– Капитанов срочно созывает стратиг Василий на своем дромоне, – отчеканил он, и, повернувшись в зал, прокричал: – Приказ наварха стратига! Всем морякам немедленно вернуться на корабли.
– Что за спешка? – Угрюмо пробурчал Эрман, цепляя к поясу тяжелый тесак.
– Не могу знать, – отчеканил посыльный, и, бросив взгляд в сторону, полушепотом добавил – только что к причалу подошла галера с юга.
В каюте наварха стратига под капитанским мостиком, собирались капитаны кораблей. Дежурный матрос у входа, докладывал стратигу о прибывающих.
– Комиты федератов Германариг и Гильдериг. – Резкие звуки в именах северян были невыговариваемы для ромейского горла.
В адмиральской каюте дромона собрались пять капитанов с ладей федератов и еще двенадцать капитанов с греческой вспомогательной флотилии. Они шумно приветствовали друг друга и наварха Василия.
Дав капитанам кораблей, время чтобы разместиться за столом, Василий обвел взглядом собравшихся и поднял руку, призывая к молчанию. Когда гомон в каюте утих, Василий заговорил.
– По сведениям доставленных рыбаками, азиатский флот эмира Тарса, усиленный кораблями Кипра и Триполи сирийского, идут на Константинополь. Сейчас они зашли на Крит. Можно не сомневаться, что к ним примкнут и пиратские корабли этого острова. Их цель ясна – помешать, а в худшем случае омрачить триумф по случаю празднования победы в Лангобардии. В столице сейчас собрались и архонты Византии, и посланники других стран. Как дружественных, так и не очень. С заверениями «вечного» мира прибыли послы даже от эмира Сицилии.
– Рыбак рыбака видит издалека, – подшутил кто-то из капитанов. – А насколько верны эти сведения?
– Кентарх[519] Георг сам видел пиратский флот. По его мнению, нам их следует ожидать не позднее полудня следующего дня. Расскажи собранию, что ты видел, – повернулся к Георгу Василий.
– Их очень много, – доложил Георг. – Они шли к Криту ордером в линию. Я насчитал 24 корабля на горизонте. Да еще с десяток галер стоит на Крите.
Капитаны зашумели. Некоторые вскочили, судорожно хватаясь за рукояти тесаков.
– Тридцать против наших восемнадцати с дромоном и прибывшей галерой. Верная смерть.
– Молчать! – Василий ударил по столу. Кувшин с вином опрокинулся, залив стол красным вином. Все тупо уставились на это красное пятно, как на предзнаменование. Наступила тишина.
– А как же победа объединённого флота Византии и иберийских арабов Кордовы над флотом Фатимидского халифата у Сицилии? Разве там пиратов было меньше? – Вспылил Василий.
– У мыса Мазары флоту Гонгилы помог внезапно налетевший шторм, – проворчал один из капитанов. – А кто поможет нам?
– Может быть, подождем фемный флот Кивирреот[520] из Антальи[521]? – Предложил другой.
– Ждать мы не можем и отступить мы не можем, – возразил Василий. – В свете сложившихся обстоятельств я вынужден раскрыть сведения государственной важности, не подлежащие разглашению.
В Гитио находится магистр Фока. Он прибыл с неофициальной миссией для приглашения родителей невесты на обряд венчания в Константинополь. И это мероприятие произойдет вскоре после триумфа победителей из Лангобардии.
В каюте повисла гробовая тишина.
– Теперь вы понимаете, что отступать нам некуда, – усталым голосом продолжал Василий. – Если что-либо омрачит радость царского венчания, виновных ждет позор и казнь. Отступим – смерть, останемся – смерть. Но, оставшись, ценой наших жизней мы сможем задержать флот агарян. Еще можем отправить посыльных в Гитио и Константинополь. – По мере того как Василий говорил, речь его становилась все громче и тверже. – Дадим базилевсу и византийским стратигам время на подготовку к встрече врага. А сами умрем, но зато со славой! – Вскочил Василий, подняв руку с обнаженным тесаком.
Капитаны снова зашумели.
– Разреши мне сказать, наварх, – начал Эрман.
– Говори, Германариг, – Василий устало опустился на стул.
– Отправить посыльных конечно надо. Но мать Слава предпочитает победителей, а не побежденных. Давай посмотрим, что мы имеем? – Эрман начал раскладывать на столе предметы. Гомон затих. Все уставились на стол.
– Вот дромон, – он поставил кувшин с вином в центр стола.
– Вот наши галеры и ладьи, – он поставил впереди кувшина три кружки.
– А вот это флот азиатских арабов. – Он сгреб остальные кружки в другой конец стола и выстроил друг за другом – «змеей».
– В каждой ладье в среднем по пятьдесят воинов, на каждой галере около сотни человек гребцов[522] и морских пехотинцев[523], не считая флагмана. У противника и галер больше, и воинов. Следовательно, в абордажной сцепке нас задавят.
Капитаны загалдели – это и так ясно. На каждый корабль по два пиратских. Эрман ударил по столу так, что кружки подпрыгнули.
– Тише! Я не все сказал. – Он обвел тяжелым взглядом присутствующих. После того как галдеж прекратился, продолжал:
– А сказал я, что в абордажную схватку нам вступать не стоит. Но теперь подумайте, чего у нас есть, а у них нет? Чего боятся Агаряне? – Спросил Эрман и сам себе ответил: – Сифонафор с мидийским огнем!
– Да, но таковыми оборудован лишь флагманский дромон, – теперь живо заинтересовался и Василий.
Все уставились на кувшин, как на Мессию. И снова загалдели.
– Тишина! – снова проревел Эрман голосом, который перекрывал рев бури на море. Галдеж стих, и он снова продолжал спокойным голосом:
– Допустим, что дромон нападет здесь, на голову «змеи». – Он поставил кувшин перед тремя кружками.
– Я успею сжечь пару кораблей, – ответил Василий. – Остальные либо возьмут меня на абордаж, либо обойдут стороной.
– И такое же произойдет, напади дромон в любом месте этой «змеи». Значит, такой план нам тоже не подходит, – рассуждал Эрман.
– Как только агаряне завидят наш флот, они тут же перестроятся из походной колонны в атакующую стену, – предположил Василий. – Наверняка они тоже осведомлены о количестве наших судов. Поэтому, чтобы использовать свое количественное преимущество они построятся в двойную стену.
Василий расставил три кружки и кувшин в один ряд, а оставшиеся кружки выстроил, напротив, в два ряда.
– Таким образом, они пройдут по нам, как гребень по волосам, – подытожил Василий. – Конечно, пираты перестроятся из «змеи» в двойную «стену», – подтвердил один из капитанов.
– «Стенка» на «стенку»?! Когда две противоположенные «стены» сойдутся, каждый из наших кораблей окажется между двух вражеских галер. А те, кто попытается вырваться вперед из абордажного кольца, попадет во вторую «стену» пиратов, – добавил другой.
– В первой «стене» Агаряне будут только обстреливать, стараясь нанести нам урон. А на абордаж возьмут наши корабли во второй «стене». Во всяком случае, я бы так сделал, – заметил конунг Хильд.
– Хоть так, хоть эдак. Все равно это чистое самоубийство! – Загомонили остальные.
– Да, если мы не переиграем их! – Эрман обвел тяжелым взглядом присутствующих капитанов.
– Не тяни коня за хвост, – не выдержал Хильд.
– Флагману надлежит встать здесь! – Эрман поставил кувшин за крайней из трех кружек. – Когда мы попадем под перекрестный огонь первой «стены», будет жарко. Но все корабли при этом сбросят ход. Пока мы будем отбиваться, дромон должен будет сделать маневр, развернувшись на одном из флангов. Встав на курс параллельно меж двух «стен». – Эрман поставил кувшин с краю, между двумя рядами «вражеских» кружек. – Заняв исходную позицию с адмиральской галеры должны подать громкий сигнал. По этому сигналу все корабли, сражающиеся с противником в первой «стене», делают то, что от них и ожидает враг. Они вырываются из-под обстрела галер первой вражеской «стены» и входят под обстрел второй. Вот тут вступает в действие и наш «бегун». Дромон на максимальной скорости проходит между вражескими кораблями выстроившихся в два ряда, поливая их огнем из сифонафор.
Наступила тишина. Какое-то время каждый из капитанов обдумывал необычный план предложенный федератом.
– Галеры арабов тяжелее и медленнее. Передний ряд пиратских кораблей не успеет набрать ход, чтобы уйти из-под огня. А второй будет скован перестрелкой с нашими галерами, – у Василия начали загораться глаза. – Придумано толково, может получиться.
Его шумно поддержали другие капитаны. Как только смолк гвалт, снова заговорил Василий, обращаясь к капитанам:
– Решено! Мои трубачи протрубят дважды. Первый раз, когда я буду выходить к исходной позиции. И второй раз, перед тем как я начну поливать их огнем. Постарайтесь набрать ход и уйти с линии обстрела.
– Это значит, что для свободы маневра ни в коем случае нельзя позволять арабам сцепляться для абордажа, – добавил Хильд. – А это неизбежно произойдет, если наварх задержится с исполнением своего маневра.
