– Болит, – ответил он на мой вопрос, – но со мной всё в порядке.
– Угу, – я посмотрела на него, но свою помощь не предложила, потому что через двадцать минут была назначена встреча, а рыться в грязном белье в элегантном брючном костюме не казалось разумным. – Повезло, что ты не ударился головой.
– Да, – Джаред наполнил стиральную машину и изучал поворотные переключатели, не глядя на меня.
Тихий кашель в дверях заставил нас обоих обернуться – это Шелли пыталась привлечь наше внимание. Как всегда, она была очень консервативно одета: обычно это юбки до колена и застёгнутые под горло блузки. Если того требовала погода, то к ним прилагался ещё и кардиган. Но сегодня она казалась ещё более застёгнутой, чем обычно. Волосы собраны в тугой узел. Даже помада была очень блеклой.
– Тебя к телефону, Грейс, – сообщила она.
– Спасибо.
Я посмотрел на Джареда, который старательно опустошал корзину для белья, а затем снова перевела взгляд на Шелли, которая разглядывала телефонную трубку с таким видом, будто та посылала сигналы Морзе. Я забрала телефон, и Шелли удалилась. Не оставалось ничего, как пойти вслед за ней наверх.
Звонил отец, который хотел узнать, как продвигалась расчистка подвала. Пока я шла в кабинет, он изложил свой обычный список жалоб и увещеваний. Я слушала вполуха, разглядывая стопку розовых бюллетеней на столе – никаких новостей от Сэма.
– Ты меня слушаешь, Грейс?
– Конечно слушаю, папа.
Я отложила записки в сторону и напомнила себе, что мне всё равно, писал он или нет.
– Говорю, что стоило бы зайти и заглянуть в книги. Посмотрю, где бы ты могла сэкономить еще немного.
Я подвигала мышкой, чтобы оживить монитор, но тот остался черным. Перевернула мышку и заметила, что красная лампочка не горела: аккумулятор накрылся.
– Проклятье.
– Что? – в голосе отца послышалась едва заметная злость.
– Я имею в виду не тебя, а компьютер. Ну, и тебя совсем немного, папа.
– Знаю, ты не хочешь, чтобы я вмешивался в руководство фирмы, – он откашлялся.
– Точно. Не хочу.
Наконец, монитор медленно ожил, но в следующий момент появилось сообщение об ошибке с инструкцией, как перезагрузить компьютер. Я нажала кнопку на задней панели.
– Мне действительно жаль, – заметил папа.
– Мы уже спорили на эту тему, ты не забыл? – напомнила я со вздохом.
Когда же мой компьютер оживёт? С момента катастрофы со стиральной машиной странные вещи с ним уже случались, и меня беспокоило, что он пострадал от скачков в электросети. Появилось фоновое изображение, но ни одна из программ не открылась. Когда я нажимала на иконки, они только весело покачивались и всё. Затем появился бесконечно вращающийся знак загрузки, который не двигался вперед, поэтому пришлось в итоге выключить компьютер.
– Это был не спор, Грейс. Я просто хочу тебе помочь.
– Я кладу трубку, папа. Думаю, компьютер накрылся, – я снова вздохнула, и монитор вдруг ожил.
Тут отец произнёс фразу, которой я бы гордиться точно не стала.
– Мне для управления компанией никогда не нужен был компьютер.
– Конечно, хорошо. Снова, без предварительного оповещения, спасибо, – я наблюдала, как экран вновь почернел, затем вновь появилось сообщение об ошибке.
– Не знаю, что ты хочешь этим сказать, но мне не нравится твой тон, – отец не добавил свое любимое «барышня», но упрёк все равно чувствовался.
– Папа! – заорала я, потом понизила голос и продолжила разговор. – Ты доведёшь меня до белого каления! Если хочешь прийти и проверить мои книги, так приходи. Но сейчас я говорю тебе, что все в порядке. Я не буду голодать, и не собираюсь разрушать фирму!
В очередной раз сдержанное покашливание Шелли заставило обратить на неё внимание. Жестами мне сообщили, что прибыли гости.
– Давай закончим разговор?
– Я просто пытаюсь помочь, – обиженным тоном заявил отец.
Я была ему очень признательна.
– Я знаю. Приходи сегодня днем. Если мне удастся заставить компьютер заработать, ты сможешь делать все, что хочешь с бухгалтерией, хорошо?
Отца удалось утихомирить, но не успокоить. Затем я поднялась, чтобы приветствовать пару, которая хотела поговорить о погребении незамужней тети. Оставшиеся часы рабочего дня пролетели в вихре встреч, поминок и сообщений о смерти. Сначала не происходит ничего, а потом все и сразу, как любил говорить отец. Работа в похоронном бюро непредсказуема. Когда после третьего погребения за день катафалк отправился на стоянку, ноги у меня болели, хотя я не носила слишком высоких каблуков, а в желудке урчало.
Я приехала намного позже обычного, но Шелли все равно ожидала моего возвращения. Она навела идеальный порядок на своём столе, а на моём же царил полный хаос. На последнем погребении Джаред отсутствовал, и я не видела его машину на стоянке, то есть Шелли он домой не повезёт.
– Уже поздно, – заметила я и повесила ключи от катафалка на крючок. – Тебе пора домой.
– Знаю, – слегка улыбнулась Шелли. – Просто хотела убедиться, что ты благополучно вернешься.
Странно, кудахтанье Шелли не так сильно действовало мне на нервы, как моё семейство.
– Прошу тебя! Не нужно меня ждать. Дуэйн заберет тебя?
– Нет, я сама на машине.
Я наблюдала, как она без особой нужды навела последние штрихи в уборке на столе, встала и схватила кардиган, висевший на спинке стула.
– Я думала, что тебя Джаред отвозит домой.
Ловкими движениями пальцев Шелли застегнула кардиган до самого верха, хотя погода была тёплой, затем взяла сумочку и начала в ней копаться.
– Теперь нет.
– Шелли? – она подняла голову и уставилась на меня. – Не хочешь об этом поговорить?
Задавать ей этот вопрос было одновременно и правильно, и нет. Шелли разразилась громкими рыданиями и снова опустилась на стул, спрятав лицо в скрещенных на столе руках. На подобную реакцию я не рассчитывала, хотя пора уже знать, что такое поведение характерно для Шелли. Я сняла жакет от брючного костюма, повесила его в шкаф, затем схватила коробку с бумажными платками и начала доставать их один за другим.
– Ох... Г-р-е-е-е-е-е-е-е-й-с, – взвыла Шелли, уткнувшись лицом в согнутые руки. – Ох... я так... так... так!
– Что с тобой? – я уселась на угол стола и похлопала её по плечу.
– Хаос, – выдавила она, продолжая рыдать.
При стрессе у Шелли всегда была склонность к плачу, но обычно она лучше владела собой. Горсть носовых платков не справилась с потоком слёз, струившихся по её щекам.
– Речь идёт о Джареде?
– Нет!
– О Дуэйне? – спросила я так нежно, как смогла.
– Нет. Да. Об обоих, – она подняла на меня глаза. – О чем я только думала?
– Не знаю, Шелли. О том, что ты ему нравишься? Что он нравится тебе? – я протянула ей еще один носовой платок.
– Да, но... Черт, – Шелли выпрямилась на стуле и провела платком по лицу. С размазанным макияжем она выглядела совсем юной, – я совсем запуталась.
Она говорила это и раньше, но я не собиралась обвинять её в повторении.
– Можно тебя кое о чём спросить?
Шелли посмотрела на меня снизу-вверх взглядом полным надежды. Надо действовать тактично.
– Конечно, – прозвучал тихий ответ.
– Ты... счастлива?
Не известно, как бы я сама ответила на такой вопрос, но Шелли лишь покачала головой.
– Нет!
– И это тебе ни о чём не говорит?
– Это говорит мне о многом, – ответила она и снова залилась слезами.
Так, мне срочно нужен душ и чистая одежда. И пиво. Или лучше два.
– Давай пойдём ко мне, Шелли? Я умираю с голоду, но печенье не буду, – быстро добавила я, прежде чем мне их предложили. – Пошли наверх, там и поговорим.
В моей квартире она устроилась на диване и опять зарыдала, я же в это время разогревала замороженную пиццу и открывала бутылки белого пива «Tröegs». Всунув в руки Шелли одну бутылку, я отправилась в спальню и сменила брючный костюм на джинсы и футболку. С душем пришлось повременить. Когда вернулась, Шелли уже опустошила половину бутылки и даже на некоторое время перестала плакать, а на столе появились тарелки и салфетки. В этот момент печь издала звуковой сигнал, я вытащила пиццу и разрезала ее на куски. Шелли взяла один, но есть не стала, я же проглотила свой и потянулась за следующим. Когда урчание в желудке утихло, выпила немного пива и со вздохом откинулась на стуле.
