«Я попросила Эйба Кашинга заказать его специально для тебя», – сообщила она, открывая коробку и протягивая мне печенье. Мне не хотелось обижать племянницу, поэтому я откусила кусочек и даже сумела его проглотить. Румяное печенье в сахарной пудре показалось мне безвкусным, как прессованные опилки.
Пока Мартин находился с нами в комнате, Амелия болтала о всякой ерунде – о пожаре в доме Уилсонов, о том, что Теодора Гранта уволили с лесопилки за то, что он явился на работу пьяным и едва не угодил рукой под пилу, что Минни Абар носит своего пятого ребенка и надеется, что это будет девочка, поскольку четыре мальчика у нее уже есть. В конце концов, Мартину, видимо, надоело слушать всю эту чушь, поэтому минут через десять он под каким-то предлогом вышел, оставив нас одних.
«Мертвые не покидают нас, – шепнула Амелия мне на ухо и погладила меня по волосам. – На днях я ездила к тем леди, о которых я тебе рассказывала, и мы пытались говорить с духами. Мы вызвали Герти, и она пришла! Я сама слышала, как она стучала по столу. Герти говорит, что ей хорошо там, где она находится, только она очень скучает по тебе. Главная леди-медиум сказала, что ты обязательно должна к нам присоединиться. Если хочешь, они могут даже сами приехать в Уэст-Холл. Мы соберемся у меня, и ты сама все увидишь. А главное, ты сможешь поговорить с Герти!»
«Все ты врешь!», – подумала я. Мне хотелось закричать, но вместо этого я закрыла глаза и незаметно для себя уснула.
Проснулась я от того, что Герти снова была рядом. Я чувствовала ее присутствие, чувствовала ее запах, но когда я открыла глаза, она уже исчезла.
Разочарование, которое я испытала, было слишком горьким. После того как ушла моя девочка, жизнь стала казаться мне особенно жестокой. Жестокой и грубой. И пустой.
В конце концов, я стала молиться. Я молилась Богу, от которого отреклась при всех несколько дней назад, я просила Его забрать и меня, чтобы мы с Герти снова были вместе. Когда из этого ничего не получилось, я начала молиться дьяволу, чтобы он пришел и забрал мою душу. Но и на эту мою молитву никто не отозвался.
И вот вчера утром Мартин вошел ко мне в спальню и, нежно поцеловав меня в лоб, сказал:
«Я собираюсь в лес, чтобы немного поохотиться. Вчера я ходил на разведку и видел следы. Это олень и довольно крупный; быть может, мне повезет, и я сумею его подстрелить. Извини, что бросаю тебя, но без запасов мы до весны не протянем. Впрочем, после обеда к нам снова приедет Амелия; она приготовит тебе поесть и посидит с тобой, пока я не вернусь. Я постараюсь управиться до темноты, хорошо?»
Я ничего не ответила, даже не кивнула в ответ. Повернувшись на другой бок, я снова задремала.
Мне снилось, что Мартин преследует в лесу огромного оленя. Потом этот олень каким-то образом оказался у нас в доме: он стоял у моей кровати и смотрел на меня. Я подняла голову и вдруг увидела, что это Тетя.
Она постарела, ее лицо высохло и покрылось густой сетью морщин, но на ней была все та же хорошо мне знакомая длинная рубашка из оленьей замши, расшитая бусами и иглами дикобраза. От Тети знакомо пахло кожей, табаком и лесом, и я с облегчением вздохнула. Я знала, что теперь все будет хорошо. Тетя вернулась, Тетя все поправит.
И тут она со мной заговорила. Сначала я не могла понять ни слова и даже решила, что Тетя разговаривает на оленьем языке. С моей стороны это было глупо, потому что я отлично знала, что олени говорить не умеют. Потом я обратила внимание, что в спальне довольно темно, хотя утро уже наступило, и вокруг колышутся, движутся в хороводе странные, изогнутые тени. Моя кровать тоже как будто стала выше; она словно парила над полом, поднимаясь к самому потолку, и только фигура Тети по-прежнему возвышалась в изножье, словно мачта на корабле.
«Откуда ты взялась?» – спросила я.
«Из твоего стенного шкафа», – ответила она, и я обрадовалась, что Тетя заговорила на человеческом языке.
«Моя Герти ушла, – сказала я, и мои глаза наполнились слезами. – Моя малышка – ее больше нет!»
Тетя кивнула и долго смотрела на меня черными как угольки глазами.
«А хотела ты бы увидеть ее еще раз? – спросила она. – Увидеть, чтобы попрощаться?»
«Да! – всхлипнула я. – Конечно. Я готова все отдать, лишь бы увидеть мою Герти хотя бы еще один разочек!»
«Тогда, ты готова… – медленно проговорила Тетя. – Ты слышишь меня, Сара Харрисон? Ты готова!»
И в тот же миг моя кровать плавно опустилась обратно на пол, а в комнате сразу посветлело. Тетя повернулась и, войдя в шкаф, плотно закрыла за собой дверь. Я зажмурила глаза, снова открыла – и обнаружила, что не сплю. В комнате стоял странный запах – так пахнет после сильной грозы. Судя по вливающемуся в окна свету, снаружи все еще было утро, а значит, Мартин не успел уйти далеко.
Еще несколько минут я лежала в постели, вспоминая свой сон, и вдруг мне на память пришли слова, которые Тетя сказала мне давным-давно:
«Я запишу все, что знаю… все, что мне известно о “спящих”, потом уберу бумаги в конверт и запечатаю пчелиным воском. Ты спрячешь конверт в надежное место, и однажды, когда ты будешь готова, ты вскроешь его и прочтешь».
В одно мгновение я вскочила с кровати и бросилась по коридору в комнату Герти – когда я была маленькой, эта комната была моей. Я очень ослабела, мои колени дрожали и подгибались, а тело казалось легким, как пух одуванчика, но внутри меня горел какой-то новый огонь – странная энергия, которая заставляла мои руки и ноги двигаться так быстро и ловко, как никогда раньше.
Я не была в спальне Герти с того самого дня, как она пропала, и теперь на секунду замешкалась перед дверью. Потом я повернула ручку и вошла. Все в комнате было по-прежнему – так, как она оставила: незастланная постель, скомканное одеяло, под которым мы вместе лежали в то последнее утро, ночная рубашка, небрежно брошенная на спинку кровати. Дверь стенного шкафа была распахнута, и я увидела, что одного платья не хватает – того самого, которое Герти надела, чтобы бежать за отцом во двор.
«Берегись, папа! Самый большой тигр в джунглях уже близко!»
Платье, которое она надела, было ее самым любимым: голубым с мелкими белыми цветочками. Мы сшили его вместе, когда Герти пошла в первый класс – сшили из материала, который она сама выбрала в магазине. Она действительно мне помогала – выреза́ла детали попроще и даже сшивала их, с трудом нажимая тугую педаль ножной швейной машинки.
В этом платье мы ее и похоронили.
На правой от входа стене Мартин сделал из досок несколько полок, на которых лежали несколько игрушек и детских книг. Там же Герти хранила свои сокровища: причудливой формы камешки, большое увеличительное стекло, которое подарила ей Амелия, несколько фигурок животных, которые она вылепила из найденной у реки глины, набор для игры в «шарик и гнезда», который я купила ей в городе (Мартин просил меня не тратить деньги на пустяки, но разве могла я устоять?)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
