счёт, даже если бы захотела: когда на «той стороне» ты заводишь дружбу с полукровкой, который обязательно окажется низкорождённым или того хуже, слугой в твоём доме, как тот же Грэг — ты уже не можешь считать его ниже себя. В стране фейри ты смеёшься над его шутками, называешь его на «ты», танцуешь под его музыку — и неужели сможешь задирать нос, возвращаясь в мир людей? Фрида не могла.
Мира довольно быстро — Фриду даже удивило, насколько — освоилась в Уайтхилле. Вещи уже были развешены по шкафам и разложены по полочкам, и на кухне маленькую камеристку, видимо, полюбили: вернулась она с двумя яблоками в карамели: «Я и вам, миледи, взяла». Фрида не отказалась.
После обеда она решила отдохнуть. Мире, чтобы не мельтешила, было выдано вышивание (девочка в нём ничего не смыслила, пришлось достать схему и объяснять, что к чему), а сама Фрида вытянулась на диване у окна с книгой. Снаружи всё ещё шёл дождь, и мокрый ясень нет-нет да шлёпал мокрой веткой по окну. Фрида посматривала на него, слушала, как тикают часы на каминной полке и медленно успокаивалась. Ну что ж, всё не так плохо, как могло бы быть. Сестру и брата повидать было приятно, а уж свидеться с другом с «той стороны» и вовсе подарок! Никто не беспокоит, огонь в камине потрескивает уютно, дождь за окном внутрь не ворвётся, тепло, на ужин можно попросить у поварихи, Толстой Берт, любимые сырные палочки… Что и говорить, жизнь прекрасна! Зря Фрида придумала себе невесть что, всё ещё будет хоро…
— Это на неё ты променяла рекомендованную мной камеристку? — раздался за спиной холодный голос матери. Вздрогнув, Фрида обернулась, чуть не перевернув диван. — Девочку с блестящими рекомендациями, служившую самой императрице! На вот это… — Мать стояла над замершей, как птичка перед змеёй, Мирой и бесцеремонно вертела её за подбородок. — Великая Флора, хранительница очага, что, что в ней может быть лучше?
Фрида улыбнулась, заставляя себя успокоиться.
— Матушка, простите, я запамятовала, во сколько вам обошлась Мэри? Десять тысяч фунтов? Двадцать?
Леди Уайтхилл отпустила Миру, отступила на середину комнаты и сокрушённо покачала головой.
— Фрида, моя дорогая, как ты не видишь: я желаю тебе счастья… Подбирать сироток по работным домам, конечно, благородно, но приставь её… хотя бы на кухню посудомойкой! Бедная моя девочка, давай я пришлю тебе свою камеристку?..
— Чтобы она следила за каждым моим шагом? — хмыкнула Фрида. — Благодарю, не стоит.
Леди Уайтхилл снова покачала головой и распахнула объятья.
— Фрида, девочка моя… Иди же, я тебя обниму.
Фрида не пошевелилась. Мира испуганно наблюдала за этой сценой, и пяльцы в её руках дрожали, как осиновый лист.
Леди Уайтхилл постояла так немного, потом опустила руки и совсем другим, деловым, голосом произнесла:
— Идёмте прогуляемся, дочь. Нам есть о чём поговорить.
— Матушка, там дождь, — тоскливо протянула Фрида, но поднялась.
Идти по мокрому саду, впрочем, долго не пришлось: мать вела Фриду в подземелья. Под замком когда-то были обширные катакомбы, позже переделанные в темницы. А леди Уайтхилл нашла им своё применение: сюда она сажала на цепь людей. В прямом смысле. В основном, слуг, конечно, но иногда и домочадцам доставалось.
Стоило Фриде ступить на каменную лестницу, как леди, взяв фонарь в левую руку, правой размахнулась и ударила дочь по лицу. Фрида отшатнулась, выдохнула, прижала руку к горящей щеке.
— Не смей со мной пререкаться, — холодно отчеканила леди Уайтхилл.
— А не боитесь, матушка, что прокляну? — не выдержала Фрида.
Леди снова размахнулась. Потом спокойно поинтересовалась:
— Достаточно?
На этот раз Фрида промолчала. Леди тонко улыбнулась, снова кинула и, подобрав юбки, стала спускаться.
— Держись за перила, дорогая, ступеньки скользкие, — любезно предупредила она.
— Я помню, — выдохнула Фрида, которая не раз и не два сидела в этих подземельях вместе, кстати, со слугами. Так сказать, скованная одной цепью.
Да, она могла бы заколдовать мать — сил бы хватило. Но вот рука наслать проклятье бы не поднялась. Фрида могла сколько угодно воображать себя свободной и независимой, но протянувшаяся из детства цепь держала её даже в Хэмтокорте — пока она не угрожала репутации леди Уайтхилл, можно было жить спокойно. Впрочем, Фрида сомневалась, что надолго. А ещё она думала, что даже когда мать станет дряхлой старухой — она и тогда будет приказывать Фриде, а та — подчиняться. Рваться с этой цепи, тянуть её, но… подчиняться. Леди Уайтхилл могла решить, что игра не стоит свеч, когда Фрида поехала преподавать. А может, в тайне даже гордилась дочерью: она ведь тоже считала мужчин… чуть менее наравне с собой. А иногда и сильно менее. Сейчас же — брак это отличный куш. И ястребиха его из когтей не упустит.
Всё это пронеслось у Фриды в голове, пока длился спуск. И уже внизу она не выдержала:
— Матушка, если вы ведёте меня в ваше подземелье, чтобы я провела там несколько часов и вам больше не перечила, то не стоит. Я и так согласна с вашим решением по поводу меня.
Леди Уайтхилл остановилась на последней ступеньке, обернулась.
— Моим решением? Разве я что-нибудь о нём говорила?
— Матушка, прошу вас, — вздохнула Фрида. — Давайте не будем повторять, что нам обеим и так известно. Вы хотите выдать меня замуж…
Леди Уайтхилл улыбнулась, и Фрида продолжила:
— Я заранее согласна с любым кандидатом, которого вы выберете.
— Наконец-то, девочка моя, ты повзрослела, — усмехнулась леди Уайтхилл. — Но я привела тебя сюда не за этим.
Фрида оглядела тонущую в сумерках круглую комнату. Цепи блестели в отсветах пламени свечи, где-то — кажется, за стеной — капала вода.
— Тогда зачем же?
Леди поставила фонарь ровно в центре комнаты и внимательно посмотрела на дочь.
— Поначалу я действительно решила, что ты будешь упираться. И наш прошлый подобный разговор занял несколько часов, так что… Можешь считать, я не рассчитала время, моя дорогая. — Её последние слова прервал звук чьих-то тяжёлых шагов. Фрида резко обернулась, всматриваясь в темноту. Ей не нужен был фонарь, чтобы разглядеть мужчину среднего роста, неопрятного, массивного. С мешком в руках, и мешок этот шевелился.
— Матушка? — нахмурилась Фрида, обернувшись.
— Так уж получилось, моя дорогая, что тебе придётся стать свидетельницей небольшой семейной ссоры. Смотри и запоминай: мужа необязательно убивать, чтобы он стал покладистым.
— Убивать? — ахнула Фрида. — Матушка, что вы такое говорите?!
Неопрятный мужчина с мешком тем временем вышел на свет. Леди Уайтхилл указала ему на пару цепей слева от Фриды, и он потащил свою ношу туда.
— Матушка, — выдохнула ошарашенная Фрида, наблюдая,
