В охерительную позу ты меня, девочка, поставила. Просто пиздец!
Я первый раз в жизни так обтекаю. И ведь взрослая девочка. Не дура. Не могла не понимать, что делает.
- Есть у Вас ко мне ещё претензии?
- Нет, Давид. Если Тая принимает твою помощь и внимание, обращается к тебе, а не ко мне, то какие к тебе претензии? Дерзай... - цежу я.
Зло стреляю сигаретой в темноту.
Потому что - да, в мире моих понятий он имеет право на знаки внимания. И вопросов к нему - нет.
Вопросов к Тае, на удивление, тоже. Потому что выбор к кому обратиться за помощью у нее был. И она выбрала.
Не хочу ее судить, возможно в этом была какая-то логика. Наверное, я даже эту логику выслушаю. Когда-нибудь. Когда мой керосин догорит. Если это будет ещё актуально...
- До завтра, Давид. Ты завтра ассистируешь мне на реконструкции.
- Тая же должна была, - хмурится.
Если это будет Тая, боюсь, что покалечу пациента. Мне нужно отдышаться. И где-то отыскать равновесие перед этой операцией.
Милая девочка Тая лихо и профессионально выбила почву из под моих ног.
- Я передумал. Ты.
Сажусь в тачку.
Давид - тоже. Мы оба стоим, не трогаемся с места.
Не знаю уж по какой причине он.
Я - потому что не вижу нихера. У меня внутренняя бомбежка. Я бы не хотел, чтобы кто-то попал под нее.
Приходит смс из больницы. В хирургии сложный случай, просят через час подъехать.
А как?! Как оперировать, когда меня, сука, трясет?!
Отписываюсь Стефу, что отбой.
На телефоне два пропущенных от Таисии.
Пересиливая себя, перезваниваю.
- Я слушаю.
Пытаюсь остановить ядерную реакцию внутри. Но она нарастает.
Нет... Я не могу себе позволить таких состояний. Взрыва не будет. А что будет?..
- Я хотела сказать... Что у меня ничего с Давидом не было. Никогда.
- Окей.
- Ты мне не веришь?
- Почему? - заторможено смотрю в лобовое стекло. - Верю...
- Он мне просто помогает с Никитой!
- Да. Он сказал.
- Руслан?..
- М?
- Мы можем встретиться сейчас?
- Нет. Не можем.
- Почему? - обиженно, с надрывом.
Вставляю в губы ещё одну сигарету. Щелкаю зажигалкой.
- А Давид действительно решил вашу проблему с Никитой?
- Он очень помог, да.
Отрывисто, чуть агрессивно , словно защищаясь.
- Это хорошо. Я рад за Никиту.
- Ты очень странно разговариваешь со мной, - нервничает она.
- Если честно, это требует от меня не малых усилий сейчас, Тая. До завтра.
- Стой!
- Да.
- Да ты можешь мне что-нибудь человеческое сказать, а?! - срывается она. - Я, может быть, не права, но...
- Во мне очень мало человеческого, - перебиваю ее. - Даже моя женщина обращается за помощью к кому угодно, только не ко мне. Ко мне она "не смогла"...
Кипящая субстанция во мне внезапно превращается в лёд. Эмоции отступают. Мне неожиданно становится пусто до боли.
- Руслан, извини меня...
- Нет. Вот этого не надо. Я разве тебя обвинил?
- А что ты сделал?!
- Я... Я констатировал факт. Ты извини, у меня сейчас серьезная операция. Я не могу позволить себе играть в такие игры.
Да ты себе и эту женщину не можешь позволить, Хасанов, чего уж! Ты же проф непригоден в данную минуту. В каждую минуту, когда она теперь окажется рядом. Или ты подумаешь о ней. Тебя бомбит, и ты не контролируешь это. Иди, объясни это коллегам, пациентам…
Завязывай!
- Если я могу чем-то помочь - обращайся.
Скидываю вызов.
Глава 43 - Прочь
- Доброе утро, - захожу в свой кабинет.
- Привет, Руслан, - уже сидит в бумагах Ульяна.
Снимаю пальто, открываю шкаф. В нос бьёт запах женского парфюма. Закрываю...
Пальто отправляется на напольную вешалку у двери. Забираю с нее чистый накрахмаленные халат.
Ульяна, отрывает взгляд от бумаг и следит за мной. Я вижу ее через отражение в зеркале.
- Может, кофе?
- Нет, спасибо.
Мне от нее тошно как никогда.
Нет, я не демонизирую Ульяну. Она действительно привела в порядок многие заброшенные мной документы. Которые я бойкотирую не один год. И мне это спускают с рук и прикрывают от проверок. Но это работа секретаря. Не заведующего. А ставки секретарей у нас сократили ещё пару лет назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Руслан, я тут нашла у тебя подборку с результатами экспериментального лечения, - достает пачку документов. - А давай напишем статью в соавторстве? Это же ценнейший материал! Нужно делиться с научным сообществом. Ну и... столбить за собой тему.
Перевожу на нее усталый заебанный взгляд. С сарказмом дёргаю бровью.
- Как только стол в операционной освободится, на нем и напишу.
- Это ты намекаешь, что я заняла твой стол? Ну если тебе он нужен, ты говори. Договоримся.
- Он мне сегодня будет нужен. Скажу.
- Так - что на счёт статьи? Давай я это все сведу в таблицы, проценты, напишу аналитику. Ты почитаешь, подправишь и... Я уже, на самом деле, начала.
Я ненавижу когда трогают мои личные бумаги. Но сейчас мне похер на всё. Я ищу сил и твердости для разговора с Таей. Короткого.
- Так что? - подгоняет меня Ульяна.
- Пишите, Ульяна Карловна, пишите...
...так от Вас вреда меньше.
Выхожу к ресепшену.
- Привет, Ир.
Ставлю локоть на ресепшн, упирая кулак в челюсть.
Она с тревогой трогает тыльной стороной ладони мой лоб.
- Да я в норме.
- А мне кажется, у тебя гипотермия.
- Так... утро. Это нормально.
Насыпает мне горсть витаминов.
- Ты очень плохо выглядишь.
- Думаешь, проблема в этом?
- Что?
- Да так… это я о своём.
Равнодушно жую таблетки, запиваю водой из пластикового стаканчика.
Заглядываю ей за спину, в проем двери.
- Там Владимир Алексеевич, - снижает она голос.
Наш новый хирург, который согласился поработать временно. Пока Ольга Павловна соизволит вернуться.
В силу разных обстоятельств мы с ним так ни разу лично и не пересеклись.
- Под утро две операции подряд. Ты извини, что я его на твой диван уложила. Едва на ногах стоял. Разбудить?
- Ни в коем случае. Пусть отдыхает человек.
Раз диван мой тоже занят, усаживаюсь на скамейку, рядом с большим фикусом у ресепшена. Открываю документы в телефоне из лаборатории. Всегда прошу их слать мне инфу по пациентам напрямую. Погружаюсь...
Слышу голос Таисии. Словно пса за строгий ошейник, одергиваю свое дрогнувшее нутро, не позволяя себе отвлечься ни на мгновение. Силой воли держу свое сознание сосредоточенным. Но шум вокруг нарастает...
Раздражённо отрываю взгляд от экрана.
Да чтоб вас!
- У меня в утвержденном списке нет Зотова, это раз, - чеканит Ульяна. - Сверху есть распоряжение не срочных в отделение не брать, это два. Наш Руслан Таирович и так зашивается. А Владимир Алексеевич оперирует пока только срочку в ночную смену.
- Ульяна... - с досадой вздыхает Давид. - Карловна. Зотов здесь с разрешения Карла Ильича. Позвони ему... И уточни.
- Я не могу ему позвонить, вот приземлится самолёт, - смотрит она на часы. - Через шесть часов, мы с ним обсудим... А пока я никого принимать не буду. Да и вообще у меня завтра дезинфекция отделения! Раньше среды никого не возьму.
Зотова смотрит на нее зубодробительно. Мне даже на мгновение кажется, что сейчас будет хук в челюсть. Но мужественно молчит, предоставив честь спорить Давиду.
Заметив меня, Никита подъезжает ближе.
- Привет, - протягиваю ему руку.
- Здравствуйте, - пожимает.
- Дорогая Ульяна Карловна... - оттаскивает ее в сторону Давид. - Неужели моего слова недостаточно?
Тихо рассерженно спорят.
- А что происходит? - неуверенно ёрзает он.
- Делят шкуру моего медведя.
- Меня не возьмут?
Встречаемся взглядами с Таисией.
Её лицо обиженно вздрагивает. Поглубже вдыхает, собираясь духом, наверное, чтобы меня попросить.
