлепила глаза, сунула свободную руку под подушку и достала мобильник.
Вторник, девять часов утра – выходные и понедельник остались позади.
– Я тебя спрашиваю, ты знаешь, что лучшие друзья многодетных матерей – итальянцы?
– Нет, впервые слышу, – вздохнула Таня, отправляя мобильник обратно под подушку. – Лида, ты меня жестоко разбудила.
– Ничего страшного, прошлый раз ты со мной поступила точно так же.
– Так что там с итальянцами?
– Скоро я буду богатой, как падишах! – воскликнула Лидочка Апраксина в ответ. – Прижми покрепче трубку к уху, чтобы не пропустить мой красноречивый рассказ!
– Прижала, – Таня откинула одеяло, переложила телефон в другую руку, надела тапочки и засеменила на кухню.
– Представляешь, четыре дня назад мне позвонили из галереи и сказали, что мои картины очень понравились одному итальянцу – впоследствии он оказался русским. Сто лет назад уехал за границу и, удачно попав в струю, открыл несколько ресторанов. Ну так вот. Этот мужик прилетел в Москву как раз по поводу расширения своего бизнеса. Приятный такой товарищ, лет сорока, глаза голубые – миндалевидные, нос прямой, несколько заостренный, скулы высокие, но…
– Давай ближе к делу, – улыбнулась Таня. Сейчас в Лидочке проснется художник, и она полчаса потратит на описание деталей внешности и одежды.
– Ах да, конечно. Ему так понравились мои работы, что он решил доверить мне оформление нового ресторана, открытие которого запланировано на апрель. Я подготовлю наброски, рисунки… и они будут украшать стены. Тонированная бумага, графика… – задумчиво пробормотала Лидочка, – да, точно… да… возможно, акварель… А еще на мои хрупкие плечи лягут эскизы по интерьеру. Такой объем, такая ответственность – для меня это впервые!
– Очень за тебя рада. Поздравляю!
– Спасибо, но не думаешь же ты, что я тебе позвонила только с целью похвастаться? Антонио Макарелли совершенно…
– Как его зовут?
– Антонио Макарелли. То ли он имя поменял, то ли просто нравится чувствовать себя стопроцентным итальянцем, но представился он именно так, хотя заведующая галереей мне по секрету сказала, что раньше его звали Антон Макаров – он живописью увлекается и изредка трется среди художников. Так вот, он совершенно оторван от реальности, витает где-то в облаках. Все хочет организовывать самостоятельно и никаким посредникам не доверяет. С одной стороны, может, он и прав, но с другой – знающие люди под боком еще никому не мешали! Двух поваров Антонио привез с собой, вроде какие-то крутые и дипломированные – на русском языке пока не изъясняются, а остальной персонал собирается подобрать здесь… И только он заикнулся, что ищет директора ресторана, как я сразу же предложила твою кандидатуру! Ура! Ура! Ты не ожидала?! Не ожидала?!
– Правда? – тихо спросила Таня, изумленно замирая с кружкой в руках.
– Да! Да! Расписала тебя как самого лучшего директора на свете, и он обещал подумать. А десять минут назад он позвонил и сказал, что хочет тебя видеть именно сегодня. Представляешь: я буду заниматься интерьером ресторана, а ты всем остальным!
– А во сколько собеседование? – Таня поставила кружку на стол и устремилась в комнату. – И где оно будет проходить?
– В двенадцать часов на Ордынке, именно там он арендовал помещение. Записывай адрес, – Лидочка продиктовала адрес и радостно добавила: – Здорово, да? Только бы все получилось!
Таня не верила в такую удачу, это не просто здорово, это суперздорово! Даже на душе вдруг стало тихо, точно выдернули из нее ноющую боль. Нет, боль, не уходи совсем, не уходи. Ты напоминаешь о нем… о НЕМ.
Вечером в пятницу позвонила Зойка, от счастья она даже говорить не могла. То всхлипывала, то смеялась, то бормотала немыслимую ерунду. Фадеев ее нашел или она его нашла – так и осталось непонятным. Но они встретились. ВСТРЕТИЛИСЬ. Он предложил Зое роль, настоящую роль – главную. В январе она отправляется в Англию, где и начнутся съемки. И еще – она его любит, как ненормальная любит. «Но только, Танечка, никому об этом не говори, он такой замечательный, самый лучший! Правда, очень занят, но звонит мне каждый час, проверяет, не сбежала ли я куда-нибудь… А куда же мне от него бежать?.. Он так на меня смотрит… Ты только не смейся, но я все же обклеила комнату его фотографиями…». Зойка, будь счастлива! Будь счастлива, Зойка! Каждый раз, когда Таня вспоминала этот разговор, на глаза наворачивались слезы.
«Видите, Павел Сергеевич, как бывает – счастье находит людей и не отпускает».
Последнее время она часто мысленно разговаривала с Барковым, сначала злилась на себя, потом думала, что, вероятно, сходит с ума, а потом, наоборот, смирилась, и стало легче и не так одиноко. Зойке о своих глубоких переживаниях она решила пока ничего не говорить – пусть подруге будет очень хорошо, без примеси грусти.
Дни сменялись один другим. Таня купила подарки, продумала меню на Новый год, отыскала в Интернете рецепт нового салата и озадачила им Зойку, в понедельник сходила на собеседование, но условия и атмосфера совершенно не понравились, и она уже морально подготовилась встретить Новый год, будучи безработной, но тут такая удача, такой шанс…
– Да! Только бы все получилось! Спасибо тебе огромное! Как твои детишки?
– Ждут праздников и подарков, все разговоры только о Дедушке Морозе и Снегурочке. Вчера болтала с Зойкой, она обещала нарядиться и приехать с поздравлениями, моя малышня с ума сойдет от радости! – ответила Лидочка. – Ты, кстати, к Антонио приглядись, он ничего такой, симпатичный.
– Ладно, – ответила Таня, зная, что никто не сможет занять место Баркова. Так уж сложилось…
Попрощавшись, прижав к груди листочек с адресом, она заметалась по комнате – надо привести себя в порядок, выбрать нейтральную одежду, чуть подкраситься, и вперед! Время еще есть, но лучше поторопиться – опаздывать на собеседования нельзя.
Ресторан с нуля!
Да еще Лидочка будет его оформлять!
Это же так интересно – самой создавать уютный уголок, где желающие смогут насладиться вкусными блюдами, ароматным кофе, где будут встречаться друзья и влюбленные. Влюбленные…
«Я иду на собеседование, Павел Сергеевич, пожелайте мне удачи, я так хочу, чтобы меня взяли на работу!»
Антонио Макарелли действительно оказался симпатичным. Худой, высокий, с тонкими чертами лица – он напоминал аристократа из любовных романов. Немного усталый взгляд, голос с хрипотцой, темная челка падает на глаза, четко очерченный рот… Хорош, но прежний начальник все равно лучше. Таня мягко улыбнулась своим мыслям и по-деловому протянула руку.
– Семенова Татьяна Дмитриевна, – представилась она, чуть кивая.
– Антон. Называйте меня так.
– Вот мое резюме, – она протянула листок бумаги и, пользуясь тем, что Макарелли углубился в чтение, огляделась.
Голые стены, полы и даже негде сесть. Похоже, два зала и еще одна комната для кухни. Предыдущие хозяева помещения, видимо, съехали недавно – на полу валяются рекламки, обертки и прочие бумажки. Мало, но все равно бросаются в глаза. Окна большие, светлые – это хорошо. Потолок не высокий и не низкий – Лида наверняка выберет особенные люстры или, возможно, ее творческая натура потребует узорчатые фонари, искрящиеся светильники… «Я хочу здесь работать», – подумала Таня, испытывая острое желание пройтись по комнатам, дотронуться до стен… взять веник, совок и вымести отсюда мусор!
