Никогда не признаюсь в этом вслух, но сейчас я была благодарна ему за поддержку.
50
— Кажется, домофон не работает, — резюмировал Андрей, пару раз нажав на кнопку, после чего просто дёрнул на себя тяжёлую дверь.
С противным скрежетом, она распахнулась перед нами.
— Ты… — начала я говорить, но вовремя одёрнула себя, заходя внутрь тёмного подъезда.
Что тогда, что сейчас – лампочка на первом этаже отсутствовала. Скорее всего её до сих пор выкручивал дядь Боря. Он никогда не скрывал своей тяги к экономии.
«Зачем мне покупать, если вот она – лампочка!» — как-то услышала я его разговор с дворником, застукавшим Бориса за кражей казённого имущества. Меня ещё тогда впечатлил его аргумент: — «Я плачу налоги!».
— Ты что-то хотела спросить? — уточнил Андрей, пока я неспешно поднималась по ступеням, ведя рукой по обшарпанным стенам.
— Ты помнишь номер квартиры, — призналась я в том, что хотела озвучить. — Это… странно. Учитывая, что ко мне ты никогда не поднимался.
— Некоторые вещи не вытравить из памяти, Лин, — отозвался Андрей, а я чуть не упала, споткнувшись об какую-то выбоину. — Осторожно.
— Спасибо, — прошептала я, деликатно убирая руку Андрея со своей талии.
Дальше до квартиры мы поднимались в молчании.
Я старалась подготовиться к встрече с сестрой, чувствуя какое-то запредельное волнение. Хотя последнее может быть реакцией на пережитый стресс. Или на дышащего мне в затылок Андрея.
Он чувствовал моё напряжение и даже дал мне минут десять просто молча постоять под дверью. Рука не поднималась нажать на звонок. Умом я понимала, что это глупо. Но…
Ну что меня ждёт такого страшного? Шестнадцатилетняя девчонка, ненавидящая меня? Да и плевать, если честно.
И всё равно, я не могла заставить себя позвонить в дверь.
Дверь в прошлое, чтоб его…
— Алин, — в какой-то момент Андрей устал ждать, осторожно разворачивая меня лицом к себе и пристально осматривая: — Ты точно не хочешь поехать в гостиницу?
— Точно, — уверено ответила ему, поворачиваясь и со всей силы нажимая на звонок. — Не поняла…
Я нажала ещё раз. И ещё. Звонок не раздавался.
— Давай попробуем вот так, — Андрей легонько отодвинул меня, громко постучав в дверь кулаком.
К счастью, долго нам ждать не пришлось. Буквально, спустя минуту, по ту сторону двери раздалось: «кто там».
— Катя, это Андрей. Лазарев…
— Ой, — он не успел договорить, как Катька резко распахнула дверь. — Здра… — её взгляд переместился на меня. — А тебе что нужно?
— И я рада тебя видеть, — усмехнулась я, осматривая сестру.
Выросла. Превратилась в девушку. Красивую, на мой взгляд. Но полную мою противоположность. Светлые волосы и зеленые глаза она унаследовала от мамы. Я же… да пёс его знает, на кого была похожа. Папа у нас тоже был блондином. Это я, до переезда отсюда, нещадно высветляла от рождения темные волосы. Так что…
— Мы можем войти? — прервал молчание Андрей, деликатно подталкивая меня внутрь квартиры.
— Конечно, — не стала возражать ему Катя, отступая в сторону. При этом на меня смотрела с таким нескрываемым презрением, что становилось немного жутко.
Немного.
Гораздо больше меня сейчас почему-то смущал тот факт, что Андрей придирчиво осматривался. И видел то же, что и я большую часть жизни.
Местами выцветшие обои. Протёртый линолеум. Громоздкую советскую мебель.
Мама любила вкладывать деньги в свою внешность, но никогда не задавалась вопросом сделать хотя бы косметический ремонт. Раньше меня это не волновало. Даже когда я рассматривала теоретический вариант того, что Андрей однажды посетит мой дом. Я просто изо всех сил не допускала этого.
И дело тут было не в ремонте. Он и так знал, что я ему не ровня. Сомнительно, что, зайдя ко мне в квартиру, он бы ожидал здесь увидеть хоромы.
Дело было в моей маме.
Я стыдилась её и того, что она могла сказать. Выгоднее меня продать Андрею, если точнее.
Но… чего уж теперь.
Вот я. Вот Андрей. Стоит в прихожей. А мама в больнице…
— Почему ты с ней? — насупилась Катя, смотря на Андрея. — Зачем привёл?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты сама меня искала, — напомнила я ей. — Спрашивала у… следователя, — не стала я раскрывать Пашку.
— И что? Я не с тобой разговариваю, — пренебрежительно ответила она, сосредотачивая внимание на Андрее.
— Алина сюда приехала, чтобы помочь тебе и маме, — холодно ответил он, приобняв меня за талию. — Почему ты так разговариваешь с сестрой? Всё ещё считаешь её…
— Андрей, — не дала я ему договорить очевидное ругательство. — Не стоит.
При этом я не делала попыток отстраниться от него. Его поддержка мне сейчас была необходима.
— Извини, — без капли искренности попросила у меня прощения Катя. — Мне помощь не нужна. Мама в больнице. Тебя я не искала. Я просто спросила, нет ли у следователя твоих контактов.
— А они тебе были нужны для общего развития? — усмехнулась я.
— А если и так? — на полном серьёзе ответила Катя.
Разговор определённо не клеился.
— Дома есть еда? — спросил Андрей и не дожидаясь ответа, прошёл на кухню, безошибочно определив верное направление.
— Андрей… — попыталась я его остановить, но он уже не только дошёл до кухни, но и осмотрел содержимое холодильника.
— У меня есть всё необходимое, — с достоинством крикнула ему Катя.
— Если считать консервы самым необходимым, — ответил он возвращаясь и посмотрел на меня. — Я скоро вернусь.
— Андрей, не стоит…
— Ты устала, Лин, — не дал он мне договорить. — А я заслужил чашку кофе. Хотя бы растворимого. Так что, дай мне минут пятнадцать. А вы пока… сможете нормально поговорить.
— Андрей…
— Ты ведь знаешь, что со мной бесполезно спорить, — усмехнулся он, выходя из квартиры. — Скоро вернусь.
Скинув кроссовки, я подхватила свою сумку и направилась в комнату, которую когда-то считала своей. Впрочем, за пять лет она мало изменилась. Разве что торшер пропал, который я любила включать по вечерам вместо люстры.
— Только не говори, что будешь ночевать здесь, — в дверях возникла Катя, пытаясь испепелить меня взглядом.
— Это мой дом, — холодно ответила я ей.
— Вообще нет, — отбила она, скрещивая на груди руки.
Я многое могла ей сказать. Очень.
Вот только…
Посмотрев сейчас ей в глаза, я увидела напуганного до одури ребёнка, который кусается сейчас лишь потому, что выбрал неверную тактику защиты. Нападение.
— Кать, — устало вздохнув, я опустилась на край кровати. — Маме нужна операция. Половина суммы у меня есть. Вторую – я завтра возьму в банке. Так что…
— А почему просто не попросишь у Андрея? — не дала она мне договорить. — Хотя… вы вместе пришли. Значит уже просила. И он тебе не дал. А ты ему? Можешь не отвечать. Мерзко…
Катя ушла, громко хлопнув дверью своей комнаты.
А я…
Я сидела с открытым ртом, потеряв дар речи, как только до меня дошёл смысл брошенной фразы!
— Сука, — выдохнула я.
Захотелось наплевать на её возраст, на её состояние и на мать в больнице! И как дать ей хорошего такого, можно сказать, отеческого леща!
С трудом взяв себя в руки, вместо осуществления расправы над подростком, я заставила себя пойти в душ.
Наскоро ополоснулась, переоделась.
И вышла в тот момент, когда в квартиру вернулся Андрей.
— С лёгким паром, — улыбнулся он мне, ставя на пол два огромных пакета. — Не поубивали друг друга?
— Были к этому близки, — в замешательстве ответила я, смотря на его покупки: — Зачем…
— За надом, — усмехнулся Андрей, снимая ботинки и, подхватив пакеты, понёс всё на кухню.
— Хорошо, — кивнула я, пройдя за ним, и наблюдая, как он расставляет продукты в холодильник. — Но лишнее. Сколько я тебе должна?
— Нисколько.
— Андрей, мне не нужно от тебя…
— Я покупал не для тебя, а для Кати, — сухо отчеканил Андрей, хмуро на меня посмотрев. — У неё из еды была только банка кильки в томате.
