поместиться тесно. Куда денешь остальных?
– А я предлагаю выйти в море и на ладье Ратибора, и на датском кнорре, что мы захватили, возвращаясь на Руян. Вы вместе с Будивоем возьмете ладью, я со своими людьми и с названными сестрами отправлюсь на торговом корабле – нас как раз хватит, чтобы с ним справиться. На него же посадим всех, кто захочет поквитаться со свеями.
Деян остро посмотрел мне в глаза:
– Пойдем на Русь?
Я утвердительно кивнул.
– В Выше было много храбрых мужей, которых Сверкер хитростью выманил из града, истребив малое число защитников. При штурме погибли женщины, дети, старики – а у них остались отцы, мужья и братья, сыновья, которые наверняка захотят отомстить. Ранее они не знали, кто виновен – но теперь узнают. Я верну их дочерей в дом и призову всех, кто желает поквитаться со свеями, взять оружие в руки, заодно пообещав равную воинскую добычу. Думаю, поквитаться с налетчиками захотят очень многие!
Взгляды ближников Ратибора, уже имеющих личные отряды бойцов и собственные усадьбы – оттого и избежавших мести Флоки на злосчастном пиру – прояснились, я бы даже сказал, потеплели. Быстро переглянувшись, они одновременно скупо усмехнулись, после чего Яромир коротко подытожил:
– А неплохо ты придумал, ромей, неплохо… Ну раз так, то я согласен признать тебя походным вождем, пока не свершится месть свеям.
– Я также согласен.
Деян коротко согласился с товарищем, а заметно посмурневший Будивой (видать, очень хотел быть старшим, и возможно, на это рассчитывал), так и не проронивший за все время переговоров ни слова, просто молча кивнул.
Поздравляем! Вашим персонажем открыт специальный навык: «дипломат».
+10 к авторитету.
+10 к дару убеждения.
…Так я стал вождем этого похода – а теперь стою на носу датского кнорра, подставив лицо порывам морского ветра, и терпеливо всматриваюсь в горизонт. Всматриваюсь в надежде, что уже скоро, наконец, увижу устье Невы…
Апрель 1061 года от Рождества Христова (6569 год от сотворения мира). Варяжское море у берегов Уппланда. Хольд Хакан.
Хакан смотрел вперед, в открытое море, и ежился от очередного порыва стылого ветра. За линией шхер всегда было холодно, и лишь значительно южнее, у берегов Гёталанда, паруса надувал уже более теплый ветер, по-настоящему добрый спутник – но сейчас он пронизывал бывалого викинга до самых костей. Однако же тот не отворачивался, а неотрывно смотрел прямо вперед – туда, куда гнала его воля ярла Флоки.
– Порченое семя…
Хакан не мог удержаться от ругательств! Впрочем, он произносил слова брани едва слышно – так, чтобы никто другой не мог их услышать. Тем не менее, причины быть недовольным у свея имелись самые серьезные, и первая из них – это тупой приказ молодого ярла, с возвышением которого хольд совсем недавно связывал свое благополучное и сытное будущее. Но увы, Флоки слишком быстро вошел во вкус власти и почувствовал себя чересчур самостоятельным, а его худшие черты после возвращения с Рюгена только обострились.
Правда, первые дни по прибытии Мстителя прошли довольно удачно: в голове, насаженной на кол у ворот бурга, все хирдманы единогласно признали могучего Ратибора, убийцу Эрика. То, что младшему сыну Сверкера удалось совершить свою месть всего с десятком воинов (из которых, впрочем, вернулось только двое), подняло его в глазах хирда на недосягаемую высоту. И Хакан искренне радовался со всеми: человек, ставший причиной их унижения, человек, с именем которого связывали позор потерпевших поражение воинов, был мертв, а голова его стала трофеем!
На следующий же день после возвращения Флоки собрал весь хирд, посадил на «Морского змея», и отправился в короткое путешествие к ярлу Лудде – самому старому, но в то же время уважаемому в округе предводителю викингов. Сам Лудде уже давно не водил хирд в набег, но трое его сыновей, Олоф, Торир и Фрей имели каждый по собственному драккару и верной дружине. Признаться, этой зимой Хакан страшился их нападения более всего, потому всячески старался укрепить бург и сумел вооружить часть верных карлов в двух близлежащих поселениях, платящих дань еще отцу Сверкера, – однако набега не последовало. А теперь сам Флоки явился к Лудду – как оказалось, он сватался к его старшей дочери.
Девушке исполнилось двадцать весен, по местным меркам она считалась перестарком, а ее первый муж сгинул в море шесть зим тому назад. Как кажется, уже никто не смотрел в ее сторону – поговаривали, что девка порченая, что не сумела в свое время зачать ребенка, и что ее излишняя худоба есть признак слабого здоровья. Однако Флоки посватался к ней, да еще и преподнес Лудде дорогой подарок – чудо-кинжал из черной стали с востока, способный пробить любую броню. С его слов, это был трофей, взятый с мертвого тела Ратибора, и хотя в хирде уже знали правдивую историю мести, все же нельзя было упрекнуть Мстителя во лжи. И пускай ярла теперь звали за спиной не иначе, как Флоки Щербатый, все же свою клятву он действительно сумел исполнить!
Правда, как оказалось, не совсем…
Лудде, подумав, дал добро на свадьбу – невесту никто особо ни о чем не спрашивал. Впрочем, судя по выражению ее лица, ее сияющим глазам, тот факт, что она все же станет женой – да еще и женой молодого ярла! – очень сильно ее обрадовал. Радовался и весь хирд – считай, что умница Флоки сумел утвердиться в глазах местных вождей, а значит, нападения от соседей можно было не ждать. Более того, подчеркивая важность гостей, в их честь закатили богатый пир, на котором все изрядно поднабрались!
Крепко выпил и погудел сам Хакан, а в его обрывочных воспоминаниях всплывали то очередные бочонки пива, то воинские состязания, в которых ему удалось один раз выиграть, и один раз проиграть, да верещащая под ним девка… А вот похмелье было неожиданно тяжелым: утром Флоки известил, что хольд Хакан, его избранный воин, поведет хирд в набег на Гардарику – причем вместе с Фреем, младшим сыном Лудде и его дружинниками. И все бы ничего, взять хорошую добычу можно и в Гардарике – да вот беда, Мститель потребовал, чтобы воины вернулись к уже разоренной Выше и вновь ее взяли. Попытки Хакана мягко переубедить ярла натолкнулись на стену чванливого самомнения и важности – младший сын Сверкера уже не нуждался ни в чьей поддержке, а потому демонстрировал свое полное превосходство. И ведь грязному поганцу это удалось! А все разумные доводы хольда о том, что Вышу ограбили еще осенью и что достойной добычи там
