Я сделала глубокий вдох. В воздухе пахло смесью моторного масла, мокрого бетона и дрожжами с пивоваренного завода Молсона. Сен-Катрин была почти пустой. Лишь у витрины одного из магазинов маячили старик в вязаной шапочке и тунике и замызганная дворняжка, да в дальнем конце улицы какой-то человек рылся в урне. Быть может, эти люди дежурили в Мейне в третью смену.
Удрученная и обессилевшая, я направилась к бульвару Сен-Лоран. Я сделала все, что смогла. Если люди, с которыми я разговаривала, даже и знали, где Гэбби, они все равно ничего не сказали бы мне. Этот мир для меня закрыт, как мир Лиги юниоров.
Проходя мимо вьетнамского ресторанчика, я рассеянно заглянула в мутное окно, над которым висела вывеска, обе щавшая, что в этом заведении всю ночь кормят блюдами вьетнамской кухни. Я остановилась. За дальним столиком внутри сидела женщина, которая работала рядом с Пуаретт. Ее волосы все еще сохраняли форму пагоды. Несколько мгновений я наблюдала за ней.
Она макнула яичную булочку в какой-то соус вишневого цвета, поднесла ее к губам, слизнула соус, рассмотрела то место, где он только что находился, и, впившись в булочку передними зубами, откусила кусочек. Потом вновь неторопливо макнула ее в соус.
«И долго она будет расправляться со своей едой?» — подумала я, раскрыла дверь и вошла внутрь.
— Привет.
Услышав мой голос, женщина испуганно дернула рукой и в недоумении уставилась на меня. Но, узнав, заметно успокоилась.
— Привет, дорогуша. Все еще гуляете?
Она продолжила неспешно есть.
— Можно присоединиться?
— Пожалуйста. Я ведь ни за что на вас не в обиде.
Я села за столик. Несколько часов назад эта женщина показалась мне моложе. Сейчас, в ярком сиянии ламп, я видела, что ей уже под сорок или даже немного за сорок. Несмотря на то что кожа на шее и лбу была еще гладкой, а под глазами не висели мешки, ее рот окаймляла сеть расходившихся в разные стороны морщинок, а челюсть начинала провисать.
Официант принес мне меню, и я заказала тонкинский суп. Есть я не хотела, но должна была иметь предлог, чтобы остаться.
— Нашли свою подругу, дорогуша?
Женщина потянулась за чашкой кофе, и пластмассовые браслеты на ее запястье съехали к кисти. Я увидела серые полоски шрамов на локтевом сгибе.
— Нет.
Парнишка-азиат лет пятнадцати принес воду и картонную подставку. Мы подождали, пока он не уйдет.
— Я Темпе Бреннан.
— Помню. Джуэл Тамбо вовсе не дура, дорогуша.
Она облизнула булочку.
— Мисс Тамбо, я…
— Называйте меня Джуэл, детка.
— Джуэл, я в течение целых четырех часов пыталась выяснить, все ли с моей подругой в порядке, но никто даже не признался, что знаком с ней. Гэбби приходит сюда несколько лет, и я уверена, что они о ней слышали.
— Возможно, и слышали, дорогуша. Но они понятия не имеют, зачем вам понадобилось расспрашивать о ней.
Она положила булочку на стол и принялась, прихлюпывая, пить кофе.
— Я дала вам свою визитку. Вы знаете, кто я такая.
Несколько секунд женщина пристально смотрела мне в глаза. Пространство вокруг нас заполнял исходивший от нее запах — запах аптечного одеколона, немытых волос и табачного дыма.
— А кто вы такая, мисс, сунувшая мне карточку с именем Темпе Бреннан? Откуда мне знать, что за игру вы затеяли? — Произнося эти слова, она подняла руку от чашки и длиннющим красным когтем указала на меня.
— Неужели по моему виду можно сказать, что я враг Гэбби?
— Все, что о вас можно сказать, так это то, что вы заявились сюда в рубашке Шарлотты Хорнетс и сандалиях яппи и задаете слишком много вопросов, дорогуша. Люди не знают, за кого вас принимать.
Официант принес мне суп, и, пока я малюсенькой фарфоровой ложечкой добавляла в него пасту из красного перца и раздавливала квадратики лиметты, мы обе молчали.
Когда я начала есть, Джуэл продолжила макать в соус свою булочку и облизывать ее.
Я решила испробовать еще один способ:
— Наверное, я все сделала неправильно.
Она взглянула на меня карими глазами. Накладные ресницы на одном из них отклеились с внешнего края и напоминали сейчас приподнявшуюся многоножку. Опять опустив остатки булочки на стол, проститутка отвела взгляд и придвинула к себе чашку.
— Вы правы, — пробормотала я. — Не следовало лезть к незнакомым людям с вопросами. Просто я очень волнуюсь за Гэбби. Я много раз звонила ей домой, на работу. Ни кто не знает, где она. Это на нее не похоже.
Я отправила в рот очередную ложку супа. Он оказался вкуснее, чем я ожидала.
— А чем занимается ваша подруга Гэбби?
— Она антрополог. Изучает особенности людей. Ее интересуют законы царящей в этих районах жизни.
— Достижение совершеннолетия в Мейне.
Джуэл засмеялась, ожидая, как я отреагирую на ее перефразированные слова известного антрополога Маргарет Мид. Я никак не отреагировала, но начала понимать, что Джуэл Тамбо действительно не дура. А еще почувствовала, что она меня проверяет, так сказать, принимает у меня экзамен.
— Может, в настоящий момент ваша подруга не хочет, чтобы ее тревожили.
«Откройте экзаменационные листы», — прозвучало у меня в голове.
— Может.
— Тогда для чего вся эта суета?
«Возьмите карандаши».
— В последний раз, когда мы с ней виделись, она была чем-то встревожена. Даже напугана.
— Чем встревожена, детка?
«Все готовы?»
— Она сказала, что ее преследует какой-то парень. Странный парень.
— Здесь много странных парней, дорогуша.
«Итак, начнем».
Я принялась рассказывать все по порядку. Слушая меня, Джуэл вертела в руках чашку с кофейным осадком и смотрела в нее. Когда я закончила, она продолжала разглядывать коричнево-черную гущу, словно обдумывая мои слова. Потом опустила чашку на стол и сделала официанту знак принести еще кофе.
Я терпеливо ждала, когда она объявит, какую поставила мне оценку.
— Не имею понятия, как его зовут, но о ком именно вы рассказали, догадываюсь. Худощавый тип, мучной червь. Он странный, это точно, болен чем-то серьезным. Но вряд ли его следует опасаться. По-моему, ему не хватит мозгов даже для того, чтобы прочитать этикетку на бутылке с кетчупом.
Я слушала молча.
— Большинство из нас избегают его.
— Почему?
— Сама я никогда с ним не связывалась, однако многое о нем слышала. Когда я на него смотрю, у меня такое чувство, будто передо мной крокодил. — Она скорчила гримасу и передернулась. — Говорят, пожелания у этого типа всегда особые.
— Особые?
Джуэл оценивающе взглянула на меня:
— Он платит, но никогда не трахает.
Я съела лапшу с ложки, ожидая продолжения.
— С ним ходит только Жюли, остальные не хотят. Жюли чертовски умная, хотя это к делу не относится. Она говорит, что каждый раз он устраивает ей одно и то же шоу. Они приходят в комнату, наш герой достает бумажный пакет с ночной сорочкой — обычной, кружевной, — смотрит, как Жюли в нее переодевается, и велит ей лечь на кровать. Она, естественно, ложится. Он подходит к ней, начинает одной рукой гладить сорочку, а второй — свой член, при этом громко хрюкает и вопит. Потом заставляет ее снять сорочку, благодарит, расплачивается и уходит.
— Почему вы решили, что именно этот парень напугал мою подругу?
— Однажды, когда этот придурок засовывал свою тряпку обратно в пакет, Жюли увидела на дне пакета большую рукоятку ножа и сказала, что больше не пойдет с ним, если у него опять будет нож. Он ответил, что это его меч справедливости или что-то в этом духе, начал разглагольствовать о своей душе, об экологическом балансе и о всяком прочем дерьме. Она тогда тоже не на шутку перепугалась.
— И?..
Джуэл ничего не ответила, просто пожала плечами.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Несколько дней назад, но это ничего не означает. Он нерегулярно появляется в наших краях.
— Вы когда-нибудь с ним разговаривали?
— Дорогуша, мы все с ним разговаривали. Этот чокнутый жутко прилипчивый, от него не отделаться.
— Вы когда-нибудь видели его с Гэбби?
Я втянула в себя еще ложку лапши.
Джуэл откинулась на спинку стула.
— Отличный ход, детка, — рассмеялась она.
— Где я могу разыскать этого парня?
— Откуда же мне знать?
— А Жюли?
— Мы работаем в зоне свободной торговли, дорогуша. Люди приходят и уходят, я не слежу за ними.
— В последнее время вы часто с ней видитесь?
Джуэл призадумалась:
— Она давненько не появлялась.
Я изучила лапшу на дне тарелки, перевела взгляд на Джуэл и испытующе на нее посмотрела. Эта женщина как будто приоткрыла передо мной дверь и позволила одним глазком взглянуть на мир, в котором она жила. Следовало ли мне двигаться дальше? Я решила не упускать возможности:
— В нашем городе, по всей вероятности, орудует серийный убийца, Джуэл. Этот человек убивает женщин и расчленяет их трупы.
