но русские вельможи вовсе не чурались своих ублюдков – они растили их открыто. Чего стоит история Ивана Бецкого, внебрачного сына князя Трубецкого!
Сэр Чарльз кряхтя встал с кресла и, громко шаркая подошвами по старому наборному паркету, подошел к небольшому шкафу с резными дверцами. Там хранилась посольская библиотека, собранная из записок, составленных непосредственно британскими представителями при русском императорском дворе. Каждый том был заново переплетен. На корешках указано не только имя автора, но и годы, когда он жил в России. Посол пробежался сухими подушечками пальцев по книгам и наконец нашел то, что искал: «Преображенная Россия» Фридриха Христиана Вебера, ганноверского резидента. После того как курфюрст ганноверский Георг получил английскую корону, Вебер автоматически стал и британским резидентом. Он прожил в Петербурге до 1719-го.
Вернувшись в кресло с увесистым томом, сэр Чарльз подвинул ближе свечу и, время от времени слюнявя указательный палец, отправился в путешествие по плотным страницам с широкими полями. Через час он позвал слугу и потребовал размять себе закаменевшие плечи и шею. Потом снова вернулся к изысканиям. Еще через час он закрыл книгу и откинулся на спинку кресла.
Безусловно, политик, дипломат – это сложная работа. Но если дополнить острый, но сиюминутный ум политика тщательной научной методой, умением сопоставлять, анализировать, выстраивать системы и находить в них изъяны, то результат может стать неожиданным!
Для начала он выписал из письма Уитворта приблизительный возраст Элгиных, сообщенный купцами в первопрестольной столице. Потом по Веберу посмотрел, какие события происходили в период их появления на свет. По всему получалось, что Брюс отослал Элгиных в Москву не позднее конца 1718-го. Как раз когда царь Петр казнил своего сына-бунтовщика Алексея. Но у Алексея была любовница на последних сроках беременности. Вебер пишет, будто эту любовницу передали в руки Романа Брюса, тогда коменданта Санкт-Петербурга. Тот выдал ее замуж за гарнизонного офицера. Дитя Алексея родилось, но умерло… умерло… О, Господь вседержитель! А что, если родилась двойня, которую Роман Брюс передал своему брату Якову? И тот поместил их в потаенную усадьбу в Лефортово и дал имя Элгин – королевское имя! Тайные царские дети!
Сэр Чарльз пододвинул чернильницу, макнул в нее перо и начал быстро записывать свои мысли. Конечно, они выглядели совершенно фантастическими, но все равно нуждались в тщательнейшей проверке. Ведь если в России где-то существуют прямые потомки Петра Великого, то британская корона должна узнать об этом первой!
Обитель
Доктор Галер застыл, озираясь по сторонам. Только что он пробежал каменный коридор из зала Льва и вдруг очутился совсем в другом месте. Низкий закопченный потолок, окно, прикрытое плотной занавеской, что, впрочем, не спасало от сквозняка. Погасшая бронзовая печурка в углу, стол – весь в длинных темных порезах. А в углу, под ворохом старых одеял, – сестра Лиза.
Он на цыпочках подошел и взглянул в ее лицо. Слава богу, дышит.
– Феденька, – прошептала сестра, открывая глаза, – ты сегодня рано. Что случилось?
Он не ответил, а снова выпрямился и стал смотреть по сторонам.
– Что с тобой, Феденька, братец? – прошелестел голос сестры.
– Не пойму, откуда там картина? – ответил он наконец, указывая на дальнюю стену, возле которой стоял комод на трех ножках. Вместо четвертой были подложены два кирпича.
– Какая картина?
Доктор обошел стол, отодвинул ногой мешавший табурет и подошел к комоду, над которым висела большая старая картина с потускневшими чуть не до черноты красками в массивной облупившейся раме.
– Разве у нас была такая картина? – спросил он, не оборачиваясь.
Сестра зашлась кашлем. Раньше он бы бросил все и поспешил к ней, но сейчас даже этот мучительный приступ у сестры не показался Галеру важным. Картина привлекла все его внимание.
– Что это? – спросил он.
– Это Гидра, – ответил сзади голос Крылова.
Галер повернулся. Крылов лежал на кровати – там, где только что была его сестра Лиза. Иван Андреевич выглядел точь-в-точь как в те дни, когда приглашал Галера записывать свои воспоминания.
– Гидра?
– Лернейская гидра из второго подвига Геракла.
Галер подошел к столу и рухнул на табуретку.
– Где я? – спросил он тихо. – Выглядит как комната, в которой я жил, но ведь это просто иллюзия?
Крылов вставил в рот сигару, прикурил от спички и выпустил мощную струю дыма.
– Ну, если судить логически, согласно знакам зодиака, то после зала Льва должен быть зал Рака.
– Тогда при чем тут Гидра? – удивился Галер. – Разве среди знаков зодиака есть какой-то посвященный ей?
– О нет, – ответил Крылов, – такого знака нет. Но, милый мой доктор, если бы ты в детстве изучал дивный мир греческих легенд, а не человеческие кишки и способы отправить больного на тот свет курьерским темпом, то вполне смог бы связать Гидру с Раком.
– Ну! – в нетерпении крикнул Галер. – Что их связывает?
Крылов набрал в грудь целое облако дыма, а потом выпустил его такой мощной струей, что все вокруг мгновенно заволокло серой пеленой.
– Хватит! – крикнул доктор.
– Хорошо, – раздался из дыма голос Ивана Андреевича.
Пелена начала рассеиваться. Галер увидел, что он сидит на каменном полу в Обители. А на противоположной стене уже барельефом выползают из стены десятки змеиных голов.
– Когда Геракл по приказу Еврисфея отправился в Лерну убивать местное водяное чудовище, он, уже в пылу сражения, обнаружил, что гадина никак не хочет умирать. Как только он отсекал ей одну голову, на месте тут же вырастала другая. Тогда Геракл позвал своего друга Иолая и приказал ему прижигать обрубки, чтобы головы не вырастали снова. Так дело пошло, конечно, веселее. Но сучка Гера не желала, чтобы ее пасынок вернулся с победой. Эта мстительная баба вызвала из болота огромного рака по имени Каркин, который схватил Геракла за ногу и потащил в трясину. Правда, Геракл тут же наступил на него и раздавил. Гера, которая всегда платила по долгам чести, тут же вознесла преданного рака на небо в виде созвездия. И я считаю, это было настоящее оскорбление всем остальным зодиакам, ведь Каркин не сделал ничего выдающегося – только цапнул полубога за пятку. Весь его подвиг занял не больше секунды, после чего рак превратился в обычное пятно.
– Там, возле Гидры, есть плитка с изображением Рака, – сказал Галер.
– Так придави его своей пятой, могучий воин, – предложил Крылов. – И посмотрим, что произойдет.
– А если это ловушка?
– Не попробуешь, не узнаешь, – возразил Иван Андреевич. – Судя по отсутствию в этом зале твоей спутницы, она его уже успешно прошла. Если, конечно, не угодила в какую-нибудь яму с острыми кольями. И теперь медленно умирает прямо под этими камнями.
