Воспользоваться пистолем никак не получалось, времени для этого катастрофически не хватало. Волков вновь метнул нож. Бросок получился, вот только результат опять нулевой, бросать в такой ситуации в шею – это заведомо промазать, даже он не надеялся на положительный результат. Но вновь угодивший в грудь клинок все же сделал свое дело, подарив лишнее мгновение. Подскочив к стремени, Виктор ухватил драгуна за ступню и задрал ногу всадника вверх. В этой ситуации тот ничего не мог поделать, так как пытался сохранить равновесие и найти выход из сложившейся ситуации. Но времени ему не хватило: этот чертов акробат выбросил-таки его из седла, откуда только у него сил-то столько!
Иварс не грохнулся на землю мешком. Он сумел перекатиться, собирая на свой нарядный новый мундир лесной мусор в виде опавшей листвы, веточек, травинок и комочков земли. Мгновение – и он уже стоит на полусогнутых ногах, а в руке у него кинжал, вторая цапает рукоять пистоля за поясом. Вообще-то в обиход уже вводились поясные кобуры, до этого их изготавливали только в варианте крепления к седлу, но большинство все еще предпочитало носить пистолеты за поясом. У этого гульда, как и положено драгуну, к седлу были приторочены два, а за спиной покоился карабин, но ветеран он и есть ветеран, никто не запретит ему иметь дополнительное оружие, вот он и имел.
Да пошло оно все. Уж теперь-то условия вполне себе нормальные. Виктор вновь махнул рукой, все еще даже не пытаясь схватиться за огнестрел. Тут дело такое, у драгуна практика все одно побольше будет. Хотя Волков и постоянно тренировался, все же времена развеселые, но оценивал свои способности трезво. А вот нож… Клинок вошел точно в горло немного сбоку, грудь и правое плечо тут же залило кровью, которую пульсирующим фонтанчиком выталкивало из тела гульда через перерезанную аорту.
Тем временем на дороге продолжалась перестрелка, вот только велась она лишь со стороны обороняющихся, наемники на ходу перезаряжались, расстреляв все заряды. На дороге валялись двое драгун. Кучер свисал с облучка, все еще сжимая в руках короткий мушкет: как видно, мужик тоже бывалый и не растерялся, вот только не солдат, потому как те действуют на инстинктах и если не находятся в строю на поле брани, то тут же стремятся найти укрытие, вот как эти.
Сняв с убитых карабины, прихватив из вьюка свой, Виктор порысил к месту основной схватки. Лошаденка хотела смыться, перепуганная творящимися здесь безобразиями, да повод запутался в кустарнике. Она металась из стороны в сторону с дико выпученными глазами, так что Виктор едва сумел дотянуться до приклада.
Примерно шагах в шестидесяти-семидесяти он присел за поваленное бурей или еще какой напастью дерево. Ствол так себе, в поперечнике едва тридцать сантиметров, но дерево лежит на уровне груди сидящего человека, ниже не дают просесть изогнувшиеся и переломившиеся ветки кроны, так что если не серьезную защиту, то крепкий упор он дает, а это уже немало. Почему Виктор приблизился на такое близкое расстояние, рискуя попасть под обстрел? А для верности. Все же стрелять с большой точностью с расстояния в сотню шагов из местных ружей его практика пока не позволяла, а скорострельность кремневого оружия сама по себе рекомендовала вести огонь с максимальной отдачей.
Как показали тренировки, метко стрелять из этого оружия – не тривиальная задачка. Во-первых, мешал тяжелый вес: мушкеты тянули на семь-восемь килограммов, карабины полегче, но не сказать что намного, пистоли дотягивали до четырех с половиной фунтов, это около тысячи восьмисот граммов. Кстати заметить, удивил тот факт, что насколько ружья имели неудобные ложа и приклады, настолько же ухватистыми, несмотря на избыточный вес, были пистолеты. Стрельба – это вообще отдельная песня. При спуске курок ударял по кресалу, высекая искру и поджигая порох на полке. Будучи довольно увесистым, он несколько сбивал линию прицеливания, у пистолей больше, у ружей меньше, но между воспламенением запального пороха и основного заряда проходило какое-то время, а потому если продолжать целиться, то прицел можно было подправить. Почему «если»? Потому что большинство предпочитало при стрельбе закрывать глаза, чтобы не получить раскаленное зерно не прогоревшего до конца пороха в глаз. Артиллеристы – те вообще, убедившись, что запальный фитиль направлен точно в затравочное отверстие, отворачивались в сторону.
Пристроившись за стволом, Виктор вскинул свой мушкет, все же попривычней будет, и посадил на мушку первого. Тот пристроился за лошадью, положив карабин на седло. Все же хорошие у них кони. Если учитывать тот факт, что животина эта по натуре очень пугливая, то вот так спокойно стоять может только та, на которую потрачено очень много времени и сил. Такая лошадка будет стоить никак не меньше сотни рубликов. Вот гадство, подумать больше не о чем. Выстрел! Отворачиваться он не стал, и прилетевшее в правый висок горячее зернышко возвестило о том, что не все так гладко в этом мире. Но риск того стоил. Тяжелая пуля ударила драгуна в бок, развернув его вокруг своей оси, словно волчок, и уронив его на землю.
Картину на миг заслонило предательское облачко дыма. Вот еще беда, дымный порох. Каждый раз, стреляя, показываешь всем, что вот он ты, прошу любить и жаловать. Дым рассеялся быстро. Не сказать что окончательно истаял, но видеть сквозь него можно было без проблем. За это время Виктор успел подхватить трофейный карабин и изготовить его к стрельбе.
Ага. Что и требовалось доказать. Единственный драгун, оставшийся на ногах из тех, кто находился в голове кавалькады, уже целился в сторону Волкова из пистоля. Вообще-то выстрел будет все еще убойным, но вот попасть из этого оружия на таком расстоянии… Впрочем, стрелки всякие бывают, а дураки ветеранами не становятся. Виктор, поспешно прицелившись, или, если быть более точным, направив оружие в сторону противника, нажал на спуск. Выстрелы практически слились, но драгун все же запоздал и стрелял, уже получив пулю в ногу, а потому его гостинец полетел далеко вбок. Виктор схватил второй карабин и тщательно прицелился в солдата, который отползал за карету, стараясь избежать копыт взволнованных лошадей в упряжи. Выстрел! Как говорится: добавки не надо.
Четверо находившиеся в арьергарде, похоже, решили, что перестрелки достаточно. Они рванули в заросли, сжимая в одной руке клинки, а во второй держа по пистолю. Словно атакующие носороги, они вломились в заросли, откуда тут же послышались крики, выстрелы, лязг металла, звуки борьбы, которые могут быть только тогда, когда в рукопашной сходятся не на жизнь, а на смерть, когда единственным желанием противников является порвать, растерзать, растереть в порошок.
Сам Волков не стал присоединяться к веселью. Он обещал наемникам схватку один к одному, они ее получили. Конечно, могло статься и так, что сейчас соотношение было иным, и не в пользу его союзников, но это их проблемы, потому что он здесь по другому поводу. Его цель, человек, за возможность забрать жизнь которого заплатили уже многие, все еще находился в карете. Интересно, с чего бы это? По всему выходило, что он должен был вывалиться из нее в противоположную от нападающих сторону, но барон оставался внутри. Что ж, значит, не придется бегать за ним по всему лесу. Виктор не переживал, что карета окажется пустышкой и внутри никого не будет. Он видел, как из окна на дверце выметалось пороховое облако: Берзиньш не собирался отсиживаться в сторонке и стрелял по нападающим.
Очевидно, находящийся внутри кареты сейчас внимательно осматривает подступы со стороны леса. Из подлеска все еще доносились звуки борьбы, когда скоморох приблизился к дверце со стороны оврага, сжимая в руках по пистолю. Оружие, конечно, тяжеловатое, но он наловчился обходиться с ним довольно ловко, опять же сказывались стереотипы человека двадцать первого века, верящего в несомненное превосходство огнестрельного оружия. На самом же деле все зависит от ситуации, порой куда проще воспользоваться простой вязальной спицей, чем хвататься за пулемет.
Он рывком поднялся с присядок и заглянул в открытое окно. Его не услышали. Единственный пассажир с пистолетами, готовыми к бою, внимательно смотрел туда, откуда сейчас доносились звуки борьбы. По закону жанра в этот момент Виктору полагалось окликнуть злодея, высказать все, что он о нем думает, дать ему прочувствовать, насколько он неправ, а затем убить. Как-то, листая странички в Интернете, он набрел на один литературный журнал, у основателя которого была прикольная подпись: «Добро непременно победит зло! Непременно… Затем поставит его на колени и зверски убьет!» Вот только кто здесь представитель добра, а кто злодей, большой вопрос, а коли так…
Вообще-то стрелять в спину ничего не подозревающему человеку некрасиво и еще огромное количество «не», но Виктор отчего-то не терзался сомнениями по этому поводу. Все произошло как-то буднично. Он просто вскинул пистоль и нажал на спуск, не забыв слегка подправить прицел. Он не видел, как пуля ударила в середину спины старика, поскольку карета тут же наполнилась дымом, который отнюдь не спешил рассеиваться в тесном пространстве. Но в том, что он попал, Виктор не сомневался ни секунды.
