— А кто такой этот Эллистер? — осведомился я.
— Ты не знаешь, кто такой мистер Эллистер?! Значит, ты недавно здесь? Мистер Эллистер мэр нашего города.
— И он помог вам получить пенсию? Должно быть, он хороший человек.
— Самый хороший тут у нас.
— Стало быть, здесь все переменилось. В свое время человеком, к которому всегда обращались за помощью в подобных случаях, был мистер Д. Д. Вэзер. У него в конторе по утрам всегда выстраивалась очередь посетителей.
— Д. Д. Вэзера убили еще до того, как со мной произошел второй инфаркт. Да-да, весной исполнится два года. Ты что, бывал здесь?
— Вы говорите, что Д. Д. Вэзера убили?!
— Да, около двух лет назад. Ну, мне нужно кое-куда отлучиться.
— Минуточку. Как убили? Я взял его за руку, показавшуюся мне костью, обернутой в тряпье.
— Как, как… — нетерпеливо повторил старик.
— Убили, и все! Выстрелили в него, и он умер.
— Застрелили?! Кто же это сделал?
— Пусти, сынок. Не забудь, что я пил пиво.
Я выпустил его руку, и старик поплелся в уборную. К этому времени крашеная блондинка, ее рыжая подружка и их совместное имущество в пальто из искусственной шерсти уже ушли. Низенький и высокий разделались со своим пивом и тоже направились в туалет В пивной, кроме меня, оставался лишь бармен. Ни на кого не обращая внимания, он протирал стаканы. Грязное помещение стало для меня лишь одной из многочисленных пивных в незнакомых городах, где я коротал время в одиночестве. Ведь если Д. Д. Вэзер действительно мертв, то и этому городу предстояло оказаться для меня таким же чужим, как и все остальные.
Из туалета донесся гул мужских голосов. Отдельных слов я разобрать не мог, однако было очевидно, что там происходит какая-то ссора. Почти тотчас же оттуда донесся приглушенный звук падения чего-то. Я взглянул на бармена, но он по-прежнему занимался стаканами. В уборной кто-то начал всхлипывать. Встав с места, я поспешил туда. Старик сидел на грязном цементном полу, спиной к стене. Из носа на седые усы медленно капала кровь. Высокий, тот, что играл на гармошке, и его дружок стояли посередине уборной; у их ног валялась шляпа старика.
— Они отобрали у меня деньги, — заплакал старик. — Пусть они вернут мне деньги…
— Ничего мы у него не брали, — огрызнулся маленький. Он обругал меня, и я его стукнул.
— Мерзавцы! Бандиты! Хулиганы! — закричал старик. — Они отняли у меня шестнадцать долларов!
— Заткнись, кому говорят! — заорал высокий.
— Оставьте его в покое, — вмешался я. — И верните деньги.
Высокий остановился.
— Да? — насмешливо спросил низенький. — Ты один заставишь меня сделать это или тебе будет кто-нибудь помогать?
— Мне надоело ждать, — сказал я. — Сейчас же верни деньги!
— Не было у него никаких денег! — заявил низенький. — Пошли отсюда, Свейни. Ну его к черту!
Я ударил его в переносицу От пошатнулся, но успел схватить меня за ремень и крикнул: «Свейни, бери его сзади!» Старик быстро поднялся и здоровой рукой пытался удержать Свейни, намеревавшегося броситься на меня, однако тот оттолкнул его, и старик свалился. Я приподнял низенького и с силой швырнул его на Свейни. Ударившись о стену, оба рухнули на пол.
— Неплохо, неплохо, — похвалил меня старик.
— Вы тоже не подкачали. Я видел, как вы полезли в драку. Кто из них взял деньги?
— Вот этот. Я видел, как он сунул их во внутренний карман тужурки.
Я забрал деньги и протянул их старику.
— Тут есть телефон?
— Да.
— Идите и позвоните в полицию. — Я побуду здесь и присмотрю за этими типами.
— Позвонить в полицию? — удивился старик.
— Да. Они же вас ограбили! Их место за решеткой.
— Вообще-то говоря, может быть, и так, однако полиция покрывает этих парней.
— Вы их знаете?
— Не раз видел. Года два назад полицейские привезли их откуда-то как штрейкбрехеров, и с тех пор они тут болтаются.
— Полиция у вас занимается такими делами?
— Выходит, что так.
— Вот что, — я нащупал в кармане мелкую монету и вручил ее старику, — пойдите вызовите по телефону такси и уезжайте отсюда.
Старик вышел.
— А ну, встань, — сказал я низенькому, все еще ошалело сидевшему на полу. — Плесни водой на своего дружка. Мне некогда с ним возиться.
— Ты еще пожалеешь, что связался с нами, парень, — заявил низенький. — Даже не представляешь, какую ты заварил кашу.
— Заткнись, или я еще разок стукну тебя!
Я вернулся в пивную. Старик сидел у стойки.
— Ну и клиентура у вас! — заметил я бармену.
— Вы вернулись? Что-то не припоминаю, чтобы мы посылали вам пригласительную карточку с золотым обрезом.
— Если тот шут, что валяется на полу в сортире, минут через пять не выйдет оттуда, вызывайте «Скорую помощь».
— Вы затеяли драку? — с напускным неодобрением спросил бармен. У нас приличное заведение, и никаких беспорядков мы не позволяем.
— Я что-то не слышал, чтобы вы возмущались, когда эта шпана била и грабила старика. Сколько вам платят за то, чтобы вы ничего не видели и не слышали?
— Это еще что за разговоры! — крикнул бармен.
С улицы послышался негромкий автомобильный гудок. Старик соскользнул с табурета.
— Вам вредно волноваться, — посоветовал я бармену.
Старик уже был у двери, и я остановил его.
— Вы далеко живете?
— Нет, всего несколько кварталов.
— В таком случае этого вам хватит на такси. — Я протянул ему два четвертака.
— Ты хороший парень, сынок.
— Ну, скажем, я просто люблю подраться. Как ваша фамилия?
— Макгинис.
— Если эти фрукты снова станут вас обижать, — скажите мне. Я, очевидно, остановлюсь в гостинице «Вэзер-хауз». Моя фамилия Вэзер. Джон Вэзер.
— Вы хотите сказать, что остановитесь в гостинице «Палас-отель»? Так теперь называется прежний «Вэзер-хауз».
Снова послышался автомобильный гудок, старик взялся за ручку двери, повернулся ко мне и спросил:
— Как, вы сказали, вас зовут?
— Джон Вэзер.
— Вы родственник Вэзера, о котором я рассказывал?
— Да.
— Ну и ну! — удивился старик и вышел.
С улицы послышался шум отъезжающего такси.
II
Изменилось не только название «Вэзер-хауз». В «Палас-отеле» вместо больших дубовых дверей с медными ручками, которые я помнил, были унылые вертушки. Вестибюль с пропахшими табачным дымом кожаными креслами отремонтирован и обставлен заново. Скрытое освещение и диваны, обитые цветной материей, придавали ему некоторый уют В отличие от прежних времен в вестибюле не сидели старики и старухи. Бильярдная на первом этаже была переделана в кафе-бар с нарисованными на стенах синими женщинами. В дверях кафе-бара стояли две проститутки с обнаженными плечами. Я понял, что дела в баре шли довольно бойко, главным образом за счет подростков. Подошел к столику дежурного администратора, на котором стояла дощечка с надписью «Мистер Данди» Мистер Данди бросил взгляд на мою мокрую шляпу, небритый подбородок, грязную сорочку, дешевый парусиновый чемодан и солдатские башмаки. Я посмотрел на тщательно прилизанные русые волосы мистера Данди, разделенные пробором посредине яйцеобразной головы, на гладкое, словно выутюженное личико, тусклые глазки, ослепительно белый воротничок и бледно-голубой галстук, заколотый позолоченной булавкой. Приступил уже к рассматриванию наманикюренных пальцев, которыми Данди изящно придерживался за край стола, когда он, наконец, соблаговолил обратиться ко мне:
— Чем могу быть вам полезен?
— Мне нужен ординарный номер, без ванны. Я никогда не принимаю ванны. Похоже?
Данди удивленно поднял тоненькие брови, заморгал и сказал:
— Пожалуйста. Два доллара пятьдесят центов в сутки.
— Обычно я рассчитываюсь при выезде… Кому теперь принадлежит этот отель?
— Мистеру Сэнфорду… Прошу уплатить два доллара пятьдесят центов.
Я достал свернутую в трубочку пачку денег, с виду казавшуюся внушительной, протянул Данди три бумажки по доллару и сказал:
— Сдачи не надо.
— В нашем отеле чаевых не берут.
— Вот как! Вы напоминаете мне моего бывшего дворецкого. Он умер от досады, что не брал чаевых, когда ему исполнилось всего пятьдесят лет.
Данди положил на стол пятьдесят центов, ключ и сухо сообщил:
— Комната шестьсот семнадцать.
Прежде чем закрыть за собой дверь номера 617, коридорный искоса взглянул на меня и, мерзко улыбаясь, спросил:
— Чем могу еще служить вам, сэр? У нас в городе есть кое-что занимательное…
— Алкогольное или сексуальное?
— И то, и другое. Что вам угодно?
