Немного посопев, я сделала себе пометку вернуть ему потраченные деньги.
Не знаю, как. Не знаю, под каким предлогом, но… верну.
А потом пойду к психологу и проработаю все связанные с ним травмы. Начиная с той, почему мне претит брать деньги от мужчин. И заканчивая тем, что я сейчас откровенно любовалась Андреем. Никогда не видела его в домашней обстановке.
И если на секунду представить, что не было этих пяти лет. Нет проблем, ничего нет. А мы с ним просто дома. Он просто пришёл из магазина и привычно раскладывает покупки.
— Не смотри на меня так, — немного хрипло попросил Андрей, подходя ко мне вплотную.
Я настолько задумалась, разглядывая его, что упустила момент, когда все продукты были разложены.
— Как? — прошептала я, запрокинув голову, чтобы смотреть ему в лицо.
И лучше бы я этого не делала.
— Как раньше, — едва слышно отозвался он, и в эту же секунду я почувствовала его руки на своей пояснице.
51
Почувствовав тепло его рук, я неосознанно подалась вперёд, обняв его в ответ.
— Дай мне минуту, — попросила шёпотом, уткнувшись лбом ему в грудь и прикрыв глаза.
— Сколько скажешь, — отозвался он, прижимая меня к себе и бережно поглаживая.
На глазах против моей воли навернулись слёзы. Всё было так знакомо. Его тепло. Его забота.
И одновременно так больно, что подобного с нами больше не будет.
Это просто… временная слабость.
— Лин, ты… — Андрей замолчал, как только я чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Это ничего не значит, — выдохнула ему в губы, осторожно целуя.
Какая-то часть меня понимала, что я об этом пожалею, но…
Сейчас Андрей мне был нужен. Его тепло. Кусочек маленького самообмана. Побыть несколько минуточек в той реальности, где мы с Андреем вместе. Где он пришёл из магазина домой и разложив покупки, привычно обнял меня.
Мне нужно было хоть немного забыться. Просто необходимо.
Андрей с готовностью ответил на поцелуй. Не перехватывал инициативу. Не пытался подавить меня своим напором. Он целовал меня мягко и безумно нежно. Единственное, что выдавало его истинные желания, это руки, плавно сместившиеся на мои ягодицы.
Ну и упирающийся мне в живот член.
Наверное, именно это меня отрезвило. Собственное желание не останавливаться на невинных поцелуях.
— Это ничего не значит, — хрипло повторила я, прерывая поцелуй и незаметно пытаясь отдышаться.
Ничего не было, а у меня сердце колотилось, словно я марафон пробежала.
— Я знаю, — не менее загнанно прошептал Андрей, прижимаясь своим лбом к моему.
Мы молчали, продолжая стоять в обнимку. Но всему приходит конец.
— Я…
— Не надо, — мягко перебил меня Андрей, выпуская из своих рук. — Давай я приготовлю поесть.
— Я могу сама, — повела я плечом. Стало так холодно, стоило отступить от него на шаг.
— Я и не сомневался, — усмехнулся он в ответ. — Но лучше отдохни немного. И не говори, что не устала, Лин. Я же вижу.
Первым порывом было возразить, но…
Наверное, мне будет действительно лучше сейчас уйти в комнату. Пока я не наделала больших глупостей, чем уже есть.
— Хорошо, — кивнув, я начала отступать в сторону коридора.
— Я позову тебя, когда всё будет готово, — пообещал Андрей, тут же переключая своё внимание на шкафчики и начиная искать необходимую посуду.
Зайдя в комнату, я бездумно села на кровать. Несмотря на бессонную ночь, я не чувствовала себя усталой.
***
Проснувшись утром, первые несколько минут, я растерянно смотрела в потолок, не до конца понимая, где я.
Память услужливо подкинула наши с Андреем объятия на кухне, его предложение покушать и… как он укрыл меня пледом.
Сердце предательски дрогнуло. Как бы мне не хотелось этого признавать, а всё, что сейчас делал Андрей было… правильным, что ли. Само его нахождение рядом. Чувство опоры, что появлялось внутри. И вроде он не делал ничего такого…
Андрей просто был рядом. И… чего уж греха таить, я чувствовала себя рядом с ним… тепло. Да. Лучшее определение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Присев на кровати, я растёрла рукой глаза и начала искать телефон. Он оказался рядом, на тумбочке. По ним лежала записка…
«Не стал тебя будить. Не загоняй себя так, Лин. Всё будет хорошо. Андрей.» – было выведено на листе его уверенным почерком.
Как будто я без подписи не поняла, кто писал. Не Катя же, в самом деле…
Усмехнувшись, я встала с кровати и начала собираться.
Конечно, всё будет хорошо. Иначе и быть не может! Сейчас я схожу в банк, возьму кредит. Оплачу операцию. Дождусь, когда мама вернётся домой и уеду.
Подбадриваясь этими мыслями, я привела себя в порядок и даже перекусила, уговорив себя, что поесть мне необходимо. Андрей правильно вчера сказал. Это нервы. Но есть то надо!
На моё счастье, Катя ещё спала. Боюсь, появись она на кухне, даже этот лёгкий перекус бы не состоялся. И так аппетита, как такового, нет. А ещё сестрёнка, я уверена, нашла бы, что сказать, чтобы сделать моё утро поистине незабываемым.
И за что она так со мной?..
Ответа у меня не было.
Прошлое я списала на неверные детские выводы. На какое-то врождённое чувство справедливости… Но сейчас? Неужели ненависть ко мне так прочно засела у неё на душе? И, главное, за что?
Хотя… кто знает, что говорила мать после моего отъезда. Это не оправдание, конечно, но…
Да и, в целом, какая разница? Как ни прискорбно это признавать, но у меня как не было семьи, так и не будет. Был бы жив папа, возможно, всё было бы иначе. А так…
Мне было девять, когда он умер. И это всё изменило. Катька тогда только родилась, а мама… А мама перестала быть мамой. При папе я помню её улыбчивой, ласковой, а потом…
Встряхнув головой, я проверила на месте ли мои документы и пошла одеваться. Хватит воспоминаний. Там всё равно нет ничего хорошего. Нужно сконцентрироваться на реальности.
Я успела засунуть одну ногу в кроссовок, как телефон завибрировал, высвечивая на экране незнакомый номер.
— Алло, — ответила, впервые надеясь, что это спам-звонок из какого-нибудь банка с предложением взять кредит.
Сейчас они бы были очень кстати.
— Алина Николаевна, доброе утро, — раздался знакомый голос. — Это Тамара Константиновна. Мы вчера с вами разговаривали по поводу операции…
— Маме стало хуже? — перебила я, поняв, что разговариваю с врачом.
— Всё в порядке, не волнуйтесь, — поспешила она меня заверить. — Состояние тяжёлое, но стабильное.
— Слава богу, — выдохнула я, прикрыв глаза.
А я-то себе уже напридумывала худшее…
— Я хотела предупредить вас, что операцию решили провести сегодня, — продолжила говорить Тамара Константиновна. — Вам нужно будет подъехать и получить список необходимого для вашей мамы в послеоперационный период и…
— Сегодня? — переспросила я. — Но… как?..
— Я не вижу смысла откладывать, — просто ответила она. — Деньги уже поступили и…
— Какие деньги?! — выкрикнула я, подскакивая на ноги.
— За операцию, — растерянно ответила мне врач, но тут же вернула голосу непринуждённый тон. — Алина Николаевна, вы к трём часам сможете подъехать? К этому времени я смогу рассказать, как прошла операция и передать вам список.
— Да, конечно, — прошептала я, почти не слушая, что она говорит мне дальше.
Даже не помню, чем закончился наш разговор.
Все мои мысли крутились вокруг одного вопроса – кто заплатил за операцию. И ответ был тут как тут. Андрей. Больше просто некому.
Да и…
Разблокировав экран телефона, я заторможено нашла его номер в списке контактов и начала вызов.
— Доброе утро, — он взял трубку почти сразу, словно ждал, что я позвоню.
— Зачем? — задала я один единственный вопрос.
— Что именно? — переспросил он без капли удивления.
— Зачем ты заплатил за операцию? — конкретизировала я.
— Я просто хотел помочь и…
— Я просила у тебя помощи? — несмотря на душившее меня чувство беспомощности, голос звучал сухо и ровно. — Не просила. И справилась бы сама.
