групп добавляются на табло, так как в баре становится больше людей. Название моей группы аккуратно нацарапано между
Trash Titans и
Clam Bake — оказывается, это группа студентов колледжа, сидящих слева от нас и хохочущих до упаду над каламбурами.
Я поправляю себя в кресле, готовый начать.
— Первый вопрос. — Голос Лили привлекает внимание бара. — Сколько смертей за один календарный год связано с лифтом?
Очевидную ухмылку на лице Лили трудно не заметить. Она широко подмигивает Эйвери, прежде чем темные глаза Лили останавливаются на мне и прищуриваются от отвращения.
Это успокаивает мои прежние подозрения. Эйвери определенно унесла с собой мое имя. Я представляю истории, которые, возможно, вырвались из ее прекрасных уст. Надеюсь хорошие.
— Ну, разве это не довольно болезненно для начала? — вопит Олли, и мое внимание отвлекается от мыслей о женщине, сидящей всего в нескольких дюймах от меня.
— Около тридцати, — говорит Хана, держа в руках доску. — Это должны быть лифты и эскалаторы, потому что они сгруппированы в отчете о смерти.
— Эм, откуда ты это знаешь, девочка?
— Мне нравится настоящее преступление. Она пожимает плечами.
— Напомни мне никогда не злить Хану, — говорю я.
Но смех, которого я ожидаю от группы, перерастает в натянутую тишину, когда Хана бросает на меня свирепый взгляд. Роберт неодобрительно качает головой.
Clam Bake (Запеканка из моллюсков), должно быть, также любит настоящие факты преступлений, потому что они были единственной другой группой, получившей очки в этом раунде.
— Конечно, твоя группа правильно ответит на этот вопрос. Эйвери усмехается, ее тело изгибается в воздухе между нами. Изгиб ее пышного зада почти упирается в верхнюю часть моих бедер.
— Интересно, что твой сосед по комнате выбрал вопрос о лифте для начала, — указываю я. — Ты уверена, что эта игра не сфальсифицирована?
— Перестань дружить с конкурентами, Лука. Олли хватает меня от Эйвери и вклинивается между нами.
Конкуренция.
Это слово продолжает привязываться к ней и ко мне, разжигая огонь между нами.
Следующие шесть раундов затягиваются. Большинство вопросов почти невозможно отгадать, но, к счастью, в нашей команде есть Роберт и Хана, ходячие человеческие энциклопедии. Я знал, что они блестящие, и все же каждый правильный ответ оставляет меня впечатленным.
На табло написано:
— Я принесу еще воды, — говорит Эйвери нашим двум командам после того, как Лили объявила небольшой перерыв. — Кто-нибудь хочет?
Большинство людей кивают в ответ.
— Я помогу.
Я встаю и иду за ней к отдельно стоящему кувшину с водой.
Я вздрагиваю при его виде. Когда в последний раз это было достаточно продезинфицировано?
— О, извини, я не знала, что ты недавно открыл в себе способность помогать другим, — шепчет она, но я легко отмахиваюсь.
Я знаю, что она знает по-другому. Я неоднократно доказывал ей это. Ее защита только что восстановилась, и я терпеливо пережду их бурю.
Что Джоанна сказала ей?
Вопрос вертится у меня на языке, но я не хочу его испортить.
Вместо этого я говорю: Только когда дело касается тебя.
— Верно.
Она вздыхает.
— Твоя соседка по комнате кажется крутой. — Я стараюсь использовать те немногие личные моменты, которые у нас есть вместе. — Вы встречались с ней в городе?
— Лили — моя лучшая подруга, — говорит Эйвери. — Мы познакомились в Северной Каролине, когда я училась в выпускном классе. Мы оба хотели жить здесь, поэтому переехали после смерти моего отца.
Она говорила мне это раньше?
Ее лицо морщится. Нет, я думаю, она не хотела мне говорить.
— Я понятия не имел, извини.
— Не извиняйся. — Ее глаза встречаются с моими, и ее слова вырываются необычным заиканием. — Я-я не знаю, почему я вообще это сказала. Я не пыталась…
— Спасибо что сказала мне.
Я пытаюсь улыбнуться.
В ее красивых глазах есть пустое выражение, тревожный контраст с яркостью, которую я привык видеть в них. Я хочу исправить то, что заставляет ее чувствовать себя так. Кажется, сейчас самое неподходящее время, чтобы замолчать после ее признания, но все, что я хочу сделать, это прижать ее к себе и прижать к себе. А пока я стараюсь принять любую ее часть, которую она готова дать мне, и идти в ее темпе.
— Позволь мне получить это.
Я вырываю стаканы из ее рук и начинаю их наполнять.
Никакого отката? Уголки моего рта падают на пол.
Я изучаю ее. Напряжение, кажется, пробегает по ней, и она теребит металлическую застежку своих часов.
— Итак, какова наша ставка?
Я осторожно провожу большим пальцем по ее запястью, заставляя ее вернуться к этой реальности.
— Хм?
Наши взгляды встречаются.
— На что мы ставим на этот раз?
Она хватает пустой стакан, чтобы наполнить. — Больше никаких игр.
— О, это потому, что ты не готова проиграть еще одно пари?
— Я выиграла все наши ставки!
Огонь возвращается в ее глаза.
— Думаю, тебе придется напомнить мне.
Я настаиваю на необходимости отвлечь ее.
Она протягивает мне еще один полный стакан воды. — Я не в настроении.
— Я понимаю. — Я делаю преувеличенный вздох и подношу губы к ее уху. — Я лишил тебя всего удовольствия на лодке?
Когда я отстраняюсь, я вижу, как ее щеки становятся багровыми, как бокал мерло.
— Мы договорились не говорить об этом, — огрызается она.
— Я хотел бы пересмотреть условия нашего соглашения.
— Нет.
— Да.
Эйвери бросает свои дела, упирается руками в бедра и поворачивается ко мне лицом. — Что тебе нужно, Наварро?
Ты.
— Если моя группа выиграет викторину, — предлагаю я, — я снова тебя поцелую.
Глаза Эйвери расширяются, а брови взлетают вверх. Она считает меня.
Если она согласится на наше маленькое побочное пари, я буду знать, что еще не полностью проиграл то, что между нами было.
Эти прекрасные глаза приближаются ко мне, и один уголок ее рта слегка приподнимается. — А когда моя команда выиграет, ты больше никогда не сможешь меня поцеловать.
Я не проиграю. Ставки слишком высоки.
— Хорошо. Я беру четыре полных стакана воды и спешу обратно к своей группе, пока она не успела передумать.
Эти последние несколько дней были мучительными без нее. Я не буду получать свой выигрыш, если она этого не хочет, но часть меня надеется, что она жаждет моих губ так же сильно, как я жажду ее.
Когда она возвращается к своему столу, Эйвери стратегически отходит от меня, используя свою группу, чтобы создать пространство между нами.
Лили возобновляет игру, вопросы охватывают множество отсылок к поп-культуре. Моряки правильно угадывают только одно из трех, в то время как другие группы набирают несколько очков.
— После десяти раундов, —
