— Приманка? — буркнул Санх.
Он не забыл, как глумился над ним Гайто, заставляя голышом искать несуществующую гильзу, тогда как надо было выбросить в утилизатор окурок. Вряд ли собирался сводить счёты, но и радоваться успехам товарища у него тоже пока не получалось.
— Не совсем, — усмехнулся я. — Как у Ликрама.
— А, Циклоп, — зевнула Битти. — Отлично. Полезная штука.
— Как получится — запилю ему кибера тоже, — сказал я. — Тогда у него рейды вообще будут проходить, как по маслу.
Я представил себе, как кибер выжигает разом целый туннель, насколько хватает глаз.
— Два-три выстрела, и дальше уже начинается усталость, — приземлил меня Войт. — Если бы всё было так просто…
— Ладно, едем дальше…
Я убедился, что все мы, на пяти уровнях, двинулись в одном и том же направлении. Заодно передал Гайто понимание того, что свежеоткрытой способностью лучше не злоупотреблять.
На середине длинного туннеля я услышал знакомый звук.
Потом увидел его.
Всё было как вчера. На меня катился огромный ёжик.
Ну, теперь-то я был готов.
— Ложись! — заорал я.
Схватился рукой за стену, металлические пальцы скрежетнули по бетону. Ч-чёрт, как же себя опрокинуть?! Встать проще… Ладно, плевать, пусть дырявит кибера.
Зрение сместилось сверху — вниз. Я подтянулся на перекладине, боком проскользнул между раскрывающимися створками, спрыгнул на гусеницы и уже начал падать лицом вниз на пол, когда увидел нечто такое, что в первый миг вышибло из головы все мысли, а потом разрешило остаться одной.
И эта мысль была: «Я только что одной командой уничтожил весь свой отряд…»
«Ёжик» остановился в паре десятков метров от меня, однако из него не вылетели гигантские иглы, он не лопнул, выпуская затаившихся внутри него тварей.
Нет. Это, собственно, был даже и не ёжик вовсе.
На серой поверхности огромного меча обозначился круг, который моментально превратился в огромную воронку.
Воронка запульсировала.
Туннели содрогнулись от знакомого до блевотины, но усиленного раз в десять воя.
— У-у-у-ум-м-м-м, у-у-у-у-у-ум-м-м-м-м!
43. Гниль адаптируется
Тело перестало слушаться мозга. Я не успел сгруппироваться, рухнул на пол, как труп. Кажется, сломал нижнюю челюсть. Во рту появился металлический вкус крови. В глазах потемнело. Дыхание остановилось.
Я лежал, полностью парализованный, и понимал, что против этого говна не встанет уже ни один человек из отряда.
Мир вращался. Туннель искажался, реальность рвалась в клочья, обнажая бесконечную тьму, таящуюся за нею. Тьму, которая смотрела на меня невидимыми глазами, и в этих глазах покоилась вечность, непостижимое ничто, в сравнении с которым я был даже не песчинкой, даже не молекулой — атомом песчинки.
Но чьи-то ноги тяжело прошагали мимо меня.
На секунду мне удалось сосредоточиться на этом мире, мире Места Силы, который стал похож на детский рисунок на тонкой бумаге.
Я увидел Санха.
Он взмахнул булавой, и светящийся шар, отделившись от неё, полетел в центр пульсирующей воронки, канул во тьму.
А потом Санха подхватило водоворотом и завертело.
Кажется, я ещё услышал его крик…
И в этот миг я начал бороться.
Мои пальцы вцепились в тонкую бумагу мира, не желая с ней расставаться.
Итак, меня тело не слушается, окей. Пусть тогда им поуправляет кто-нибудь другой!
Я — часть целого
Как будто вдохнул свежего воздуха.
Они все дрались, все четверо. Даже Алеф приходилось отбиваться кинжалом от особо ретивого шатуна.
И я стал Алеф.
— Не на ту напал, пидор, — прошипел я её губами.
Казалось, шатун немного охренел, когда я, избавившись от кинжала, заломил ему руку, потом и вовсе сломал её.
Пинок в спину — шатун летит мордой в стену. Теперь — кинжал. Оттянуть гнилую башку за волосы и — один добротный рез, почти на полную окружность, со скрипом металла по гниющей кости.
Убрать кинжал и — рвануть на себя, ломая позвонки.
Голова отделилась от тела. Вот и хорошо.
А где-то там, наверху, моё тело поднялось на трясущиеся ноги. Алеф подняла мою руку и направила её на воронку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Другого выхода, наверное, и не было…
Против шарообразного крикуна-переростка поднялся другой водоворот, помощнее. Это было видно сразу же, по тому, как запульсировала, пошла волнами кожистая тварь. Оглушительное «у-у-ум-м-м-м» сделалось тише, да и интонация была какая-то неуверенная. Она не могла больше оказывать того влияния, что раньше.
И я спиной почувствовал, как встаёт мой отряд.
В воронку полетели светящиеся стрелы, лучи — монстра бомбардировали кто чем мог, только вот в ближний бой никто не ввязывался.
Спасибо
Я оборвал объединённый режим, раскидав всех по местам, и сам оказался на своём. Парализующий страх, только что поделенный на пять, обрушился на меня целиком, но я выдержал. Короткая передышка пошла мне на пользу, взбодрила, будто холодный душ поутру.
Управление Мальстрёмом я подхватил и влил в него новые силы. «У-у-у-ум-м-м-м» превратилось в невнятный полустон-полурёв. Гигантский шар завертелся, напоминая грязное бельё в стиральной машине. Голос тоже растянулся, истончился и — оборвался.
Я сжал кулак и закрыл глаза, уже зная, что меня ждёт.
Душ из говна.
Цинично, наверное, называть говном «начинку» живого существа, но жизнь в Месте Силы приучает к цинизму.
Я стоял и мысленно считал. Раз, два, три, четыре…
На счёт «пять» всё закончилось.
Я поднял руки к лицу, сбросил потроха монстра с век и открыл глаза, щурясь, будто от шампуня.
Горизонт чист. Никто не таился ни внутри шара, ни за ним. А если и таился, то — вот они все. Бурая масса, плещущаяся под ногами.
Где-то тут и Санх…
Я попытался стереть потроха с подбородка и взвыл от боли, отдёрнув руку.
— Ка-а-ак хорошо, что я не нанималась техничкой в эти туннели! — воскликнула Битти, пробираясь ко мне. — Боже, чем дальше — тем больше дерьма. Кажется, у русских есть что-то такое про лес…
Она заставила меня поднять голову, критически оглядела челюсть, поцокала языком.
— Смыть бы… Никто не захватил бутылку с водой? Ладно. Не дёргайся, я аккуратно.
Руками в перчатках она и вправду аккуратно очистила мне подбородок и щёки от кровавых ошмётков и кивнула.
— Так. У тебя — вывих челюсти и, судя по тому, как вздрагиваешь, пара серьёзных трещин. Челюсть я тебе сейчас вправлю. Не уверена, что так можно делать при наличии трещин, но мы ведь здесь, чтобы учиться, правда? Будет больно, постарайся меня не убить! И… Эй, грёбаное Место Силы! Это не агрессия, я помогаю своему командиру! В рамках своих сил, умений и понимания ситуации…
Я не понял сначала, чего она голосит, потом дошло.
Ведь мы с Ликрамом во всеуслышание заявили, что Наказания продолжают работать. Боже… Если уж у меня каша в голове насчёт всего происходящего, то как видят ситуацию все эти ребята?! Там — вообще, наверное, полный звездец, для них все мои действия с Чёрной Гнилью — часть какого-то непонятного от и до ритуала…
— А-а-а-а! — заорал я, когда Битти резко надавила мне на челюсть.
Но в голове послышался щелчок, и челюсть встала на место. Сквозь боль я почувствовал облегчение.
— Ура! — воскликнула Битти. — Теперь давай подлечу трещины…
Она поднесла мне к лицу ладонь. Я её перехватил.
— Не трать силы, — процедил сквозь зубы, опасаясь использовать челюсть на всю амплитуду. — Если это только начало, твои способности могут ещё пригодиться.
— Окей. — Битти послушно опустила руку. — А можешь ты объяснить, что тут вообще происходит?
— Это точно, — поддакнул Войт. — Два новых монстра за два дня!
Я бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос. Чёрная Гниль почему-то взялась адаптироваться. Она как будто анализировала нас и изменялась так, чтобы наносить максимальный ущерб.
И это было бы даже логично и понятно, если бы не одно «но». Даже там, наверху, где Гнилью затоплен весь мир, она оперировала одним и тем же набором монстров. Самыми крупными были гориллы, или, по устоявшейся терминологии, кинг-конги.
