убаюкивая. Я отправил Проньку вперёд и наказал ему будить меня, если что. После чего прикрыл глаза и задремал.
— Эй, бездельники! — командир гвардейцев Троекотова, Аполлинарий Александрович Дратвин был, как всегда, недоволен своими подчинёнными, — куда вас нелёгкая-то понесла?
— Дык, мы это… — командир отделения, лихорадочно думая, а зачем, действительно, его подразделение попёрлось в эту седловину между холмами, пробовал уболтать начальника. Но тот быстро это дело просёк и пресёк.
— Да что ты говоришь? — издевательски ухмыльнулся Дратвин, — ты не виляй, ты так и скажи, что попёрлись мы туда сдуру… В общем, бери своих обалдуев, и лезьте на вершину этого холма. Там, наверху, оборудуете пулемётное гнездо и, наверное, ещё позицию для станкового излучателя. Ну, окопы полного профиля копаете, как обычно.
У старого служаки, командовавшего в Имперской армии пехотным батальоном, был пунктик относительно оборудования позиций, рытья окопов, устройства блиндажей и прочей полевой фортификации. Это дело он знал и любил.
Но привить любовь к земляным работам своим подчинённым ему, как он ни старался, никак не удавалось.
Гвардейцы, которые служили господину Троекотову под его началом, все поголовно ненавидели шанцевый инструмент лютой ненавистью.
— Есть! — откликнулся сержант, и зло крикнул своим, — ну, что встали? Все слышали, что делать? Вопросы есть?
Ответом ему было невнятное мычание гвардейцев, понимающих, что лопатами им таки придётся вволюшку помахать.
— Раз нет вопросов, то давайте наверх забирайтесь и готовьтесь работать, — солнышко припекало, и на шее сержанта уже сверкали капли пота, — я сейчас поднимусь, и конкретно покажу, где копать и насколько глубоко.
— Так, а ты чо лыбишься? — ласково спросил Аполлинарий Александрович второго сержанта, — думаешь для тебя и твоих раздолбаев работы не найдётся?
— Я не думаю! — молодцевато гаркнул Ерофей, командир второго отделения.
— И правильно, думать вредно, — издевательски похвалил его командир, — а тебе, так особенно вредно. В общем, не думай, а дуй на ту сторону дороги, и оборудуй на возвышенности позиции для своего отделения, пулемётное гнездо и позицию для ПТРК. Всё понятно?
— Так точно! — бодро ответил Ерофей, в точности следуя древнему солдатскому завету о том, что подчинённый пред лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство, — разрешите выполнять?
— Да, — ухмыльнулся командир.
Бойцы второго отделения, облачённые в экзоскелеты направились на противоположную сторону дороги, вслед за своим сержантом.
А сам командир двинулся в сторону прячущихся за холмом двух гусеничных танков и ещё нескольких, окрашенных в хаки, приземистых боевых машин.
Приблизившись к стоящей технике, Аполлинарий Александрович заорал:
— Эй, Влас, а ну подь сюды!
Движения у припаркованной техники никакого не обозначилось, не смотря на изрядную громкость начальственного крика.
— Влас, банник тебе в задницу, вылазь, дармоед!
Видимо тот, кого звали Власом понял, что начальство его так или иначе разыщет, а разыскав, отымеет не укладывая, как это у него заведено, а потому решил таки вылезти на свет божий.
В стене бронированного кунга с венчиком антенны на крыше открылась дверь солидной толщины, и в дорожную пыль колобком выкатился толстенький мужичок с румяными щёчками и пышными пшеничными усами.
— А, вот он ты, — довольно осклабился Аполлинарий, — ну, подойди ближе, не бойся, не съем я тебя, колобочек ты наш.
Усатый толстячок недоверчиво зыркнул на начальство и начал с опаской приближаться. Как показали последующие события, опасался он не зря.
Как только он оказался в зоне досягаемости, командир без замаха отвесил ему капитального леща, и, пока подчинённый пытался прийти в себя после этого коварного нападения, прочно ухватил его за ухо и что было сил потянул вверх со словами:
— Я те покажу, как мои команды игнорировать, — при этом он не забывал, в добавок ко всему прочему, совершать рукой, держащей уже изрядно покрасневшее ухо подчинённого, вращательные движения.
Подчинённый же, приподнявшись на цыпочки, страдальчески повизгивал и невнятно оправдывался.
Наконец, командир остыл, отпустил распухшее власово ухо и перешел к делу:
— Значит, слушай меня сюда, сынок, — кругленький Влас стоял перед ним, ни жив, ни мёртв, продолжая тихонько скулить, — сейчас запускаешь свою шарманку, и, как только видишь на экранах приближение кортёжа Антоновых, докладываешь мне, а как только они в холмы полностью зайдут, включаешь подавление всех частот, кроме наших. Ты понял меня?
— Т’так т’точно… — откликнулся колобок нервно заикаясь.
— И да, сейчас ещё напомни всем по общему каналу, что девку эту, Лизку Антонову, надо взять обязательно живой. С остальными можно не церемониться. А её — можно не совсем здоровой, но, обязательно живой.
Влас что-то невнятно проблеял и порскнул обратно к своему кунгу, где и спрятался от начальственного гнева.
Почти сразу венчик антенны начал медленное вращение, из недр кунга устремились ввысь ещё две металлические штанги, на верхушках которых тоже начали расправляться какие-то ажурные конструкции.
Господин Дратвин, командир гвардии лендлорда Троекотова, отставной имперский подполковник от инфантерии, прослушал сообщение, которое дрожащим голосом зачитал Влас, кровожадно ухмыльнулся и пошел к танкам.
Приблизившись к первому, поднял с земли увесистый булыжник, и несколько раз ударил им по броне боевой машины.
Спустя минуту из бокового люка появился хмурый долговязый мужик в чёрном комбинезоне.
— И как ты с таким ростом в танке-то помещаешься? — весело спросил его Аполлинарий.
— Да изгибаюсь буквой Зю, и нормально, — с улыбкой ответил танкист. Видимо, у них с командиром этот обмен любезностями был своеобразным ритуалом приветствия.
— Вот что, Епифан, для тебя будет ответственное задание, — командир перешёл на заговорщический шёпот, — ты со своим танком выдвигаешься к началу ущелья, и там, прикрывшись от дороги склоном холма, маскируешься, — Аполлинарий посмотрел на танкиста, а тот ему кивнул в ответ. Типа, всё понятно, будет сделано.
Командир верно расшифровав смысл этого движения, продолжил:
— Ну, тогда, выдвигайся, чую я, скоро появятся эти голубчики. Надо их встретить, как полагается. Ты по моему сигналу выезжаешь на дорогу и отрезаешь им путь к отступлению. И, смотри у меня, чтобы никто не ушёл. И если всё по уму сделаем, так за господином Троекотовым не заржавеет, ты же знаешь.
— Понял, — снизошёл до вербального подтверждения долговязый Епифан и, подобно змее, втянулся в отверстие люка.
Спустя секунду толстая крышка захлопнулась, а ещё через пол-минуты низко зарычал, набирая обороты, мощный двигатель боевой машины.
Я рывком вынырнул из состояния дрёмы. На роговице закрытых глаз были отчётливо различимы слабо светящиеся строки. Мне опять предлагалось принять квест.
Внимание! Ваш путь преграждает засада!
Вам предлагается преодолеть эту преграду, при том, что потери, которые может понести ваш отряд, не должны будут превысить 20 % от его общей численности.
Награда: 4500 опыта; 2 ОР; 1 универсальный пункт открытия умений; 2 пункта улучшения умений (далее — ПУУ);
