— Скакать по склонам яки горны козлики, — ответил Ольдар. — На пляже позагорали, теперь и размяться пора.
«Оживающие» птенцы не могли не радовать. Прошлое постепенно отпускало, разжимало цепкие ноготки — раны на изорванных в клочья душах затягивались.
— Нет, на гору мы не полезем, — отклонил я предложение.
Во-первых, у нас не было подходящего снаряжения, без которого обрывистые склоны становились непреодолимым препятствием, использовать же магию значило привлечь всех окрестных драконов. Во-вторых, на подъеме отряд окажется уязвим: если нас заметят, прицелиться в болтающуюся над пропастью мишень сумеет даже отчаянный мазила. В-третьих и последних, никто не даст гарантию, что наверху не ждет засада.
Я задумался, оценивая ситуацию. Широкая дорога, бегущая вдоль реки, раньше, вероятно, пользовалась популярностью у направляющихся в Южный Храм купцов. С началом Раскола торговля увяла: никто не решался посылать дальние караваны через разоренные войной, кишащие разбойниками — дезертирами и озверевшими от безысходности, подавшимися в вольницу крестьянами — земли. Но тракт, хоть и пустовавший большую часть времени, по-прежнему выглядел ухоженным и проходимым: армия Альянса тоже нуждалась в путях для быстрой переброски отрядов и пополнения фуража.
Перемещаться вдоль старых дорог, конечно, намного проще и быстрее, чем снискивать славу покорителей горных гряд, но почти так же опасно из-за застав. Командир развернутого внизу лагеря умело воспользовался преимуществами местности. Перегороженная плотиной река разлилась в широкое, от склона до склона, озеро ¬— гладкое, словно отполированная металлическая пластина, и прекрасно просматриваемое. Сама же дорога теперь шла через центр временного военного поселка, имеющего все шансы превратиться в постоянный. Я подозревал, если вежливо постучать в свежеструганные деревянные ворота, алые южного клана так обрадуются «гостям», что вряд ли захотят отпускать.
— Дождемся ночи и попробуем проскользнуть мимо лагеря. Впритык пойдем.
— Там ловушек уйма, — неуверенно заметил весельчак. — Патрули и часовые. Сенсорики[1] территорию шерстят.
Я пожал плечами, собираясь разбираться с проблемами по мере их поступления. Что меня по-настоящему волновало:
— Миорпа, как твоя нога?
Девушка, прислушиваясь к ощущениям, потерла подвернутую на козьей тропе лодыжку.
— Переход я выдержу, — замявшись, она спросила. — Эсса, не лучше кому-то отвлечь врага, сыграть роль приманки.
— Думать забудь, — холодно оборвал я, добавил мягче, смотря на шоколадный бархат песков Великой Пустыни, освещенной лучами вечернего солнца. — Достаточно бессмысленных жертв. Более чем.
***
Шепот разговоров, желающих остаться тайной, иногда гремит оглушительнее сходящей с заснеженных вершин лавины. Внимание привлекает всяко больше.
Я замер у входа в пещеру, прислушиваясь.
— Миорпа, идея насчет приманки выглядит здравой. А ты что думаешь, Ольдар?
— Эсса сказал… — возразила девушка.
— Эсса мягко словами стелет, да только спать жестко, — титул, брезгливо выплюнутый Кольтрогом, звучал как ругательство. — Мимо патрулей не пробраться. Нас обязательно схватят! И… как думаете, какое наказание ждет за предательство? Пригрозят пальцем, выпорют и отправят домой к мамочке? Нет. Нас всех казнят! Мы же клялись на Церемонии Совершеннолетия в верности клану…
— Мы клялись командору Риккарду. Под солнцем степей Криола на крови его когтя мы клялись построить лучшее будущее для драконов, — в голосе Ольдара прорезалась суровая, пафосная торжественность, в другой ситуации позабавившая бы меня.
— Лучшее будущее? К Хаосу! Ты до сих пор веришь в эту чушь?! — взорвался птенец. ¬— Мне опостылела бессмысленная война! Нет никакого лучшего будущего! Зато есть шанс защитить настоящее! По большому счету мы не нужны карателям — запутавшиеся обманутые дети, не ведавшие, что творят, а затем испугавшиеся последствий. Но Демон льда… Демон льда — другое дело! Если мы пусть и в малости поспособствуем аресту изменника, сможем рассчитывать на милосердие Повелителя Севера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Миорпа испуганно всхлипнула. Ольдар язвительно поинтересовался.
— У тебя с памятью плохо? Солнышко головку напекло, бедненький? Забыл, что случилось с Зильгейном и Фиорратом? Они тоже считали себя умнее всех.
— Именно поэтому! Крысу как раз и не жалко, но… думаете, командор не пожертвует нами, как Шельворбом? А, Ольдар, от твоего друга избавились как от досадной помехи…
Я вошел внутрь, оборвав спор.
— Пора!
Миорпа опустила глаза, торопливо прошмыгнула наружу. Побледневший Ольдар секунду испепелял взглядом противника, отвернулся, так ничего не сказав.
В пещере мы остались вдвоём. Кольтрог принял независимый, даже вызывающий вид, но сообразив, что находится в тесном закутке, единственный выход из которого лежит мимо меня, нахмурился, нервно коснулся ножен.
Некоторое время я задумчиво изучал птенца. Удивляясь и пугаясь того, какие всходы дали зерна Хаоса, посеянные мной же самим несколько лет назад. Страшась открывшегося будущего: если кланы утратят доверие к летящим выше, если разрушаться основы, по которым живут Пределы… разве я этого желал?!
Приблизился. Дракон вздрогнул, поняв, что я мог оказаться свидетелем провокационного разговора. Облизнул пересохшие губы.
— Эсса…
Я схватил парня за шиворот, припер спиной к стене, слегка придушил предплечьем. Прошипел.
— Если хочешь сдаться, самое время! — он судорожно сглотнул, вцепился в мои пальцы, силясь ослабить хватку. — Можешь считать меня убийцей, демоном, да хоть разменной монетой, на которую получится купить благосклонность Альтэссы! Разрешаю! — Плевать! Я это заслужил! — Но если из-за твоей трусости пострадают Миорпа или Ольдар, поверь, я сумею до тебя добраться!
***
Блик факела отразился в воде второй луной, предупреждая об опасности. Птенцы резко метнулись вбок, прижимаясь к крутому глинистому берегу, затаились под корнями нависшего над головой каштана.
Шорох шагов смешивался с шелестом реки, катящейся по камням. Я положил ладонь на рукоять клинка. Дышал через раз, воображая себя травой, водорослями, личинкой щелкуна, ползущей сквозь толщу земли, рыбой, ночующей под корягой. Заметят — не заметят, почуют — не почуют? Кольтрог и Ольдар успешно сливались с окружающим миром. Миорпа… мышка испуганно жалась к склону, распространяя острый запах паники. Я медленно протянул руку, намереваясь коснуться девушки, ободрить, но она стояла слишком далеко, а притаившийся рядом Ольдар не замечал критического состояния подруги.
Шаги замерли над головой. Свет искрился на поверхности реки в пяди от наших сапог. Миорпа забыла все вечерние наставления, жмурилась, мяла пальцами ткань штанов. Хаос! Когда выберемся, вымуштрую девчонку так, что вообще прекратит бояться чего-либо.
Патруль задерживался. Заметили? Глупо, но я надеялся, что нам повезет избежать встречи с сенсориками.
— Идем! Чего ты застрял? Днем на здешние пейзажи не налюбовался? — вопрос раздался над самой головой. — Прочие отряды небось уже вернулись. Одни мы по темноте бродим, потому что тебе всюду мерещатся враги.
— Рядом кто-то есть.
Подбитый невидимым башмаком камешек описал дугу и плюхнулся в воду. Мышка вздрогнула.
— Охота тебе искупаться — проверяй! Но если и тут пусто, возвращаемся в лагерь! Досталась же мне ищейка в напарники — никакого покоя!
Я переглянулся с Кольтрогом, показал жестами, что возьму на себя скептика, сенсорик же на нем и Ольдаре. Дракон кивнул, принимая приказ. Я стрельнул глазами вправо-влево, оценивая, где удобнее забраться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мышка закусила губу и, оскальзываясь на влажной гальке, прыснула вниз по течению. Ночную тишину разорвала удивленная ругань и… сигнал тревоги. Я помянул Хаос, взлетел по склону, вырубил, в последний момент сдержавшись от убийства, отвлекшихся на девушку дозорных.
— Надо вернуться за Миорпой, — неуверенно заметил Ольдар. Кольтрог хмурился и молчал, выжидая, что я буду делать.
