хватит мужества лично совершить задуманное…
Несколько минут он напряженно сидел на месте, судорожно сжав нож, которым разделывал мясо. Но никто особенно не обращал внимания на понуро замершего свея – люди были уже сильно под хмельком. А затем Мститель увидел, как у одного варяга закатились глаза – и он рухнул лицом прямо в миску, в которой еще остались куски убоины. Остальные привычно заржали над неудачником, упившимся до беспамятства – но Флоки заметил, что у лежащего лицом в стол венда на губах проступила пена… Обратил он внимание и на то, что смех ранов был каким-то заторможенным, что многие смеялись неестественно тонко, а взгляды, обращенные на первого мертвеца будто бы плыли. На самом же деле на них уже вовсю действовал яд – и сын Сверкера, внутренне возликовав, встал из-за стола, двинувшись к помосту Ратибора. В правой руке он крепко сжал нож обратным хватом так, чтобы лезвие до поры до времени было спрятано за предплечьем. Радушно улыбнувшись варяжскому витязю, он заговорил сладкоречиво, наслаждаясь каждым произнесенным вслух собственным словом:
– Ярл, пришло время нашего расставания. Мне жаль, что знакомство с тобой было столь коротким, но того хотят боги – чтобы я продолжил свой путь. Но прежде чем я покину тебя, могучий Ратибор, я хотел бы все же рассказать тебе, кем был для меня Эрик Наковальня, и почему я столь сильно ненавидел его.
Венд криво усмехнулся – и после короткой паузы кивнул. Отрава действовала и на него…
– Дело в том, могучий ярл, что этот ублюдок гнобил меня с самого детства, издевался надо мной, избивал, врал про меня отцу и при первой же удобной возможности рассказывал тому о любом моем проступке.
Хозяин дома вновь кивнул, соглашаясь со словами гостя – а после чего переспросил, чуть протягивая слова:
– Ты сказал – отцу?
– Да, конечно. Ведь Эрик был моим старшим братом, а отцом – Сверкер Хитрый. Тот самый Сверкер, чьи драккары ты атаковал осенью, чей хирд уполовинил, обесчестив оставшихся воинов… Лучше бы ты их убил, Ратибор. Тогда бы никто не рассказал мне о тебе, тогда бы я не взял имя Мститель и не отправился на Рюген за твоей жизнью… Ах да, еще ты убил моего подонка брата. И за это я действительно тебе благодарен! А теперь прощай ярл – пришел твой час.
С этими словами красующийся, гордящийся собой Флоки, радующийся, что боги позволили свершить месть лично и собственной рукой оборвать жизнь могучего витязя, ударил того ножом, целя в шею. Клинок практически дотянулся до плоти венда, но…
Но предплечье молодого свея словно тисками сжали пальцы варяга, поймавшего руку Мстителя в момент удара. А мгновением спустя тот взвыл от боли!
Сыну Сверкера было невдомек, что яд, приготовленный на основе галлюциногенных грибов, типа белых поганок и мухоморов, был хоть и гораздо эффективнее самих грибов, но все же имел свои ограничения по действию, одним из которых был вес жертвы. Ратибор был выше на голову любого из собственных дружинников, также весьма рослых, и тяжелее на пуд. Яд подействовал на него еще не так сильно – а Флоки говорил слишком долго, загодя раскрыв свою подлость… За что и поплатился.
Пару ударов сердца вендский вождь могучей хваткой сжимал тонкое предплечье юноши, пока тот с криком не выронил нож. В следующую секунду Ратибор отпустил его руку – и тут же ударил наотмашь, внешней стороной кисти. Удар был не самым сильным, но Флоки показалось, будто его огрели веслом! Свей отлетел от помоста, рухнув на пол, заливая струганные доски кровью из разбитого носа и рта, в котором теперь отсутствовало пара передних зубов… А Ратибор между тем засунул в рот руку, надавив на корень языка – и вырвав на стол все, что было им выпито и съедено на пиру. Уже мгновением спустя взгляд его прояснился, и он увидел, как «гости» дорезают менее удачливых дружинников, осознавших происходящее, но не способных защититься из-за отравы…
– Измена!!! Воины, ко мне!
Рев вождя варягов сотряс гридницу, но никто из верных мужей уже не мог прийти ему на помощь – дозорные, коих угостили «напитком богов», умерли гораздо быстрее: они ведь пили на голодный желудок, не употребив заранее большого количества алкоголя, замедляющего действие отравы… И хотя они выпили не все, возмущенно сплюнув большую часть «угощения», свеи искренне извинялись, объясняя происходящее так же, как и ярл – мол, пиво пропало. А потом, когда у тройки защитников ворот проявились первые признаки отравления, их хладнокровно, без особого сопротивления ранов зарезал один из хирдманов, Инграм – в то время как его соратник расправился с парой дозорных на башне. Только Ратибор успел очистить желудок, если не избавившись от яда целиком, то значительно замедлив его действие… Так что призвать на помощь ему было некого – в отличие от распластавшегося у помоста, окровавленного Флоки:
– Убейте его! Убейте!!!
Присутствующие в гриднице свеи уже стремительно бросились на венда, словно хищные волки – вот только это была атака на медведя. С ревом варяг опрокинул стол, остановив двойку убийц, сжимающих в руках ножи – и вырвал из-за пояса кинжал, тот самый подарок из черной стали… В следующую секунду драгоценный клинок впился в грудь третьего свея, кинувшегося на вождя ранов сбоку, без труда пробив поддетую под рубаху кольчугу. А еще секунду спустя в ничем не защищенный правый бок Ратибора ударил со спины Асвальд, вогнав нож в плоть венда по самую рукоять. Опытный воин, он сумел незаметно подобраться со спины и ударить точно, дотянувшись до печени – смертельный удар!
Варяг закричал – но не от боли, а от ярости: все, что он почувствовал, было сильное жжение в боку. Ратибор осознал происходящее – но еще не поверил в смерть, а потому действовал так же быстро и умело, как и в любом другом бою. Левой рукой он успел поймать Асвальда за ворот рубахи, а правой, перехватив кинжал обратным хватом, вогнал клинок в живот своего убийцы. Свей закричал от ужаса и боли, так и не успев вырвать собственный нож из спины Ратибора – и сталь сама закупорила рану, не дав венду истечь кровью в считаные секунды.
Но в живот могучего витязя уже впилось еще два клинка: викинги, перескочившие через стол, принялись резать варяга, отвлекшегося на их соратника, нанося частые, стремительные удары. Жизнь уходила из витязя с каждым ударом, с каждой пролитой каплей крови… Но все же он сумел оттолкнуть от себя одного из противников,
