С ней я бы хотел всего, пора уже быть откровенным с самим собой. Хочу ее безумия, непредсказуемости. Хочу, чтобы родила мне детей и пожарила корявую яичницу, которая наверняка сгорит, и мне придется съесть Асю вместо завтрака, а потом отвести ее в кафе, потому что она будет вдвойне голодна после секса. Хочу беременную, босую и голую на моей кухне. Хочу в свадебном платье и толстой пижаме зимой. Хочу всякую. Любую. Только бы со мной.
Рычу, накрывая подушкой лицо. В чем же проблема? Почему я не делаю первый шаг? Потому что сила моего желания к Асе прямо пропорциональна ярости, которую она во мне будит. Лет пять с ней, и я, нахрен, поседею, если не умру от сердечного приступа.
Такого сложного выбора я в своей жизни еще не делал. На одной чаше весов спокойная жизнь «почтенного бюргера», как выражается мой брат, а на другой – полная ежедневных приключений жизнь с Асей, которая имеет свои побочные эффекты. Зато я уверен, что эта жизнь будет наполнена красками. И, если даже мне суждено прожить не больше пяти лет, я точно знаю, что проживу их качественно, будто все двадцать.
Отбрасываю подушку, потому что уже нечем дышать. Поспать бы, но сон не идет. После дня с Занозой у меня в теле такие спецэффекты, что покой мне только снится. Мышцы напряжены до предела. Сейчас было бы неплохо побегать, но я не взял с собой спортивную одежду и кроссовки, так как вылетал спонтанно и решил, что они не понадобятся. Да и ожидал немного другую погоду здесь. Осень оказалась теплой, хоть я и привык, что октябрь уже вовсю полощет дождями улицы, а на деревьях совсем нет листвы. Но кто-то сверху, похоже, продлил лето, позволяя нам еще немного полюбоваться разноцветной листвой и насладиться умеренно теплыми днями. Хотя, судя по жару, разливающемуся по моему телу при мыслях об Асе, даже не теплыми, а знойными днями.
Решив, что все же сон важнее, прикрываю глаза, обняв подушку. Потом переворачиваюсь на правый бок, на спину, на левый бок и снова на спину. Закидываю руку за голову с тяжелым вдохом. И тут телефон пиликает входящим сообщением. За ним еще и еще, и я улыбаюсь. Даже не глядя на экран, знаю, что пишет Ася. Я – мужчина, и мне не пристало признаваться в таком, но немного страшно читать ее сообщения. Вдруг она написала что-нибудь типа «уезжай, я люблю не тебя, а Колю какого-нибудь, просто хотела от тебя дружеского совета, а ты…» и в конце куча нелестных эпитетов. Но рука сама тянется к тумбочке за телефоном, и я погружаюсь в Асин монолог.
ЗАНОЗА: «Ненавижу, когда ты уходишь, понял?!»
ЗАНОЗА: «И ненавижу, что я иногда веду себя, как истеричная шимпанзе в период ПМС»
ЗАНОЗА: «Но ты же знал, какая я»
ЗАНОЗА: «И все равно приехал забирать меня оттуда»
ЗАНОЗА: «Ванечка, прости за истерику. Я не обещаю, что больше не буду, но постараюсь»
С улыбкой прикрываю глаза и понимаю, что не хотел бы, чтобы она была другая. Именно шимпанзе в период ПМС мне и нравится. Это делает Аську живой, настоящей, хоть она и бесит до зубовного скрежета.
ЗАНОЗА: «Ванечка, миленький, вернись. Я уеду, ты не должен болтаться всю ночь где-то, потому что я в доме твоего брата. Ты только напиши «ОК», и я вызову такси. Вернусь домой, и мы даже можем притвориться, что ничего не случилось»
ЗАНОЗА: «Молчишь? Ну и ладно! К черту все!»
Проверяю время между предыдущими двумя сообщениями. Прошло всего две минуты, а она уже успела обидеться. Истеричка моя.
ЗАНОЗА: «Я уезжаю. Вызвала такси. Можешь возвращаться, я больше тебя не побеспокою. Удачи вам с Марисой. Пусть она тебе нарожает кучу хорошеньких рыженьких мальчишек и носит тебе обеды в твой этот говнячий суд!»
Я прикрываю глаза и в который раз спрашиваю себя, действительно ли мне это надо? Сейчас, в отличие от получаса назад, я рассуждаю на удивление трезво и четко могу ответить себе на поставленный вопрос. Надо.
ИВАН: «Собирайся, Ася, ты уезжаешь»
ЗАНОЗА: «Я и так это сделаю! Пошел ты!»
ИВАН: «Куда?»
ЗАНОЗА: «В задницу!»
ИВАН: «Раздвигай булочки, Заноза, я готов»
ЗАНОЗА: «Козел!»
ИВАН: «Не пожалей о своих словах, Ася. Я в отеле в центре. Номер 171»
Все же оставляю ей лазейку. Приедет – назад дороги не будет. Если же нет – завтра улечу и прерву контакт. Потому что эта «дружба» – мучение для нас обоих.
Недо-любовники, пере-друзья.
Откладываю телефон и откидываюсь на подушки. Осталось только ждать. Мне даже кажется, что в голове я слышу тиканье секундной стрелки, отсчитывающей время до решения судьбы наших с Асей отношений.
Тик-так…
Тик-так…
Придет или нет?..
Море надежд и одни похороны
– Сомнения, сомнения, – бормочу себе под нос, прыгая на одной ноге в коридоре и пытаясь натянуть кроссовок. – К черту сомнения.
– Ась, далеко собралась? – в проеме прихожей нарисовывается Витя.
– К Ване еду, – улыбаюсь смущенно.
– Как дети малые, – качает он головой. – Чего тут не спалось?
– Ну вот так, – пожимаю плечами, наконец всунув ногу в обувь.
– Это за тобой машина подъехала или тебя отвезти?
– Спасибо, но это за мной.
– Так я и понял, что ты уезжаешь, когда увидел левую машину на камерах. Пойдем, хоть проезд оплачу, – он надевает тапочки и, обойдя меня, открывает дверь.
– Так я через приложение уже оплатила.
– Идем, Ася, пусть дядя таксист увидит, что девочку обижать нельзя.
– Подумает, что я проститутка, уезжающая от клиента, – хихикаю, когда мы оказываемся на улице.
– Или любовница, а моя жена внезапно вернулась домой, – отзывается Витя, подмигнув.
Не пойму, мне кажется, или он со мной флиртует? Потому что его взгляд иногда заставляет меня теряться. Либо это естественная привычка смотреть блядским взглядом, или некоторые товарищи нам совсем не товарищи. В смысле, не такой уж и отличный брат этот Витя.
Он усаживает меня в такси, быстро инструктирует водителя об особенно ценной пассажирке и, попрощавшись со мной, отходит к воротам. Внутри меня вибрирует энергия. Сегодня или никогда! Сейчас приеду к Ивану и скажу ему все, что о нем думаю, поделюсь чувствами и дам самому решить, надо ли ему такое счастье, как я. Если не надо, я, наверное, умру, но, по крайней мере, уже точно убежусь, что никакие другие отношения с ним поддерживать не буду. Потому что дружить с Богомоловым-младшим выше моих сил. Каждый раз, когда вижу этого мужчину,
