кто его выпил. Оно не сработает ни на ком, кроме того человека, для которого было предназначено. Что означает, что болезнь, которой страдает сейчас ваш отец, не имеет никакого отношения к магии, уверяю вас.
Какое неописуемое облегчение. Хотя, конечно, это значило, что нам по-прежнему предстоит разобраться, как сделать так, чтобы ему стало лучше.
— Фрэнсис и остальных сейчас нет, но я могу сказать, что причина, по которой все так неожиданно исчезли прошлой ночью, — это наши заклятые враги, Отродья. Шайка негодяев, которую возглавляет совершенно бесчестный тип по имени Мел Вайн, с которым ты, милая, уже имела неудовольствие познакомиться. Он, ясное дело, потомок Джона Родда, того торговца. Именно они двое — Джон Родд и Роджер Немилл, мировой судья, — были в ответе за то, что столь многие ни в чём не повинные ведьмы и колдуны были повешены в 1612 году. Прошлой ночью Отродья атаковали вновь, на этот раз наколдовав сотни тысяч булавок, что вывели из строя железную дорогу по всему северо-западу. Вам известна история колдунов из Пендл-Хилл?
Я кивнула головой:
— Думаю, да.
— Ну, вкратце повторю для юных Эди и Лоис, присутствующих здесь: в 1612 году молодая леди по имени Ализон Ловкинс остановила бродячего торговца Джона Родда, чтобы прицениться к булавкам, подходившим для гаданий, любовных приворотов, а особенно хороши они были для избавления от бородавок. Родд отказался продать ей булавки, и вроде как у них завязался спор. Когда он ушёл, то ноги у него стали заплетаться, и вскоре его хватил удар. Он обвинил Ализон и её семью в том, что они наложили на него колдовское проклятие. И вот Роджер Немилл, мировой судья, стал разбирать это дело и другие жалобы на многих местных жителей, которые на самом-то деле были лекарями. Он решил, что причиной нескольких недавних смертей в округе стало колдовство — если точнее, чёрная магия, — что было чистым вздором.
Лоис ахнула:
— Они были злыми колдунами?
— Нет, милая, они были обычными людьми, использовавшими старинные методы лечения. Немного похоже на то, что делает ваша мама, но местные называли их колдунами и ведьмами и опасались их. Конечно, бояться там было нечего, но очень религиозный народ в городке решил, что они злодеи, и люди стали желать им смерти. И так случилось, что позже в тот год десятерых из них повесили — за преступления, которых они не совершали.
— Это ужасно, — отозвался Эди, стирая лимонадные усы с верхней губы.
— Ты права, что доверяешь своим инстинктам насчёт Мела Вайна. Он разыскивает Филлис с тех пор, как его отпустили из Туннеля Вечной Тьмы, это вроде тюрьмы. Он знал, что, если его шайка, Отродья, начнёт творить беспорядки, Филлис как участник БОПКПОП выйдет из укрытия, чтобы попытаться предотвратить их атаки. Когда это случилось, он нашёл новое развлечение, нацелившись на вашу семью, которую Филлис любит. А мы все знаем, как хорошо он умеет разрушать любовь. К счастью для Филлис, она застряла в червоточине, прежде чем Мел до неё добрался, и теперь он пытается использовать вас, чтобы дотянуться до неё.
Я открыла рот, чтобы спросить, не он ли сделал так, чтобы папа заболел, не было ли это одним из способов навредить нашей семье и что лично он имеет против Филлис, но Джонатан поднял своё пушистое крыло и продолжал:
— На чём я остановился? Ах да, ваши постояльцы — потомки тех колдунов из Пендл-Хилл, что были повешены. Так что во многих смыслах та история повторяется, но на этот раз колдуны из Пендл-Хилл должны одолеть Отродий. Всё, о чём вам нужно беспокоиться, ребята, так это о поисках Филлис. Помните, у Мела Вайна нет власти исполнить свои угрозы, пока вы не усомнились в себе. Как только Филлис вернётся, всё наладится. Вот увидите.
Джонатан улыбнулся, засунул в клюв ещё одно печенье и громко захрустел им.
Мы все ненадолго задумались; я напряжённо размышляла о том, почему Джонатан до сих пор не сказал нам, с чего начинать поиски Филлис, когда Лоис прервала мои размышления, спросив громким шёпотом:
— Мы ведь скоро пойдём домой, Рози? Да? Мне скучно.
Я сердито посмотрела на неё. Эди по-прежнему блаженно улыбался. Я ощущала себя удивительно расслабленно и спокойно, хотя до сих пор не понимала, что мы собираемся делать дальше.
Джонатан будто прочитал мои мысли:
— Ты поймёшь, когда приступать к этой миссии. Тебе покажут. Всё случится так, как должно случиться.
— Следуй за рекой, и доберёшься до моря, — прибавил Эди.
— В точку, молодой человек, — подтвердил Джонатан, отряхивая с клюва последние крошки печенья.
— Ладно. — Я улыбнулась, решив поступать так, как предлагают Эди и Джонатан, то есть плыть по течению. Мне начинали нравиться эти индийские пословицы, пусть даже я не всегда их понимала.
— Что ж, сегодня у меня нет времени отвезти вас обратно, потому что мне нужно довести до кипения моё *** варенье. Так что давайте становитесь сюда, все трое, — Джонатан указал на обитую деревом стену. Мы поспешно поднялись. Палома пронзительно вскрикнула и вернулась на стойку. Мы встали лицом к стене, взявшись за руки.
— Закройте глаза и повторяйте за мной: ЯИДАРА, ЯИДАРА, ЯИДАРА.
Я держала глаза закрытыми, и мы сделали так, как он велел.
— А что дальше, Джонатан? — с опаской спросила я.
Ответа не было. Я украдкой приоткрыла один глаз, затем разом распахнула оба. Мы стояли у нас в прихожей, спиной к зеркалу.
— Ребята, мы вернулись, — прошептала я.
— Умираю, как хочу писать, — прибавила Лоис, направляясь к лестнице. Поднимаясь, она обернулась: — Не забудь взять свои туфли, свечи и ключ, когда мы в субботу поедем на «Большой бал», потому что тогда мы и приступим к поискам Филлис.
Она ухмыльнулась, увидев наши поражённые лица.
— Мне Палома сказала, — добавила она, перебросила волосы через плечо и стала подниматься дальше.
21. «Большой бал»
Следующую неделю мы провели как в тумане, на нервах и в нетерпении; всё ухудшало, конечно, и то, что у мамы начались генеральные репетиции перед премьерой и график у неё был безумный: она уходила на работу в десять часов утра и не появлялась дома до десяти часов вечера. Дом словно омертвел без жизнерадостной Фрэнсис, без мистера Фоггерти и дяди Вика, не говоря уже о нашей милой Филлис, которая была бог весть где.
Папа всё ещё не вернулся к работе. Он ходил туда-сюда и лежал, будто сонный кот, перемещаясь из кровати в кресло, а оттуда обратно в кровать. Справедливости
