– Внимание! – громко захрипели на стене здания динамики. – Всему обслуживающему персоналу Центра общественного здоровья! Сектор Альфа закрыт на дезинфекцию, просьба в течение двух часов не посещать данную территорию. Третьей команде специального охранного корпуса ведомственной охраны проследовать в сектор Омега.
Я смело поднял руку и помахал приближающемуся белоснежному бронетранспортеру с черными буквами ЦОЗ. Он медленно остановился, высветив меня мощным фонарем на крыше. Я подошел к амбразуре кабины и стал жалобно бубнить, надвинув на глаза широкополую панаму.
– Братишка, я сегодня первый день в этом секторе и еще толком не освоился. Подскажи, как добраться до Омеги. Третьей команде приказали собраться, а я тут немного заблудился.
– Бывает, – мученически вздохнул водитель, теряя интерес. – Лезь наверх, мне по пути.
Ощущая охотничий азарт, я быстро взобрался на бронетранспортер и нагло свесил ноги, в буквальном смысле наслаждаясь поездкой. Мы ехали минут пять, проезжая мимо групп сотрудников в белых скафандрах и охранников одетых, как и я, в обычный полевой камуфляж с такой же широкополой панамой какие были принято носить в спецвойсках. Я надвинул ее пониже, чтобы лицо оставалось неузнаваемым, а автомат, сняв с предохранителя, положил себе на колени. Мое сердце бешено стучало в груди, напоминая, что я покойник в случае провала.
– Приехали! – выкрикнул из полуоткрытого люка водитель. – Начальнику смены доложись.
Я спрыгнул на землю и заспешил к главному входу в сектор Омега, куда со всей территории стягивались разрозненные группы. Я смело затесался в одну из них и так вместе с ними просочился внутрь здания. Если здесь и были в ходу магнитные пропуска, у меня их не было и приходилось действовать нагло. Больше всего я боялся, что меня кто-нибудь узнает, ведь я был не рядовым бойцом. Но видать небеса и тут были на моей стороне. Меня никто не опознал.
В один из моментов отделившись от основной группы, я нырнул в соседний коридор и буквально нос к носу столкнулся с медбратом, который сегодня делал у меня забор крови.
– Вы? – только и успел он выдохнуть, потянувшись за рацией. Я в пол силы ударил его кулаком под ложечку, а когда он согнулся пополам, ударил лицом о колено, и грубо впихнул в комнату, откуда он выходил с кипой бумаг. Подсечкой, сбив его с ног, за шиворот грубо оттащил подальше от дверей. Я приложил палец к губам, сделав знак молчать. Держа его на прицеле автомата, быстро заглянул в соседнюю комнату. Все чисто. Мы были одни.
– Лежать! – прошипел я, когда он попытался сесть. – Где Еремина? Где эта дрянь?
– Светлана Александровна?
– Не изображай из себя слабоумного. Именно она!
– В главной лаборатории тахигинеза… – без всякого выражений ответил парень, не сводя глаз с оружия. – Только Вам туда нельзя. Вас никто не пропустит.
– Что она там делает? Чем вы тут вообще занимаетесь?
– Тахигинезом…
– Не умничай! Колись, подонок, пока я тебе руки из суставов не выдернул!
– Это, правда. Я не обманываю, сегодня проходит заключительное клиническое тестирование и аттестация новой вакцины. Это очень важный эксперимент. На нем присутствует Совет.
– Что? Совет в полном составе? Где их собрала заведующая?
Парень нехотя кивком головы указал на схему на стене.
– Испытательная сфера внутри магнитного поля квазипомех. Это совершенно безопасно…
– А это позволь судить мне!
Вытащив из кармана одноразовый инжектор спецсредства от Радости жизни, я ножом распорол рукав его биологического скафандра и воткнул иглу ему прямо под кожу.
– Что Вы делаете? – заволновался парень, попробовав меня столкнуть с себя.
В следующую секунду его тело выгнулось дугой, а изо рта и глаз брызнули алые капли крови вперемешку с черной пеной. Кожа руки покрылась огромными пузырями и за секунду оплыла черными ошметками слизи, обнажая серый костяк скелета. Все это время он глухо выл, словно его поджаривали на медленном огне, пока я не сжалился и не пустил ему пулю в лоб. Глушитель тихо вычихнул пустотелую пулю, и лицо позади защитной пленки шлема разлетелось на куски, скрыв от меня кровавыми мазками на стекле чудовищный оскал некроморфа.
– Так вот какие у тебя помощники, Света, – поразился я. – Это многое объясняет…
Здание тряхнула мощная ударная волна. Гулкое эхо взрыва, разлетелось по пустым коридорам. Включились запоздало сирены тревоги. Вдали послышались крики и шум бегущих по коридору людей. Не иначе святой отец начал, отвлекающий маневр, но еще слишком рано – до взрыва пол часа! Тут я так некстати вспомнил, что Тихон часы никогда не носил и считал время исключительно по солнцу и звездам. Тут я с ним серьезно дал маху. Теперь приходилось ускоряться и действовать как русские в свое время в Боснии – молниеносно и непредсказуемо.
Забрав себе, магнитный пропуск мертвого лаборанта, я осторожно выглянул из кабинета, но коридор был уже снова пуст. Прикрыв за собой дверь, я сорвался в бег по отвратительно белоснежному полу, по мраморным ступеням, мимо прозрачных испытательных стендов, за которыми ставились какие-то странные и пугающие эксперименты с тканями некроморфов. Прикладывая магнитный пропуск, я без проблем открывал двери, выискивая взглядом Еремину. Отрезанные щупальца Ночных Охотников, словно живые извивались в воздухе на металлических столах, к которым вели толстые шнуры проводов. Жидкокристаллические мониторы показывали ликующим ученым непонятные мне кривые и разноцветные столбцы цифр. За другой стеклянной перегородкой группа ученых собрались вокруг призрачной сферы, в которой кипела мерзкая биомасса всех цветов радуги. Манипулирующие сложными приборами работники, старались стабилизировать эту мутацию, пока силовой сосуд не наполнился тысячами мелких отростков. Будь я проклят, если в этой колбе не старались воспроизвести геновзрыв. Похоже, эксперимент завершился удачно, открывая доступ к управляемым мутациям в изолированной среде.
Заглянув в очередную дверь, я на мгновение застыл на пороге, даже позабыл о цели своего визита в ЦОЗ. Прямо на меня уставились с монитора во всю стену, тысячи глаз. Они сверлили меня своим нечеловеческим взором, пока изображение так же поспешно не погасло. На экране мигала надпись – “Разрыв связи с комплексом Рассвет”. В тот момент я не обратил, особого внимания на сей факт, который на фоне всего остального был незначительным, но судьбоносным. Лишь позднее я с горечью размышлял, что именно эта комната была разгадкой всего происходящего на базе. Эта информация на время просто выпала из моей памяти. То, что здесь происходило, было, мягко говоря, чуждо нормальным людям и это меня по настоящему пугало. Мой мир совсем, крохотный с простыми и понятными вещами и проблемами, решаемыми, где крепким словом, а где делом. Все эти непонятные мне эксперименты, с которыми баловались эти людишки, были страшны непредсказуемыми последствиями, именно потому, что в их основе лежала слепая и разрушительная мощь Радости жизни. И пусть это простые слова, за которыми лежала неведомая нам стихия, играть с ней в угоду эгоистичным интересам это даже хуже, чем баловаться с зажигалкой стоя по пояс в бензине. Всего одна искра и бензиновые пары воспламеняться с невиданной силой и мощью, способные испепелить любого, кто по глупости своей посчитает себя огнеупорным. Слишком безответственно для кучки выживших из ума людей, но только не для Обращенных. Этим страх неведом, потому что бояться им уже нечего, ведь самое худшее с ними уже произошло. Я должен остановить эту веселую компашку, пока не случилась беда. Теперь это мой долг и мое призвание.
– Стой, Алешин! – раздался позади женский возглас. – Немедленно вернись! Остановите его!
Я узнал голос Светланы, но останавливаться не собирался. Я с бедра всадил очередь в запорный механизм последней двери. Толкнув ее ногой, вбежал внутрь главной лаборатории, на секунду ослепнув от ослепительного сияния идущего из нутра экспериментальной силовой сферы внутри магнитного поля высокой напряженности. По скудной информации, что до меня дошла, ее использовали для изучения некроизлучения, позволявшее изучать воздействие на мертвую плоть в попытках найти более действенное лекарство и оружие против некроморфов. Эту установку в данную минуту явно использовали не по назначению, да еще притом и на живых людях. Мечущихся внутри подопытных я не мог опознать по лицам, уж больно интенсивная напряженность квазиполя, но то, что они пытаются оттуда выбраться, было очевидно. Они что-то кричали, размахивая руками, но из-за жуткого воя ускорителя, расслышать их мольбы не представлялось возможным. Несчастные метались там аки крысы в клетке.
– Охрана! Здесь посторонние! – обернувшись, заорал оператор установки, но тут же упал мертвым, когда мой автомат кашлянул, выплюнув короткую, но смертоносную очередь.
