«Кто?!» – мысленно вопрошаешь ты и летишь туда, к первому кордону. Тебя, разумеется, останавливают.
– Пресса, – сухо говоришь ты и суешь под нос охраннику потрепанное удостоверение.
– Смотри-ка! – удивляется тот. – Уже пронюхали!
Видимо, случилось нечто чрезвычайное, потому что он слегка напуган. И беспрекословно пропускает тебя туда, где работа еще и не начиналась, зато сотрудники милиции уже все в поту. Ты видишь знакомые лица. Это те двое, что занимались Даной. Один чуть выше тебя, другой заметно ниже. Зато он начальник. Наполеон ведь тоже был маленького роста.
Увидели тебя, и лица у них стали кислые.
– А… свидетель… – тянет тот, что ростом повыше. – Оказывается, не только убийцу тянет на место преступления. У вас нюх, товарищ журналист!
– Кто? – хрипло спрашиваешь ты.
– Мария Васнецова, бухгалтер. Ты понимаешь, что не успел.
– Хотите понятым, Тарас Иванович? – усмехается высокий оперативник. И скалится: – Ан нет! Опоздали! Долго спите, пресса! И, как говорится, без комментариев!
В его голосе откровенное злорадство. Их с коллегой в качестве консультантов не нанимали. Значит, пронюхали!
– А… что с ней случилось? – спрашиваешь ты.
– Задушена. Ночью, – охотно поясняет он. – По словам ее шефа, у Васнецовой была запарка. Обычное дело перед рождественскими каникулами. Конец года, она баланс сводила. Вот и пришлось задержаться на работе. Поскольку живет Васнецова одна, никто ее не хватился. Утром охранник пришел на работу и увидел, что дверь офиса открыта. А когда заглянул в бухгалтерию, увидел ее. Давно уже остывшую. Всю ночь тело пролежало.
– Значит, дверь была открыта…
– Думаете, кто-то из сотрудников?
– Возможно.
– Вам-то уж точно здесь делать нечего! Проходите.
Ты спешишь убраться. Но недалеко. В офисе царит паника. О работе не может быть и речи. Сотрудники сбиваются в стайки, кучкуются в углах. Некоторых из них уводят, других приводят. Ты невольно вглядываешься в лица: кто? Маша Васнецова была человеком скрытным. Но, с другой стороны, ей наверняка надо было подстраховаться. Кому она открыла тайну?
Наконец маленькая девушка в очках, «нижняя ресепшен», обращает на тебя внимание. Лицо у нее жалкое. Кругом разговоры о маньяке. У нас ведь чуть что, сразу – маньяк! Душитель-потрошитель. Сотрудники перепуганы, ведь им тоже приходится задерживаться на работе. Ты ласково трогаешь ее за плечо:
– Ну, ну, успокойтесь.
– Боже мой! – она испуганно смотрит на тебя. – Машу убили! Подумать только! Еще вчера она…
– А как она вела себя вчера? Нервничала? Волновалась?
– Что вы! Напротив! Была так счастлива! Просто сияла! Собиралась в путешествие!
– В путешествие? У нее что, появились деньги?
– А как же? Ведь премия…
– Но раньше Маша таких трат себе не позволяла. Ведь так?
– Ну, в общем-то…
– Она ведь квартиру снимала.
– Ну да.
– И вдруг: путешествие!
– Что тут странного? Может, наследство получила?
– Все может быть. Скажите, сотрудники часто задерживаются на работе допоздна?
– Конечно!
– Поодиночке или порознь?
– Когда как. Дана одна сидела. Поговаривали, что она влюблена в шефа, потому и… Ой! – и девушка испуганно закрывает ладошкой рот.
– Ничего, – успокаиваешь ты ее. – Это секрет Полишинеля. Допустим, если в офисе оставался один человек, входная дверь была открыта?
– Нет, что вы! Конечно, мы запирались изнутри! Здесь, внизу.
– А наверху? Где сидела Дана?
– Лифт отключался, и можно было попасть туда только через черный ход, – охотно пояснила девушка. – Там есть железная дверь. На втором этаже. Если подниматься пешком. Дана ее запирала изнутри.
– А ключей от нижнего этажа у нее не было?
– Нет, конечно! А зачем?
– А когда сегодня утром пришел охранник, дверь была открыта. Кому Маша могла открыть дверь? Чужому могла?
– Нет, что вы!
– А если бы в нее стали ломиться?
– Под столом главного бухгалтера есть кнопка. Если чрезвычайная ситуация, ее надо нажать, и через пять минут, максимум через десять, приедет милиция. Дверь такая, что я не думаю, будто ее можно за это время выломать.
– Меж тем она не нажала на кнопку, – задумчиво говоришь ты. – Значит, человека, который пришел, она не опасалась.
– Вы думаете что… – До нее наконец доходит! Она испуганно зажимает ладошкой рот.
– Кто-то из своих. Не хочу вас пугать, но у вас в офисе убийца.
– Какой кошмар!
– Я, пожалуй, поднимусь наверх, к вашему шефу. Можно?
– Да, наверное, – не слишком уверенно говорит она. И тут за ней приходят. Дошла очередь и до секретаря.
Ты же идешь к лифту. На втором этаже паники нет. Волна сюда или не дошла, или же уже отхлынула. Охрана допрашивает тебя с пристрастием. Прежде чем допустить до девушки, которая теперь работает на месте Даны. Та улыбается тебе, словно хорошему знакомому:
– Здравствуйте!
– Взаимно! – улыбаешься в ответ ты. – Не могли бы вы справиться, барышня, не примет ли меня шеф?
– Конечно!
Она соединяется с кабинетом генерального.
– Андрей Николаевич, к вам…
– Тарас Иванович Волхонский, – подсказываешь ты, потому что девичья память коротка.
– Тарас Иванович Волхонский.
В ее милых устах это звучит гораздо лучше. И тут ее лицо мрачнеет.
– Да. Хорошо. Поняла.
Положив трубку, она вздыхает:
– К сожалению…
– Что, совещание?
– Он занят.
– Понимаю. Ждать имеет смысл?
– Судя по тону… – И она разводит руками.
– Ну а милиция его еще не допрашивала?
– Был тут один. Андрей Николаевич сказал, что, разумеется, ничего не знает.
– Ну разумеется! А скажите, барышня, не собирается ли Андрей Николаевич в кругосветное путешествие?
– Собирается, – кивает она. – Но не в кругосветное. В экзотическое.
– Вот как? И куда же?
– На Шри-Ланку.
– Хороший выбор! Один или как?
– С женой.
– Любят друг друга, значит.
– О да!
– И когда же отбывают?
Она на секунду задумывается. Ты понимаешь, о чем. Относится ли эта информация к разряду коммерческих тайн? Наконец она решает, что нет, и с легким вздохом говорит:
– Они собрались встретить там католическое Рождество.
– Они что, католики? – слегка удивляешься ты. Слегка, потому что с богатыми людьми и не такое случается.
– Мне кажется, что нет. Они не католики, – задумчиво говорит секретарша.
– А раньше с ними такое случалось? Я не имею в виду экзотику. Бросить вдруг дела… Фирму…
Она пожимает плечами. Мол, хозяин – барин. И ты с ней полностью и целиком согласен. Остается выяснить, когда у нас католическое Рождество. Как истинно православный, ты имеешь об этом смутное представление.
Зато догадываешься, почему убили Машу Васнецову. Спасибо сестре Анастасии! Но с милицией ты своей догадкой поделиться не спешишь. Поскольку у тебя нет доказательств. И ты еще не запускал секундомер.
Этим ты занимаешься в среду, с самого утра, курсируя по городу. И результаты тебя радуют. Стоило заканчивать технический вуз! Ты умница, Тарас! Окрыленный, ты возвращаешься в офис и слышишь все от той же Любаши:
– Тарас, тебе обзвонилась какая-то женщина!
– Блондинка? – с иронией спрашиваешь ты.
– Даже если так, то тебя это вряд ли заинтересует, – в тон отвечает Любаша. Она умеет острить, это еще одна причина, по которой ее ждет блестящая карьера на телевидении.
– Почему же? – улыбаешься ты.
– Потому что она старуха.
– С чего ты это взяла?
– По голосу.
Ты прикидываешь: «старуха» для девушки, которой нет еще и двадцати, это как? Немного за тридцать или уже к сорока?
В этот момент в редакции вновь раздается телефонный звонок.
– Ну, вот опять! – с возмущением говорит Любаша, снимая трубку. – Да приехал он! Приехал! Сейчас позову!
Она манит тебя пальчиком и, протягивая телефонную трубку, таинственно усмехается:
– Общайся.
Ты робко говоришь:
– Да.
Жизнь приучила к любым сюрпризам. Голос в телефонной трубке тебе незнаком. Он и в самом деле принадлежит женщине в возрасте. Ей, скорее, лет шестьдесят.
– Тарас Иванович? – неуверенно спрашивает женщина.
– Он самый.
– Наконец-то! Это тетя Маши Васнецовой.
– Кого?!
Она всхлипывает. Сморкаясь, говорит:
– Весь день пытаюсь до вас дозвониться… Машеньку убили.
– Я в курсе.
– Она оставила для вас письмо.
– Что-о?!
– Вы не могли бы приехать?
– Конечно! Но как вы…
– Она пришла ко мне и сказала: «Либо я буду с большими с деньгами, либо мне грозит опасность. Если что-нибудь случится, передай это Тарасу, он работает на телевидении». И назвала канал. Я смотрела телевизор. И звонила в справочную. Я нашла. У вас редкое имя.
– Письмо у вас?
– Да.
– А милиция? Она еще не приезжала?
– Ну, зачем им Машина тетя? – раздается в трубке грустный голос. – А сама я туда не пойду. Она вам просила передать письмо. Именно вам. Так и сказала: Тарасу, он все знает.
