– Сними бюстгальтер, – его голос стал тише. Глубже. Мужчина прижимался ртом к моей спине, и сквозь блузку я чувствовала жар его дыхания, – и смотри на свои сиськи.
Резкое слово «сиськи». Грубое. Когда он его произнёс, я облизнула губы и выполнила приказ. Сегодня на мне бюстгальтер с застёжкой спереди, который расстёгивается одним лёгким нажатием. Тонкая ткань разъехалась в стороны, и по голой груди побежали мурашки, но когда рука Джека прикоснулась к ней, стало жарко. Другой рукой он задрал юбку ещё выше.
– Ты можешь видеть свою пи*ду?
Это слово одновременно нежное и жестокое, грубое и невинное – всякое сразу. Я даже в мыслях никогда не называла свою грудь сиськами, а вагину – пи*дой. Когда я о ней думала, то использовала слово «пися» – это более сильное слово.
– Да, – произнесла я и снова облизала губы.
Потом я увидела, как рука Джека заскользила вверх по моему бедру и нашла клитор. Движения его пальца были медленными и равномерными, в такт ровных толчков. Взгляд парня застыл, и тот убрал руку. Его палец был скользким и мокрым. Когда я подумала, вдруг он его облизал, чтобы лучше скользило, из моего горла вырвался стон, и тело бросило в дрожь.
– Тебе нравится?
– Да... – ответ казался радостным шипением.
От его вращающегося пальца по моему телу разливались жаркие волны. Как несколько минут назад я могла бы освободить свои волосы из его хватки, точно так же могла бы скакать на его жёстком члене, но в мучительно медленных, нежных толчках и бесконечно длившемся движении пальца по клитору было сладкое предвкушение радости.
– Ты можешь видеть, как я тебя касаюсь?
– Да.
– Смотри.
– Я смотрю.
Он вынул палец из моей плоти, на сей раз более влажный, чем в первый, и я с трудом перевела дыхание. Сейчас он должен был почувствовать мой вкус. При этой мысли я закрыла глаза и застонала.
– Смотри, – приказал Джек.
Я не видела его лица в зеркале – только руки. Одна лежала на моём бедре, другая двигалась между ног. Но если его лица не было видно мне, то он, возможно, видел моё. Такая мысль заставила снова издать хриплый стон. Если парень меня видел, то видел моё лицо, блестящие глаза, расслабленный от удовольствия и одновременно сонный рот, мои сиськи, соски, от возбуждения поднявшиеся и покрасневшие, выпуклость моего живота и сетку из тёмных волос, которые он разделял кончиком пальца.
Джек полностью прекратил во мне движение, лишь пальцем водил по клитору, но так медленно, что я не замечала никакого движения в зеркале. Но чувствовала. Нажал. Отпустил. Нажал. Отпустил. Очень медленно. Моё сердце как будто колотилось на запястьях и где-то в горле, даже во влагалище и под опухшей жемчужиной клитора.
Я облизнула соленые от пота губы, перевела взгляд на зубы и закусила нижнюю губу, чтобы подавить крик, который рвался из горла.
– Я чувствую, как твоё тело становится всё горячее, – Джек прижался лицом к моим лопаткам, – а клитор увеличивается под моим пальцем. Видишь. Ты видишь?
Мне удалось лишь вымолвить.
– Да, чёрт.
Я хотела спросить Джека, смотрит ли он, но видела лишь свое отражение. Я никогда не видела свой оргазм даже в глазах любовника, потому что всегда закрывала их, и видела только цветной калейдоскоп огней, который усиливал экстаз. Сейчас я была единственной, кто смотрел, и это казалось важным.
Моё тело мучительно ждало, чтобы Джек вошёл, но тот мне отказал в этом желании. Его палец двигался во влагалище в медленном ритме, потом остановился. Зачем? Пусть двигается, пока я не окажусь на краю, мои бёдра задергаются от напряжения, а потом придёт долгожданное спасение. Но он не двигался. Я пошевелила бёдрами, чтобы палец давил на клитор и приближал оргазм. Потом сжала руками колени Джека, но тот крепко держал меня и заставлял замереть. Конечно, я могла двигаться и взять от него то, что хотела, но я этого не сделала.
Джек прижался лицом к моей спине, а его палец начал равномерное движение. Так продолжалось целую вечность, его плоть скользила в моей, доводила до кульминации, но потом он снова остановился. Член пульсировал во влагалище, клитор набух, я чувствовала каждый вздох Джека и легкое вздутие его члена во мне. Он резко вошёл, и меня накрыла волна возбуждения.
– Ты все еще смотришь? – тихий и медленный голос ласкал мое ухо.
– Да.
Я не могла оторвать взгляд. Мои щеки побледнели, зато румянец покрыл грудь и горло. Не видно было, как двигалась рука Джека, но чувствовалась она так же, как и пульсация члена внутри. Мои мышцы напряглись – приближалась кульминация. Пришлось заставить себя не царапать колени Джека. Бёдра болели от усилий, под ягодицами чувствовалось, как бёдра Джека слегка приподнялись, а член чуть глубже проник в меня. Этого оказалось достаточно.
Ладонь невольно опустилась на руку Джека, и тот застонал, зато потом усилилось нажатие пальца на клитор, и я невольно сжала бёдрами его руку. Парень не двигался и не сталкивался со мной, и я смотрела во все глаза. Тяжело было наблюдать, как лицо искажалось во время оргазма, но веки не смыкались. Это продолжалось не долго, и я переместила взгляд на стену, потом закусила нижнюю губу так сильно, что чуть не лопнула кожа. К счастью, всё обошлось.
Меня накрыл оргазм, и я молча содрогнулась. Он был таким сильным, что не осталось сил кричать и стонать. Он высосал воздух из моих легких, поэтому я словно задохнулась, когда раскачивалась на волнах экстаза. Даже после того, как первые несколько секунд опьяняющего удовольствия закончились, мое тело не достигло удовлетворения. В тот момент, когда я отпустила руку Джека, всё ещё прижатую к клитору, он вошёл в меня. Его толчки усиливали чувствительность клитора. Через несколько мгновений я кончила повторно, но уже не молча, а с длинным мягким криком, который был бы намного громче, если бы мне хватило воздуха.
Джек стонал позади меня. Он откинулся на спинку стула и двигался толчками. Я наклонилась вперёд и больше не смотрела в зеркало, ведь теперь там отражалось тело Джека. Он входил в меня бесконечно мягкими толчками, которые становились всё сильнее и сильнее. Мы двигались в едином ритме. Хотелось третьего оргазма, но он не произошёл, давление оказалось слишком сильным или, наоборот, слабым.
Джек положил обе руки на мои бедра и двигал ими, когда кончал. Член больно резался в меня, но было все равно. Парень закричал и с последним рывком поднял мое тело. Он ослабил хватку, и я медленно нормализовала дыхание. Мужская плоть обмякла во мне, и я встала на дрожащие ноги, чтобы, шатаясь, направиться в ванную и облить лицо холодной водой. Через минуту Джек последовал за мной, и я отошла в сторону, чтобы пропустить его к раковине. Он налил в ладони воды и выпил её, затем посмотрел на меня. Его губы были влажными.
Джек улыбнулся.
– Эй, – сказал он
– Эй, – улыбнулась я в ответ.
В белом флуоресцентном свете я смотрела на своё отражение в зеркале, но оно не оказало на меня такого же эффекта. Я расправила на груди чашечки бюстгальтера, застегнула блузку. Румянец на моём горле почти исчез. Джек натянул трусы и джинсы, выкинул презерватив. Он не застёгивал ремень, и джинсы висели на бедрах так низко, что под кромкой футболки на животе проступил намек на волосы.
– Боже, – заявила я без задней мысли, – какой же ты красивый.
Джек, наклонившись, пил из-под крана. Он сглотнул и выключил воду, посмотрел на себя в зеркало сначала с одной стороны, затем с другой, а потом перевёл взгляд на меня.
– Красивый? – повторил, наконец, он, будто получил комплимент, но не был в нём уверен.
– О, да, – я вымыла руки и вытерла их белым полотенцем, аккуратно сложенном на полке. – Очень.
Парень снова посмотрел на свое отражение и провел влажной рукой по волосам, чтобы убрать их со лба.
– Уф.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил это тебе? – я подтолкнула его локтем и вышла из ванной.
– Нет, – он последовал за мной.
Я потянулась, чтобы определить, болят ли мышцы – больше всего болели бёдра.
