розливе напитков!
Преданный воин тут же поймал взгляд ярла и быстро кивнул – так, словно ждал этого момента весь вечер. Да впрочем, так же оно ведь и было! Слегка склонив голову в ответ, Флоки в очередной раз за сегодня встал со скамьи и заговорил:
– Моя признательность ярлу Ратибору за убийство подлого морского налетчика Эрика Секиры не знает границ! Но я уже преподнес ярлу свой дар, и теперь скорблю сердцем, что не в моих силах сделать ему еще более щедрый подарок, одновременно с тем наградив его воев в равной степени!
Венды одобрительно загудели, и радостно улыбнувшись им, сын Сверкера продолжил:
– Так позвольте же мне вновь разделить с вами радость по случаю смерти своего давнего врага – и угостить вас «напитком богов», что варят только на моей Родине! Пива вкуснее вы не найдете где-либо еще – по старинному рецепту его варит в полнолуние избранная девственница, и именно в полнолуние оно вкуснее всего! Тайна его изготовления известна лишь одной семье, чьи девы до замужества варят напиток – говорят, что род сей пошел от настоящей валькирии, знающей, какое пиво сварить самому Одину, чтобы угодить отцу асов. Так пусть же это будет мой прощальный дар – тот единственный, что я могу теперь себе позволить. Увы, я лишь племянник купца, а не сын конунга… Но не думайте о цене дара – ведь он преподнесен от самого сердца! И помните, что пить нужно разом, чтобы прочувствовать весь вкус «напитка богов»!
Раны загудели еще более радостно, и вновь улыбнувшись, заметно сильнее заволновавшийся Флоки приказал Асвальду:
– Час «напитка богов» настал! Разлей же его по чашам наших славных и воистину гостеприимных хозяев, не обойдя никого из них!
Переведя взгляд на помост, Мститель обратился и к Ратибору:
– Славный ярл! Позволь также моим людям угостить «напитком богов» и тех воев, что охраняют сейчас наш покой у ворот бурга и на дозорной башне. С одной чарки вряд ли кто из твоих славных мужей захмелеет – наоборот, пиво даст им силы бодрствовать до самого рассвета.
Хозяин дома снисходительно улыбнулся, после чего жестом показал, что не против угощения пятерки дозорных. Почему бы и нет, в конце концов? Бург находится в глубине острова, так что внезапного нападения с моря можно не ждать. А врагов среди вендов на Руяне у Ратибора и быть не может! Так что малая сторожа выставлена скорее по привычке вождя русов, а не по необходимости… Асвальд меж тем уже начал разливать пиво по передаваемым ранами кубкам и чаркам, и сердце Флоки забилось часто и радостно – наконец-то! Наконец-то он близок к свершению задуманного! Если он заберет сейчас жизнь Ратибора и его ближников – главная месть, считай, свершилась!
Как кажется, асы действительно пребывают сегодня на стороне новоиспеченного мстителя. Раны с удовольствием разобрали отравленное пиво, и никто из уже крепко захмелевших мужей не обратил внимания на то, что сами свеи наливают себе напиток из другого бочонка. Да и не так часто на севере прибегают к ядам, чтобы суровые мужи задумывались об отраве в чаше – это не Царьград, где ромеи зачастую сводят счеты именно с помощью ядов. На берегах Варяжского моря все проще – топором по голове врага, вот и вся недолга! Пива с «приправой» болотной ведьмы, к слову, хватило на всех вендов… И когда кубки и чарки каждого из присутствующих были полны, Флоки, уже много раз бравший речь на этом пиру, вновь обратился к присутствующим – в надежде, что делает это в последний раз. Впрочем, он был лаконичен:
– За убийцу Эрика Наковальни и его хирд!
– Гойда!!!
Дружный рев варягов был ему ответом – а после те залпом, как на то и намекал сын Сверкера, осушили чаши. Тут же многие из них закашлялись, а Ратибор, скривившись, отбросил от себя серебряный, инкрустированный драгоценными камнями кубок.
– Если это действительно напиток Одина, то не хотел бы я оказаться в вашей Вальхалле! Его вкус скорее напоминает ослиную мочу.
Сердце Флоки сжалось в страхе – ведь яд подействует не сразу, и в случае чего раны наверняка успеют перебить всех его людей, отправив к праотцам и самого молодого ярла. Но ему хватило мужества ответить шуткой, изобразив на лице самую радушную и искреннюю из своих улыбок:
– Я удивлен, что могучему Ратибору известен вкус ослиной мочи!
После чего Мститель как смог оглушительно засмеялся, и его смех тут же подхватили хирдманы. А вслед за ними заржали в голос и хмельные варяги, в большинстве своем хорошо понимающие наречие свеев. Засмеялся, наконец, и хозяин дома, оценив дерзость шутки. Между тем, дождавшись, когда присутствующие успокоятся, сын Сверкера вновь заговорил:
– Ярл, прошу меня простить, но мы не открывали бочонок с момента отплытия из Уппланда. Возможно, в него как-то попала морская вода во время шторма и пиво испортилось. Но попробуйте напиток из другого бочонка – он на вкус уж точно не испорчен!
Однако Ратибор отрицательно покачал головой:
– Оставь его в моем доме, Флоки, ведь как ты уже сказал, это твой прощальный дар. А сейчас лучше разделить наш мед – его варят не девственницы, потомки валькирий, но уверен, что он не уступит свейскому пиву.
Воины дружным гулом поддержали вождя, и Мститель, в очередной раз улыбнувшись, опустился на свою скамью, на почетное гостевое место, ближнее к помосту хозяина дома – и его главного врага. Однако мысли молодого ярла приняли совсем не радостный оборот – он ведь не удосужился испытать яд раньше! И о его свойствах знал лишь со слов Хакана – а вдруг матерый викинг решил его предать? Не потому ли вкус яда был столь заметен? А вдруг это и не яд вовсе, а просто какая-то отвратительная дрянь, после которой венды, угости их Флоки в самом начале пира, уже наверняка бы догадались о попытке отравления. И тогда сына Сверкера ждала бы справедливая кара – а Хакан спокойно перешел бы под крыло другого господина. А то и вовсе провозгласил бы себя ярлом… Крепко хмельные варяги не почуяли предательства, однако если отравы не было, они просто продолжат пировать. И как тогда свершить месть?! Попробовать зарезать пьяного Ратибора? Ударить ножом в незащищенную спину, когда тот пойдет в свои покои? Однако могучий ярл ни разу не упивался до беспамятства – получится ли зарезать могучего воина втихую, так, чтобы он не успел позвать на помощь? Ведь тогда никому из свеев несдобровать!
Флоки не был уверен, что ему
