снова были не готовы в 2004 году, когда был образован «Центр Преподавателей Высшей Школы» (для тех преподавателей сельскохозяйственной академии, у которых (а это — почти у всех) не было высшего педагогического образования) — оно поэтому было им предложено как дополнительное. Я читала там психологию. И вдруг ко мне однажды подходит красивая и обаятельная Любовь Анатольевна — заведующая Центром — и очень просит взять новую дисциплину «История, философия, методология науки». Я очень удивилась: «Там же ясно написано философия науки (а не психология науки!) — вот пусть кафедра философии и читает — сам Бог им велел!». Любовь Анатольевна покраснела и с трудом произнесла: «Они наотрез отказались — они в этом году не готовы! Помогите, пожалуйста, Вы ведь сможете!». Мне она была очень симпатична, и я не хотела, чтобы она меня долго упрашивала. Я уступила. Сели с мужем в машину. Объездили все книжные магазины. Купили больше 20 книг (потом многое читала в библиотеке). Снова засела за «шедевры». Снова (как 12 лет назад!) глубоко погрузилась во все мыслимые и немыслимые века и периоды, но уже не культуры, а истории, философии и методологии науки (меня особенно интересовали научные знания и их формы; ошибки при анализе, гипотезы и программы, научные парадигмы — и всякая другая научная белиберда (шучу). В общем, 60 часов (из них 20 лекционных и 40 семинарских) я добросовестно провела. А мне говорят: «Ну, и Рабочую программу — надо тоже написать!». «Как? Философы же в следующем году будут сами читать! Они что — по моей Программе будут работать?». Но — настояли — и в итоге отпечатала 33 страницы Программы с развернутым конспектом (лекций и семинаров) и очень внушительным списком литературы (эти Учебные программы — как по Истории культуры, так и по Истории науки храню, как «драгоценные реликвии» А, если вдруг кто-то усомнится в правдоподобности всех этих абсурдных коллизий, то достаточно заглянуть в архив вуза и найти там экзаменационные ведомости этих дисциплин с фамилией преподавателя в них, то есть — моей фамилией). Итак, они второй раз на всем готовом «въехали» в новую дисциплину.
Но на этом противостояние, а, значит, интрига не закончилась. А неожиданно имела продолжение. Валерий Иванович, тонкий психолог, понимая всю несправедливую (в отношении меня) ситуацию, как-то намеренно предложил дать возможность студентам выбрать между моей психологией и их философией — на то они и элективные курсы! (и достаточно жестко добавил: «И в расписании занятий будут стоять фамилии преподавателей — назвал мою и — еще одну»). Ту, которую он назвал, стояла рядом. Что тут началось! Сценка та ещё была! — даже с топаньем ног: «Вы не посмеете!».
Введенные в вузах элективные (авторские) курсы — курсы по выбору — непередаваемый, по своему абсурду, потрясающий фарс! Поскольку большинство преподавателей оказалось бы в глубочайшем нокдауне — так и хочется написать другое слово! — их студенты просто не выбрали бы! — поэтому администрация даже и не рискнула экспериментировать (хотя обязана была это сделать без каких-либо экспериментов!). Решила всё «гениально просто» — один курс — в одном семестре, другой — в другом для всех студентов (классическое «добровольно-принудительно»).
Когда в 2005 году на вузовских преподавателей обрушилась лавина документаций — этот дурдом до сих пор «процветает»! Когда его остановят? — нужно было создать по каждой дисциплине УМК — Учебно — методический комплекс — в каждом получалось от 100 до 200 страниц), к тому же сказали, что нужно было всё это сделать уже … вчера — НО я со своими восемью дисциплинами не успела их подготовить за неделю. Новая заведующая нашей кафедрой недовольно спросила: «Почему?». Ответила: «Потому что у меня их … восемь». Она отреагировала молниеносно: «Чё так много нахватала?». — «У меня только три элективных моих авторских курса — остальные пять по вузовской программе министерства». Но справедливости ради скажу, что она не поленилась через какое-то время прийти на кафедру и просмотреть все мои Рабочие программы. Мы сидели рядом, она довольно долго их листала и потом, посмотрев на меня пристальным взглядом, вдруг сказала: «Я тебе завидую! Поразительно интересно!».
А сколько лекций прочитано перед многочисленными огромными аудиториями! Сколько заседаний психологических клубов (а потом в середине нулевых — и научных кружков — конечно, не в таком объеме, как в моем любимом педе) я провела за эти годы! Самый первый — в декабре 1987 года — был посвящен З.Фрейду — собрал полную аудиторию — более 70 человек! — какие смелые вопросы мы обсуждали на нем — для многих — ошеломительные знания (не хотели расходиться и после 12 вечера!).
А сколько я провела индивидуальных психологических консультаций — бесплатно — они требовали к тому же определенных особенных психотерапевтических (немедицинских) знаний (очень много книг купила и прочитала по клинической психологии и по многим разным видам психотерапии!). В 2005 году пришлось отстаивать право на такие консультации (в ректорате думали, что немедицинской психотерапии вообще не существует!). Конечно, в запретные для меня области я не вторгалась никогда, только в те, которые на границе (поэтому не надо было мне «дразнить гусей» и вообще говорить о психотерапии!) Психологические консультации проходили невероятно успешно, и — когда они увидели, какое огромное количество студентов, аспирантов и сотрудников академии очень хочет проконсультироваться (за два месяца ко мне пришло 53 человека! — и с каждым я общалась не менее часа), то сразу попытались заставить перевести всё в платное русло (причем сделано это было невероятно по-хамски! — некая проректорша (редкостная стерва — но всегда со сладострастно-садистской улыбочкой (как прав был П.Ганнушкин, написав в 1901 году потрясающую статью «Сладострастие, жестокость и религия»!) — улыбки тоже бывают очень разные!) вызвала меня на ковёр и устроила разнос: «Вы не работаете!» «???») — «Потому что Вы не зарабатываете деньги!!! Вы должны зарабатывать для вуза деньги!» (через некоторое время до них дошло, что это в вузе в принципе запрещено законом!). Но я испытала глубокий шок, наотрез отказалась с кого-либо брать деньги (сказала: «Как Вы себе это представляете — чтобы со своих студентов и аспирантов я собирала деньги?!») и тут же написала заявление об уходе с полставки заведующей «Психологическим центром». Но из тех, кто ко мне приходил, никто не пострадал — я, как кандидат психологических наук (это право отнять у меня было невозможно!) продолжала свое психологическое консультирование и общалась со многими в свободных аудиториях, конечно, бесплатно.
Я часто задаю себе вопрос: ради каких таких психологических знаний я так глубоко погрузилась в бесконечные лабиринты? Что уж такого я
