Дуган за ответами пошёл прямиком ко мне.
Александр же избрал странный обходной путь.
И, главное, почему именно Трина? Что она может сказать Александру такого, чего бы не сказала ему Алишан?
– О тебе, – Трина отвернула лицо и посмотрела в окно. – Желал узнать, кто ты…
– Чужая тень. Разве Алишан, то есть старшая сестра Феодоры ему об этом не сказала?
– Сказала. О чужой тени, что угодила в сети, ей не предназначавшиеся. О чудовище, пришедшем из перелома…
– Алишан приняла меня за дуайра, – пояснила я.
– Она искренне верит в то, что сказала. Хочет верить.
Потому что, подозреваю, Алишан так проще.
– Зато остальные члены семьи, как посмотрю, не шибко уверовали в моё монстроподобное происхождение.
– Они ищут.
– Ответы на вопросы о дочери и сестре? Это-то я пониманию. Но на кой Александр начал к вам ходить? Что вы можете ему сказать, чего бы он не услышал от Алишан? Откуда он вообще о вас узнал?
– Они ищут… только разное ищут, разными дорогами идут, – Трина помолчала, наблюдая, как за приоткрытым окном покачиваются ветви дерева, как дрожит и трепещет листва на ветру. Глубоко вздохнула и заговорила голосом тихим, шелестящим, что та листва. – Наши сыновья, сыновья адар, редко когда рождаются слепыми и глухими. Обычно умение видеть… слышать… чувствовать не обходит их стороной. Мой сын рано научился закрывать глаза и уши, отворачиваться, не замечать, но так не всегда бывает. Не у всех.
– Вы имеете в виду способность амодаров к самостоятельному вплетению в сеть посторонней адары? – я осторожно опустилась на краешек постели.
– Не только. Они могут разное видеть… слышать… ощущать…
– Люс… мой сочетаемый, который амодар, может связаться со мной через сны, – произнесла я неуверенно.
– И тот амодар может… – лицо Трины вдруг исказила тень, жалящее воспоминание о недавней боли.
– Проникать в чужие сны?
– Нет, нет… Он видит. Тебя видит, меня… видит, что я оглохла, но не ослепла… видит, что ты в чужой сети барахтаешься…
Видит, видит… и что Сашка там наглядел?
И вдруг до меня дошло.
– Простите, то есть Саня… тьфу, Александр с самого начала видел, что я не я и хата не моя? То есть что я чужая тень?
– Он не понимал.
А как Алишан обо всём рассказала домочадцам, так сразу дебет с кредитом в Сашкиной головушке и подбились.
– Он хотел узнать… о тебе, откуда ты пришла, куда идёшь, что ищешь, чего желаешь. Вероятность твоего появления в том или ином месте. Он уверен, что мне о том всё известно. Я говорила, что знаю лишь то, что вижу, не больше и не меньше, но он не поверил. Он пытался увидеть сам… у него не получалось. И у меня. Что я могла ему показать?
Уж не в том ли причина внезапного ухудшения состояния Трины? Связь с Люсьеном через сон никак на мне не отражалась, но между нами и так есть своя связь, да и непродолжительная беседа во сне дело одно. А попытка открыто проникнуть в чужой разум в добровольно принудительном порядке – со-овсем другое.
Остро захотелось прибить Райана.
– Он приходил… смотрел… спрашивал… спрашивал и спрашивал, снова и снова…
– Откуда он узнал о вас?
Трина вновь повернула ко мне лицо, посмотрела с удивлением. Затем растерянное удивление уступило место горькой печали.
– Моя вина.
– Ваша? Но вы же ничего не сделали…
– Райан знал.
– Вы ему рассказали?
– Магда сказала.
– Магда?
Ху ис эта Магда?
– Служанка, – напомнил Ормонд.
А-а, чёрт побери! Она ведь присутствовала при начале нашего с Триной разговора в первый мой визит в дом Фервортов. И этой же служанке я представилась именем Феодоры из Исттерского домена. Возможно, она ничего толком не поняла, но если хозяин позднее изволил расспросить её, и она как на духу выложила ему всё, что успела услышать, а Райан уже сам сложил два и два…
– Прошу прощения, – я встала, подошла к двери и распахнула её во всю ширь.
Отпрянуть от створки Райан успел, но не чересчур быстро и не слишком далеко, чтобы выглядеть человеком не подслушивающим и всего-то бдительно следящим, когда неудобные гости покинут спальню его захворавшей матери.
– Так это ваших рук дело? – спросила я в лоб. Вышла в коридор и дверь за собой прикрыла, дабы не расстраивать Трину ещё больше.
– Простите?
– Вы написали анонимку адаре Алишан, в которой любезно просветили её на счёт её сестры?
– Анонимку? – судя по виду глубоко оскорблённой святой простоты, я только что огульно обвинила Райана в продаже родины за тридцать сребреников, или сколько там было. – Какую ещё анонимку? Вы совсем обезумели, адара?
– Как раз таки мой разум при мне. И, кроме вас, озейн Ферворт, кандидатов в авторы оной нет. Сколь понимаю, вам крайне затруднительно выставить вон амодара, мучающего вашу мать… потому что он даёт вам на лапу, а вы и рады стараться… или подойти к Ормонду, дабы узнать, где меня можно разыскать… неужели вы всерьёз опасались, что он вас в пешее эротическое пошлёт? Или он такой грозный, что вы к нему приблизиться боялись? Но строчить анонимки – это же другое!
– Я… я… – несколько секунд Райан открывал и закрывал рот, силясь выдавить что-то более осмысленное, затем подобрался и смерил меня возмущённым взглядом. – Я не строчу анонимки!
– Неужели?
– Признаю, после того, как матушка отдала вам свою разва… свой зафир, я написал и отправил вестником письмо вашей… адаре Алишан. Но я его подписал! Я не скрывал, кто я и откуда. И что я весьма озабочен произошедшем с её сестрой и вашими сюда визитами.
То есть не он автор анонимки? Тогда кто? И как получилось, что Райан отправил подписанный вестник, а до Алишан добралось анонимное сообщение?
Впрочем, от наличия подписи в письме деяние Райана благороднее не становилось. Особенно в свете последствий этого решения.
– Значит так, озейн Ферворт, – я скрестила руки на груди и шагнула к Райану. Тот попятился, глядя на меня с откровенной опаской. – Слушайте меня внимательно и не уверяйте потом, что всё прохлопали, – говорила я негромко, но как можно твёрже, основательнее, чтобы до этого любителя взяток стопудово дошло. – Сегодня вечером меня ждёт срочное дело, отложить которое я не могу, однако завтра я обязательно проведаю Трину снова. Если Александр объявится, сегодня, завтра или когда-то ещё, гоните его в шею, сколько бы он вам ни посулил, хоть все драгоценности короны. Не пускайте его к вашей маме, слышите? Ничего хорошего он ей не делает и вас ничего хорошего за это попустительство не ждёт. Если вдруг Александр нарисуется до моего приезда, найдите способ в срочном порядке связаться со мной. Сегодня вечером я буду в Дороне, туда вроде можно и клич кинуть. Завтра днём, скорее всего, в Ридже, столице Фартерского домена. Но завтра я постараюсь выбраться в Перт. Всё поняли?
– Но…
– Вы меня поняли? – я повысила голос и продолжила наступать на Райана. Он уткнулся в стену напротив двери и замер, сжавшись. – Или вы смелый, только когда надо потерявшую сознание гостью прочь выставить?
– Я вас понял, адара, – Райан втянул шею в плечи так, что, казалось, она вот-вот скроется там бесследно.
Я вернулась в спальню, попрощалась с Триной, пообещала, что загляну завтра как освобожусь и что всё будет хорошо, больше Александр её не побеспокоит. В сопровождении Ормонда вышла из комнаты, для острастки зыркнула максимально грозно на нахохлившегося Райана и покинула дом Фервортов.
– Ты прав, сын Трины тот ещё червяк, земляной червяк, – пожаловалась я зафиру. Погладила его по чуть тёплой ребристой стене и обернулась к Ормонду. – Извини, я опять тебя сдёрнула и потащила невесть куда.
– Пустяки, – Ормонд через плечо глянул на фасад дома. – Это действительно он?
– По признанию Райана, анонимку Алишан послал не он. Но настучал точно он. Другой вопрос, кому именно он ухитрился стукануть. И кто всё-таки автор письма, полученного Алишан. Эх, знать бы, что конкретно в нём написано. Отправитель скопировал послание Райана? Пересказал всё своими словами? На фига он пожелал остаться неизвестным? Какого хрена вообще озаботился анонимным сообщением, если уже есть донос Ферворта?
