Лир тряхнул головой. Откуда в нем столько сентиментальности? Неужели он так устал вдали от дома, что начал терять контроль? Нехорошо. Нужно развеяться. С этими мыслями парень решительно выбрался на палубу. В лицо ударил бриз, свежий ветер пах скошенной травой. Видимо каракка недавно пересекла облако крылаток, мелких существ, которыми питались все, кому не лень. Палуба была практически пуста. Только на носу тянул вахту впередсмотрящий, да за штурвалом тянул свою смену рулевой.
Тихо поскрипывали фальшивые снасти. Корабль был оборотнем, как и Лир. Парень узнал его сразу. Под неказистой деревянной шкурой торговой каракки прятался новейший имперский разведывательный корвет. И осознание того, что под ногами не грузовая лошадка, а испытанный в сражениях боевой конь, внушало уверенность, что все обойдется. Может быть.
Парень посмотрел на темное небо. Сегодня бархат ночи украсили целых три Сестры, что своим светом затмевали мерцание звезд. Наступило время думать. Думать о том. Что давно гнал из головы. О девушке. О его девушке. О той, что он полюбил. Полюбил впервые за долгие десятилетия жизни. Да что там — вообще впервые. И если верить пророчеству, то она же станет причиной смерти Вечного Императора. Теперь стоило решить, что делать. С собой. С Империей. С любимой.
По итогам выходило — что ничего. Он уже слишком глубоко завяз в своих чувствах и во всей этой ситуации. Настолько глубоко, что оставалось лишь поддаться бурному течению событий и просто постараться не утонуть. Лир посмотрел на свои ладони. На одной лежал разум, на другой — сердце. Что перевесит? Это хорошо, что пока любовь и долг шли рука об руку. Но противник коварен. Не далека та треть, когда неведомый враг поставит парня перед выбором: идти за своей женщиной или за своей родиной. Что он выберет тогда? Лир нахмурился. По всему выходило, что женщину. Как не странно было такое признавать. Впервые за прорву лет выбор в пользу Империи был уже не так очевиден. Такие мысли рвали шаблон чуть более чем полностью.
А вот враг… Враг на этот раз попался непростой. И очень скрытный. Если бы не те щупальца, что Лир видел через умирающего нява, если бы не тот смрад порченной э’лирр, парень еще долго бродил в потемках догадок. Собственно, и сейчас ясности не было, но идея уже забрезжила. И чтобы ее подтвердить, нужно спуститься на проклятый остров, в родовую библиотеку. Только там он мог найти что-либо стоящее.
Опершись на леер, парень посмотрел вниз. Там, лигах в сорока, клубилась сплошная пелена облаков. Глаз смертного вряд ли бы различил хоть что-нибудь в этом извечном танце пара, что во тьме, что на свету. Но Лир видел прекрасно. Лигах в пятидесяти от каракки облачный покров Нереи слегка сгущался и темнел. Там, под одеялом из влажных туманов, плыл в пустоте Схиел. Да уж. Похоже сам Эн-Соф ведет. Если верить предчувствиям, а не верить им причин еще не было, проклятого острова Лиру не избежать. Хотя, может чудится?
— О чем задумались, эдлер, ня? — няв думал, что подошел тихо, но Лир слышал его еще с кают-компании.
— О бренности бытия, — грустно улыбнулся парень ночному небу. — Предчувствие нехорошее.
— У меня тоже, ня.
Лир внимательно посмотрел на старого нява. От ответил ему прямым взглядом. Одно предчувствие можно списать на усталость, бессонную ночь или Эн-Соф еще знает что. Но когда двое битых жизнью разумных ощущают грядущие проблемы…
— Это плохо, — заключил парень.
— Я тоже так думаю, ня, — капитан поморщился. — Пойду будить команду, ня.
— Может еще обойдется, — задумчиво сказал Лир, внимательно осматривая небо за бортом. — А нет, не обойдется.
— Где? — молодецки подскочил к лееру няв.
Лир молча ткнул пальцем на едва заметные точки за кормой корабля, потом прямо по курсу и по левому борту.
— Готов поспорить, что по правому борту тоже что-нибудь болтается.
— Тысяча ронове! — с чувством выругался Каррач. — Обложили. Химан! Рынду бей!
Над кораблем разнесся чистый звон судового колокола. А через пару мгновений палуба едва заметно задрожала от топота сотен ног.
— Что-то еще? — Лир уловил неуверенность от нява, что мялся в паре локтей от него.
— Понимаете, эдлер, мы люди хоть и служившие, но свободные, ня, — начал тот. — Мы часто выполняем разные задания, ня. И часто они бывают опасными, но сейчас…
— Не хватает мотивации, да? — печально улыбнулся Лир. — Рисковать жизнями ради пары мутных хуманов, пусть в далекой родине сказали о важности их для Империи…
— Простите меня, эдлер, ня, — поклонился капитан. — Мы так или иначе будем биться, но…
— Я не стану спрашивать, что вы собирались делать, лэрд Каррач, — немного подумав ответил Лир. — Я просто дам вам мотивацию.
Парень провел правой рукой над левой кистью. На среднем пальце ой появился перстень в виде ворона. И если бы его увидела Хелена, то она сразу бы заметила, что перстень ее возлюбленного качественно отличается от перстней его команды. Ворон был выполнен не просто искусно, он был как живой. Старого капитана как подкосило. Едва увидев перстень он со стуком упал на колени, прижал ладони к груди и низко, насколько мог, поклонился. Треуголка была небрежно отброшена, а шерстяной лоб уткнулся в доски палубы. Не даром, перстень был знаком чуть ли не каждому тиранцу. Даже дети в отдаленных селениях без труда узнали бы одну из главных реликвий Тираны. И того, кто ее носит. Впрочем, лучше сейчас об этом даже не думать.
— Мне нет прощения, ня, — мрачно донеслось от Каррача, отчаяние нява и его искреннее раскаяние захлестывали Лира пряными волнами. — Я готов принять наказание, По…
— Довольно, — тихо прервал его Лир, но пегого кота словно подбросило. — Хватит уже унижаться, достойный лэрд. Я понимаю вашу заботу о команде. Я не держу зла.
— Это великая милость, П-пп-п… — запнулся няв, уловив в глазах хумана неодобрение. — Вы желаете соблюсти тайну, ня?
— Только от девушки, — Лир стянул перстень и подал его обалдевшему от такого доверия нява. — Вот, возьмите.
— Но я недостоин!
Вокруг уже начали бегать матросы и абордажники, занимая положенные по боевому расписанию места. И некоторые начали проявлять интерес к разговору. Ненужный интерес.
— Не спорьте, — отмахнулся Лир. — С ним вам будет проще убедить команду. Потом он сам ко мне вернется. Идите.
— Вечно правь, Император, — няв баюкая перстень, как самую большую ценность в своей жизни, что было недалеко от истины, умудрился приложить кулак к сердцу.
— Империя, славься в веках. — улыбнулся Лир. — Идите уже, лэрд.
Шальной няв понесся куда-то в недра корабля, едва не сбив по пути сонную Хелену. Девушка добралась до Лира и тут же попала в его объятья.
— Что происходит, а?
— Ничего хорошего, — парень почувствовал, как вздрогнула любимая в его руках. — Охотники нас окружили и загоняют.
Девушка посмотрела на Лира, в ее глазах стояли слезы.
— Опять? — в ее голосе слышалась беспомощность, а из души тянуло болью.
— Ничего, мы справимся, — подбодрил ее парень, незаметно вливая в девушку свою уверенность. — Все переживем и победим. Веришь?
— Тебе? Верю.
— Ну вот и хорошо.
Они еще с полчаса стояли на палубе. Лир наблюдал за медленно приближающимися кораблями и гладил любимую по волосам. Хелена просто смотрела на небо, наслаждаясь спокойствием от близости любимого. Но время шло, и угроза неумолимо приближалась. Угроза, способная перемолоть имперский кораблик в труху.
— Пойдем в кают-компанию, дорогая моя, — улыбнулся парень, услышав горестный вздох от Хелены. — Послушаем наши дальнейшие планы.
И они пошли. И застали в кают-компании жаркий спор.
— Нас просто раздавят! Даже одного отряда загонщиков хватит, чтобы пустить нас на дно, цепеллина им в трюм! — ярился громадный хуман, командир абордажников, судя по знакам различия. — Нам разве нужна героическая смерть? Цель-то другая!
Похоже, офицеры никак не могли договориться. Няв утомленно потер глаза, и спросил:
— Что предлагаешь-то, ня? А то все орешь, что все вокруг тупые, китовая немочь.
