Видимо, отдавая дань празднику, Гленда весь день была ко мне очень дружелюбна, и ее брата, казалось, радовало это обстоятельство. Она явно делала попытки помириться со мной и вовлечь в общий разговор. Но я нисколько не обольщалась этим обстоятельством и видела, что Номи тоже наблюдает за племянницей с явным недоверием. Возможно, Гленда хочет сделать приятное брату, подумала я, но тут же отбросила это предположение. Едва ли в этом был какой-то смысл, ведь сам он не проявлял ко мне никакого внимания.
Я была настороже, и когда чуть позже Гленда предложила мне покататься с ней вместе на коньках, сразу же отказалась. Это неожиданно огорчило Гленна, и он сделал мне выговор:
— На этот раз ты ведешь себя не очень порядочно по отношению к Гленде, — резко сказал он мне. — Все утро она выворачивается наизнанку, чтобы доставить тебе удовольствие, а ты продолжаешь дуться. Почему бы тебе не составить ей компанию? Я собираюсь отправиться в лес на поиски подходящего дерева для будущей скульптуры, и Кейт хочет пойти вместе со мной. Прошу тебя, покатайся с Глендой, хотя бы чтобы соблюсти приличия.
Я не могла не признать его правоту. Я действительно была противной и недоверчивой. Но такое отношение к Гленде имело под собой все основания после того, что она мне сделала.
И все же я послушалась мужа, чтобы не сердить его еще больше, но на всякий случай попросила Номи пойти с нами. Та ответила, что давно уже не катается на коньках из-за своего артрита и предпочитает просто погулять. Колтон был занят каким-то собственным проектом, и мне пришлось смириться с неизбежным. Возможно, это немного улучшит наши с Глендой отношения, уговаривала себя я.
Я надела теплый жакет и слаксы и укуталась коричневым шарфом, подаренным Номи, обернув его вокруг шеи и оставив длинные концы болтаться за спиной. Позже я не раз думала, что могло бы произойти, если бы я не взяла с собой этот шарф. Могли ли события развиваться по-другому? Трудно было поверить в это, но тем не менее…
Гленда, конечно, надела леопардовый жакет, который необыкновенно шел ей. Мы спустились с холма на тропинку и пошли по ней, размахивая коньками. Гленда так мило болтала со мной, как будто между нами никогда не происходило ничего неприятного. Я же чувствовала себя менее дружелюбно настроенной. Мне безумно хотелось бросить ей в лицо обвинение в том, что это она заставила Кейта поджечь офис Пандоры Макинтайр, но я заставила себя хранить молчание и притворяться, что разделяю ее хорошее настроение. И все же я не верила, что дух Рождества мог произвести такие изменения в Гленде Чандлер. Просто утром она изображала из себя маленькую девочку, а теперь, скорее всего, исполняла какую-то новую роль.
Погруженная в эти мысли, я едва слышала, что она говорит своим мягким, слегка хрипловатым голосом.
— Иногда дороги бывают такими узкими, что трудно разъехаться со встречной машиной. По ним можно ехать только прямо, никуда не сворачивая и не имея возможности повернуть назад.
Если в ее словах и был какой-то скрытый подтекст, мне не хотелось разгадывать его.
— Послушай, если мы собираемся кататься на коньках, — наконец сказала я, — почему бы нам не сделать это прямо здесь? Мне кажется, это самое подходящее место!
— О, конечно, — ответила она. — Но у Серых камней еще лучше. Там есть участки озера, которые замерзают последними, и их не успевает засыпать толстый слой снега. После сильных морозов мы всегда катаемся там. Пойдем, я покажу тебе, где это.
Возможно, это то самое место, где погибла ее мать, промелькнуло у меня в голове. Но я не собиралась выходить на лед, пока не буду абсолютно уверена в своей безопасности, и, где бы мы ни катались, постараюсь пропускать Гленду вперед. Таков был мой замысел.
Когда мы миновали основание высоких скал, линия берега стала более изрезанной, образуя маленькие полукруглые заливчики. Лед там казался гладким и чистым.
— Видишь, какое очаровательное место, — сказала Гленда и присела на камень, чтобы надеть коньки. Я присоединилась к ней и, сняв ботинки, надела свои.
Она первой выскочила на лед и каталась очень умело, выполняя причудливые элементы с грацией и ловкостью. Гленда явно не сомневалась в прочности льда, но тем не менее я заметила, что она старается держаться у берега, избегая приближаться к центру. Что ж, значит, я буду вести себя точно так же, сказала я себе, поскольку нисколько не доверяла этой женщине.
Увидев, что я уже готова, она подъехала ко мне, взяла за руку и не отпускала ее до тех пор, пока я не освоилась на льду. Он казался довольно крепким, хотя на его поверхности были видны трещины, и мои подозрения понемногу улетучивались. К тому же огромное дерево, низко склонившись к воде, тянуло свои ветви далеко к центру озера, и я подумала, что в крайнем случае за него можно будет уцепиться.
Через несколько минут мы согрелись и наши щеки разрумянились от ветра, который дул с озера. Гленда начала демонстрировать мне некоторые несложные фигуры, и я обнаружила, что в таком милом добродушном настроении она может быть прекрасной компаньонкой. Я начала немного расслабляться.
Она взяла меня за руки и стала показывать сложную фигуру, когда один партнер крутит другого вокруг себя. Мы повторили это движение по очереди раза два, но потом она неожиданно отпустила мои руки, и меня понесло прямо к центру озера. Пытаясь остановить это безостановочное скольжение, я поставила коньки на ребро и, тормозя, почувствовала предательское колыхание льда под моими ногами.
Гленда бросила быстрый взгляд на мое побледневшее лицо и успокаивающим тоном проговорила:
— Не волнуйся, все в порядке. Лед здесь достаточно прочный. Поехали, делай, как я.
Она весело рассмеялась, сделала большой круг, потом вошла в штопор и, плавно выйдя из него, покатилась снова по прямой…
И тут это произошло. Острие ее конька, должно быть, попало в трещину. Она неловко дернулась, упала, и ее леопардовый жакет, скользя по гладкому льду, промчал ее мимо меня к самому центру бухты. Раздался страшный треск, и темная вода выплеснулась на поверхность, затягивая Гленду вниз, под лед.
Ощущая под ногами предательское колыхание льда, я осторожно подъехала к дереву и вцепилась в него одной рукой, протянув другую Гленде, беспомощно барахтавшейся в воде с изумлением и ужасом на лице, но не смогла дотянуться до нее. Она судорожно хваталась за край полыньи, но лед обламывался под ее прикосновениями, и круг темной воды с каждым мгновением все больше расширялся.
Я звала на помощь, но вокруг не было никого, кто мог бы меня услышать. И тут я вспомнила про длинный шарф Номи, обернутый вокруг моей шеи, и меня осенило. Я быстро стащила его и, обвязав одним концом вокруг запястья, бросила по направлению к Гленде через вспенившуюся воду. Она дотянулась до него, схватила, снова выпустила из рук, но затем крепко вцепилась пальцами в бахрому.
— Держись! — крикнула я. — Держись как можно крепче, и я вытяну тебя!
Держась за дерево и вонзив лезвия коньков в лед, я изо всех сил пыталась вытащить ее из воды. Но едва она легла грудью на край полыньи, как лед обломился снова.
— Это бесполезно, — слабым голосом крикнула она. — Моя одежда зацепилась за что-то под водой. Я не могу освободиться.
Я сделала еще одну попытку, но Гленда не сдвинулась с места, и я поняла, что у меня не хватит сил преодолеть сопротивление того, что держало ее.
Тогда я поспешно закрепила свой конец шарфа вокруг отломанной ветки на стволе и затянула его крепким узлом, чтобы он не смог развязаться.
— Ты должна держаться за него, — сказала я ей. — А я побегу за помощью. Только не выпускай шарф!
— Я долго не выдержу! — пробормотала она, стуча зубами. — Все бесполезно. Это судьба. Здесь утонула моя мать. Именно здесь…
— Прекрати! — закричала я, уже вскарабкавшись на берег и лихорадочно меняя коньки на ботинки. — Ты только продержись, пока я сбегаю за Трентом Макинтайром. Это быстрее, чем возвращаться домой.
Освободившись от коньков, я побежала по тропинке вдоль берега, обогнула основание Серых камней и оказалась прямо напротив каменного дома, стоящего на другой стороне озера. Но хотя я громко звала Трента и Пандору, мне никто не ответил. Возле их дома было безлюдно и тихо. Либо Макинтайры находились в гостинице, куда не долетал мой голос, либо отсутствовали по каким-то рождественским делам. Мне ничего не оставалось, как бежать в «Высокие башни».
Я снова услышала голос Гленды, молящий о помощи. Затем, к моему огромному облегчению, другой голос что-то прокричал ей. Если помощь уже пришла, мне не было необходимости бежать домой. Я могла бы принести больше пользы, вернувшись назад. Я побежала к Серым камням и, обогнув основание скалы, снова увидела небольшой залив. Там не было никого, кроме Гленды, еще глубже погрузившейся в воду.
