– Слышал от Авдотьи про твоего друга, царство ему небесное! – прогудел Тихон, усаживаясь на жалобно скрипнувшую кровать. – Помянем раба божьего капитана Сергеева. Душевный был паренек, не размазня как некоторые, спаси, Господи, его душу…
– Надеюсь это ты не обо мне?
– Нет, о некоторых твоих трусливых командирах, – перекрестившись, Тихон залпом выпил, занюхав рукавом. – Довелось мне как-то встретить во Владивостоке батюшку твоего друга, скажу тебе, произвел он на меня неизгладимое впечатление. Настоящий офицер. Из казаков…
– Я пришел по делу. – Напомнил я, отодвигая в сторону вновь налитый стакан.
– Тогда с твоего позволенья оприходую еще чекушку…
Тихон быстро выпил еще одну стопку. Рожа его побагровела от убойной дозы, но самое удивительное – хоть бы в одном глазу! Смахнув слезу, он, как ни в чем, ни бывало, произнес молитву “Отче наш” и трижды перекрестился. Я терпеливо дождался, пока он закончит свой непременный в таких случаях ритуал – мешать ему во время молитв было делом небезопасным.
– Ладно, рассказывай, что у тебя стряслось. По роже вижу, что нечто важное.
Он внимательно внимал моему рассказу, недоверчиво теребя свою бороду.
– Я всегда знал, что Центр занимается не своим делом! – внезапно стукнул он кулаком по столу, чуть не опрокинув бутылку. – Богомерзкий отдел тахигинеза! Смелые мужи день и ночь рыскают по острову и изничтожают заразу, насланную на нас в наказание и назидание, а прямо под боком недалекие умом людишки, в гордыне своей решившие стать подобные богу, создают новых демонов! Не бывать этому! Скорее я сожру свою рясу, чем позволю твориться таким делам. У тебя есть план? Я знаю, Алешин, так просто ты бы не пришел ко мне. Выкладывай!
Я извлек из своего заплечного ранца завернутый в тряпку предмет и кинул его на колени Тихона. Тот осторожно извлек белый как мел брусок и удивленно посмотрел на меня.
– Что это? Пластид?
– Лучше. Ты как-то хвастал, что умеешь обращаться со взрывчаткой.
– Ну, – святой отец замялся. – Динамитом рыбу глушил… однажды… правда, давно…
– Это тоже самое, только грохоту больше, – успокоил я. – Даже ребенок управится. Нужен небольшой переполох, лишь для отвлечения охраны. Я пробираюсь внутрь Центра, достаю все необходимые доказательства и возвращаюсь обратно. Все просто как два пальца об асфальт.
– Ну а мне что делать? Только ли устроить шума побольше?
– Да. – Не моргнув и глазом, соврал я.
– Ой, ли? А не заливаешь? Слишком уж все просто.
– Ну, не совсем. Нужен твой Уазик. Меня временно лишили всех прав и привилегий. Мою команду расформировали и раскидали по другим взводам, так что я не рискну просить их о помощи. Другое дело ты, старый пьянчуга и алкаш, любящий помахать кулаками при любом удобном случае. Я знаю, тебя хлебом не корми, а дай, кому начистить рыло. Когда я выберусь из Центра, мне понадобится очень быстро улепетывать оттуда.
– Значит, я тебе нужен еще и в качестве водителя? – Тихон хмыкнул, снова наливая себе.
– Для начала ты мне нужен трезвый! – я забрал у него из руки стакан и вылил его содержимое на пол. – Это бесу на хвост чтоб не дрожали поджилки, а это для веского аргумента.
Я отдал ему детонатор и встал с кровати, собираясь уходить.
– Справишься? Что наша жизнь? Пешком под стол, бегом в шкаф, ползком в гроб.
– И то верно! – воскликнул Тихон, снова разглядывая взрывчатку. – Так что это?
– Концентрированная окись водорода и метана. Только не спрашивай, как их удалось довести до такого состояния, но взорвется, будь здоров. Постарайся находиться в момент взрыва от нее как можно дальше, а то костей не соберешь. Я дам тебе бронежилет и…
– Не надо. Меня господь защитит от Лукавого и всех его адских приспешников.
– Ты уверен? А пули отведет в сторону? Ты большой, мимо тебя не промахнешься.
– На меня свинца понадобится больше, чем на тебя, – Тихон ухмыльнулся. – Журчи дальше.
– Скорее всего, после этой акции на нас осерчают все на базе, и мне придется несладко. С тебя взятки гладки, скажешь, что действовал под дулом автомата, а вот меня не простят.
– Хочешь бежать? Но куда?
– В Южный. Есть там у меня проверенное местечко, где можно переждать бурю.
– Южный говоришь? – нахмурился Тихон. – Среди язычников?!
– Только не начинай снова.
– Ладно, дело твое я тебе не учитель и не папаша, только когда попадешь под раздачу и окажешься на раскаленной сковородке в аду, вот тогда вспомнишь Тихона. Не говори, что я тебя не предупреждал. Будь моя воля, я бы, таких как ты еретиков, сжигал на кострах!
– Ну, это ты хватанул! – рассердился я. – По-твоему твоя религия лучше?
– А она не моя, а наша! – стал заводиться святой отец. – Ты русский человек, а не басурманин безродный и обязан хранить и защищать веру предков своих! Понавешал то на себя амулетов и оберегов аки новогодняя елка, думаешь, они защитят? Нет! Бог и сын его Иисус хранят тебя, даже, если ты в них не веришь, зато они в тебя верят, поэтому я и пойду вместе с тобой.
Мученически выслушав, я объяснил кто, когда и где должен находиться в назначенный час. Кроме того, пришлось еще немного потратить время на лекцию по подрывному делу.
– Человек предполагает, а бог располагает. Иди, Дмитрий, бог в помощь. Сделаю все в лучшем виде. Если меня ненароком повяжут, скажу как на духу, что это ты меня втянул во все тяжкие.
– Только больше не пей, мне пьяного подельника для полного счастья не хватало.
– А я пью для равновесия и успокоения нервов, а не ради пьянства окаянного…
– Святой отец!
– Ладно, уж! Уболтал черт языкастый. Тоже мне нашел святого отца…
Я вышел на улицу, скрепя сердцем и зубами. То, что ему хватит сил устроить безобразие и отвлечь на себя охрану, я не сомневался, я больше переживал за отходной маневр. Центр общественного здоровья был огромным комплексом, часть которого находилась на поверхности, но сами лаборатории под землей. Именно там нужно искать следы преступной деятельности.
Через час я уже находился на своей позиции – в двадцати метрах от контрольно-пропускного пункта, куда приходил днем. Охранники, лениво переговариваясь с дальними постами по рации, бродили вдоль сеточного забора с фонарями, высвечивая высокие кусты за которыми я и притаился. Пригнув голову, я переждал пока они удаляться, прежде чем ползком приблизится поближе к шлагбауму. С территории Центра постоянно что-то вывозили в крытых машинах, а новые грузовики приезжали через каждые двадцать минут. Дождавшись пока один из Зилов остановится у шлагбаума, а охрана отвлечется на разговор с водителем, я быстро пробрался под днище машины, вцепившись руками и ногами в поддон кузова. Охранники, проверив пропуск водителя и на прощание посветив фонарями в кузов, дали добро на въезд.
Когда грузовик отдалился от КПП на значительное расстояние и на секунду притормозил перед поворотом, я c облегченно разжал руки, со страхом пережидая пока он проедет надо мной. Лишь после этого быстро перекатился к обочине и заполз в густые кусты, искренне радуясь, что инфильтрация прошла успешно. На территории Центра было много охранников и защитных систем вроде камер с тепловизорами, но я их даже не пытался обмануть. Браво закинув на плечо автомат, я спокойно и не таясь, зашагал по узкой дорожке, изображая из себя охранника, даже не забыв прихватить на дело такой же как у всех фонарик. Сам же я старался держаться подальше от людей, чтобы избежать узнавания, ведь на базе меня многие знали в лицо. Вблизи мой маскарад вряд ли кого обманет, а значит нужно продолжать держатся густой тени корпусов.
– Внимание! – громко захрипели на стене здания динамики. – Всему обслуживающему персоналу Центра общественного здоровья! Сектор Альфа закрыт на дезинфекцию, просьба в течение двух часов не посещать данную территорию. Третьей команде специального охранного корпуса ведомственной охраны проследовать в сектор Омега.
Я смело поднял руку и помахал приближающемуся белоснежному бронетранспортеру с черными буквами ЦОЗ. Он медленно остановился, высветив меня мощным фонарем на крыше. Я подошел к амбразуре кабины и стал жалобно бубнить, надвинув на глаза широкополую панаму.
– Братишка, я сегодня первый день в этом секторе и еще толком не освоился. Подскажи, как добраться до Омеги. Третьей команде приказали собраться, а я тут немного заблудился.
– Бывает, – мученически вздохнул водитель, теряя интерес. – Лезь наверх, мне по пути.
Ощущая охотничий азарт, я быстро взобрался на бронетранспортер и нагло свесил ноги, в буквальном смысле наслаждаясь поездкой. Мы ехали минут пять, проезжая мимо групп сотрудников в белых скафандрах и охранников одетых, как и я, в обычный полевой камуфляж с такой же широкополой панамой какие были принято носить в спецвойсках. Я надвинул ее пониже, чтобы лицо оставалось неузнаваемым, а автомат, сняв с предохранителя, положил себе на колени. Мое сердце бешено стучало в груди, напоминая, что я покойник в случае провала.
