— Что?
— Где ты, Крейз?
— Я не понимаю, о чём ты.
— Она умерла, пока ты витал в облаках, её больше не вернуть. Пока ты цепляешься за труп, здесь всё гибнет. Хватит гонять собственных демонов, ты нужен мне тут!
— Да кто ты такой?! — заорал я и вскочил.
— Спроси у своего друга. — Хирург показал пальцем в сторону выхода.
Я повернулся туда, и у меня язык к нёбу присох.
Там стоял крикун.
Медленно-медленно начала пульсировать воронка.
— Нет, — прошептал я.
— Да, — жёстко ответил Хирург. — Узри дело рук своих.
«У-у-у-ум-м-м-м-м, у-у-у-у-у-ум-м-м-м»
Мир поплыл перед глазами, я закричал, не в силах пошевелиться, и
***
Алеф поймала мои руки.
Я почувствовал её губы на своих пальцах, я ощутил её слёзы.
— Алеф, — прошептал я.
— Крейз…
— Мне снилось, что ты умерла.
Слабая улыбка в ответ:
— Я жива.
Пару раз моргнув, я окончательно пришёл в себя.
И почувствовал, какое это чудо.
Тело по-прежнему было как чужое. К тому же его начинало потряхивать. Меня знобило. Зубы стучали.
— Тише, тише… — Алеф погладила меня по щеке. — Господи, Крейз, зачем ты это сделал?
— Х-хотел п-п-прик-к-кончить…
— Тс! — Она прижала палец к моим губам. — Не говори.
— Г-где мы?
— Восьмой уровень, тебя отнесли сюда, в жилую зону. Думали, что ты умер. Битти истощилась, но не смогла тебя вернуть. У меня получилось…
— А остальные?
— Наши живы все. У Данка — тоже. Потери — тринадцать человек. Среди избранных…
Я не обратил внимания на эту оговорку.
— Дерьмо, — прошептал я.
— Да…
— Мы одни?
— Что?
— Здесь — од-дни?
— Да, — кивнула Алеф. — Я закрыла дверь. Илайя снаружи, Сайко и Райми где-то тут же, Гайто и Лин вернулись в больничный цилиндр…
— Согрей меня.
Я ухватил её за нижний край «водолазки» и потянул вверх.
— Крейз, тебе нужен покой, — запротестовала Алеф.
— Просто согрей.
Я словами не мог передать, как мне важно было сейчас ощутить её тепло. Живое, человеческое. Чтобы окончательно поверить, что она жива. Что жив я.
Чтобы изгнать изнутри себя эту ледяную глыбу, которая посчитала, что там ей самое место.
Алеф бросила быстрый взгляд на дверь и — сдалась.
— Просто согрею, — уточнила она.
— Да. Не больше…
Она сняла «водолазку», потом — «трико». Помогла избавиться от одежды мне. Мне казалось, что всё моё тело посинело, покрылось мурашками. Но если Алеф и ужаснул его вид, она никак этого не показала.
Легла на меня сверху, будто устроилась позагорать на пляже. Я пожалел о том, что не могу посмотреть на неё сейчас с другого ракурса.
Что ниразу не увижу её обнажённой на пляже, не увижу, как море целует пальцы её ног… Ничего подобного не будет в этом мире. Чья-то ублюдочная воля прописала нам вот такой сценарий, нарисовала такую картину, используя лишь чёрную и серую краски.
Иногда сбрызгивая унылые пейзажи алой кровью.
— Кре-е-ейз, ты ведь обещал, — протянула Алеф, но я уже слышал, как изменилось её дыхание, как быстрее забилось сердце.
— Ты легла на парня голой, поверив его обещаниям про «только полежим вместе»? — прошептал я, гладя её спину, впитывая ощущение бархатистости кожи, чувствуя, как напрягается её тело, когда мои пальцы перемещаются ниже спины. — Ты, наверное, росла в сказке…
— Я уже понятия не имею, где я росла, — шёпотом ответила Алеф и коснулась моих губ своими. — Лежи, не двигаясь. Говорю как врач. Иначе всё закончится.
Она резким движением откинулась назад, её волосы золотой волной взметнулись и упали ей на спину. Я непроизвольно выдохнул в унисон её первому еле слышному стону, синхронно с её первым движением, от которого по нашим телам пробежала одинаковая дрожь.
Мои ладони легли на её бёдра, ощущая, как напрягаются и расслабляются мышцы. Пальцы побежали выше, им хотелось ощутить её всю, коснуться каждого квадратного сантиметра тела…
Алеф схватила меня за запястья и отвела руки в стороны. Остановилась и пристально посмотрела в глаза.
— Я не шучу, Крейз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да ладно…
— Это не ладно. Ты никогда не можешь остановиться вовремя. Кто-то должен преподать тебе урок. А поскольку любому парню ты сломаешь нос за одну лишь попытку, пусть это буду я. Итак, ты лежишь смирно и смотришь, или я оставляю тебя одного?
Я думал секунду. Потом сказал:
— Я не хочу тебя потерять.
— Тогда играй по правилам. Хотя бы иногда.
Она разжала пальцы, и мои руки покорно упали на чей-то чужой матрас, на простыни, принадлежавшие человеку, который, скорее всего, уже мёртв.
Никому никогда не приходило в голову, что и в раю могут подвергать пыткам. Например, вот таким.
Алеф двигалась медленно, как во сне. Мне хотелось схватить её, прижать к себе, потом поменяться с ней местами и закончить всё быстро и оглушительно, как всегда у нас было, но сейчас правила диктовала она.
И я лежал. Я смотрел, будто загипнотизированный, за великолепным танцем её тела, охваченного сдерживаемой страстью. Смотрел, как приоткрываются время от времени её губы, шепча неслышные слова, как трепещут прикрытые веки…
Казалось, это будет длиться вечно.
Пожалуй, это и длилось вечно. Но вечность спустя Алеф тихонько вскрикнула, её бёдра сжались сильнее, но движения она не ускорила, придушив уже собственный порыв.
Эта волна захлестнула нас одновременно, но, подчинившись воле Алеф, не схлынула через несколько секунд, как всегда, а затопила обоих с головой, заставила захлёбываться, умирать и жить одновременно. Это была какая-то невероятная судорога вселенной, яркий свет, пронизавший всё мироздание, разогнавший всю тьму во всех возможных уголках мира, и в нём горели мы оба, задыхаясь от счастья.
Как будто лист, сорвавшийся с верхушки клёна в прозрачный и безветренный осенний день, Алеф медленно легла мне на грудь. Её ещё трясло, как будто от холода. Зубами она легонько прихватила мне кожу на шее.
— Теперь можно, — прошептала невнятно.
Я положил руки ей на спину. Прижал к себе, втянул запах её волос.
Как будто надо было что-то сказать… Но, кажется, это было не важно сейчас.
И мы молчали.
И прошли ещё тысячи вечностей этой благословенной тишины, в которой мы растворялись, не желая собирать себя в единое целое, не желая продолжать существовать…
прежде чем я переспросил:
— «Среди избранных»?
Алеф подняла голову, заглянула мне в глаза. Её лицо помертвело.
Она всё ещё была обнажённой, всё ещё лежала на мне, мы всё ещё были единым целым, но я отчётливо почувствовал, как мы будто отстранились друг от друга, будто каждый из нас оказался в полном комплекте зимней одежды, не оставляющей никакого намёка на близость.
— Да, Крейз.
— Что ещё случилось? Кто ещё погиб?
Она молча заплакала.
А я понял, что задал дурацкий вопрос. Кто тут есть, кроме избранных? Выбор был невелик…
47. Охранники
Мы вернулись в больничный цилиндр глубоко за полночь. Я, Алеф и Илайя, которая, пережив всё, что приготовили нам туннели, вновь стала меланхоличной, спокойной и отрешённой, целиком погруженной в свой планшет.
Что-то она там непрестанно подстраивала, и, судя по тому, что на экране были не онлайн-игры, дело было серьёзным.
Возможно, благодаря усилиям Илайи все мы и были до сих пор жив.
Хотя нет, не все…
За прозрачными дверьми нас уже ждали. Гайто, Сайко и Лин. Ни на одном лица не было. Я подметил, что у Сайко правая рука висит как-то не так, но не стал спрашивать. Ясно, что где-то зацепило. Но раз на ногах стоит — всё уже не так уж плохо.
— Алеф рассказала? — спросил Гайто.
Я кивнул.
— Где он?
— Прежде чем ты сотворишь глупость, Крейз, послушай меня, — начала Лин. — То, что…
— Где он? — перебил я.
