Тут мы одновременно вспомнили, что парень не в себе и неизвестно, как отнесется к нашей просьбе.
— Иван, — выразительно посмотрев на меня, начала Женька сольное выступление, — мы на твоей стороне. Слышишь? Мы тоже ищем оборотня. И почти уже поймали. Нам нужна твоя помощь. У нас есть ружье в городе, твоя пуля без ружья еще ничего не значит. И втроем мы его скорее одолеем, ведь он очень хитрый, и выслеживать его придется долго… Ох, бред какой, — тихо пожаловалась Женька и опять возвысила голос:
— Мы будем дежурить по очереди, двое спят, один на посту, и выследим его. Помоги нам, пожалуйста.
— А какое у вас ружье? — спросили из-за моей спины.
— Не оборачивайся, — шепнула Женька, и я замерла. Подружка скроила мне физиономию, мол, не стой как пень, ответь человеку, и я брякнула первое, что пришло в голову:
— «Винчестер».
— Откуда у вас «винчестер»? — насторожился мальчишка.
— У меня муж — полковник спецназа. Если хочешь, я тебя с ним познакомлю.
— «Винчестер» — это хорошо, — пробормотал парнишка, влезая в окно. — А я хотел у дяди Васи ружье взять. Но у него ружье старое, он его в сундуке прячет…
— О ружье не беспокойся, — встряла Женька, — ты лучше скажи, как идут дела… В смысле, как ты думаешь пулю отливать? На костре вряд ли получится, нужна высокая температура.
— Уголь нужен, — кивнул Иван Бородин. Бедный парень не имел ни малейшего представления ни о диаметре пуль, ни о технологии их изготовления, впрочем, я тоже об этом представления не имела, так что нечего умной прикидываться.
— Давай поговорим об оборотне, — предложила я.
Женька сделала недовольное лицо, и я испугалась, что все испортила, но Иван Бородин, присев у костра на стопочку кирпичей, кивнул:
— Вы его видели?
— Огромный такой, похож на волка, только очень лохматый?
— Ага. Воет, жуть.
— А в человечьем обличье ты его встречал?
— Конечно.
— Когда?
— Давно.
— Вчера? Два дня назад? — продолжила я допытываться, но мальчишка повторял:
— Давно. — И стало ясно: представление о времени у него свое собственное, и «давно» может быть как неделю назад, так и год.
— А как он выглядит, когда человеком становится? — зашла я с другого края.
— Человеком, — подумав, ответил Иван.
— А рост, волосы?
— Он разным бывает. Каким захочет, таким и будет.
— Ясно, — сказала я, хотя никакой ясности в ситуацию это не внесло.
Мальчишка наверняка встречал в своих странствиях людей, с его точки зрения, подозрительных, а его фантазия всех их преобразила в оборотней.
— Он ходит в плаще с капюшоном? — додумалась спросить Женька.
Мальчик нахмурился, посмотрел за свою спину, точно проверял, не стоит ли кто там, и перешел на шепот:
— Нет. Это Зеленый охотник.
— Его ты тоже видел?
— Ага.
— На него серебряная пуля нужна? — задала я вопрос, боясь, что парень замкнется.
— Нет. Он больше не появится.
— Почему ты так уверен?
— Потому. Он затаился.
— И ты знаешь где?
— Знаю, — ответил мальчишка, а мы переглянулись.
— Он что, и сейчас там?
— Конечно. Куда ему теперь деться?
— А где это место, показать сможешь?
— Я туда не пойду.
— Почему?
— Страшно. Я видел, он там сидит. Пусть сидит, он теперь ходить не будет.
— Хорошо, ты не пойдешь показывать, где он, а просто объясни, мы найдем. Хотим убедиться, что это действительно Зеленый охотник, а не кто-то другой.
— Ладно, — подумав, согласился мальчишка и стал объяснять, где найти логово Зеленого охотника. Затем мы уговорили его отправиться домой, потушили костер, спрятали чугунок с ложками и проводили мальчишку до дома, а сами отправились разбираться с Зеленым охотником.
Если верить Ивану, логово находилось как раз по пути следования из деревни к пансионату, что нас, признаться, насторожило. По моим представлениям, Зеленому охотнику стоило оборудовать себе нору на болоте, раз его местопребывание связывают именно с болотом. Однако в этом были и свои плюсы, не надо на ночь глядя тащиться бог знает куда. Не найдем логово, так хоть в пансионате поскорее окажемся. Поэтому шли мы по лесной дорожке весело, ничего особо пакостного от судьбы не ожидая.
Надо сказать, как найти Зеленого охотника, Иван объяснил нам довольно толково, в чем мы вскоре смогли убедиться.
— Так, поворот, — сказала Женька, извлекая из кармана фонарик, который не забыла прихватить. Кстати, в лесу уже было темно, и до сих пор мы обходились без фонаря только потому, что песчаная дорога хорошо просматривалась и сбиться с пути мы не боялись. Теперь, конечно, фонарь понадобится, если мы не желаем свернуть себе шею. Женька щелкнула фонариком и продолжила:
— Ищи поваленную сосну.
— Вот она, — обрадовалась я. — Теперь куда?
— Он сказал — прямо.
— Ага. Идем прямо. Следующий ориентир две березы, сросшиеся вместе.
— Фиг их найдешь в такой темноте, — водя фонариком, пожаловалась Женька. Ступали мы очень осторожно, а сойдя с дороги, поняли: только дураки суются ночью в лес. Надо было дождаться утра, а уж потом искать логово.
И тут очам нашим предстала береза, точнее, две, причем затейливо переплетенные. Выходило, что местоположение Зеленого охотника не Ванькины фантазии, оттого мы продолжили поиски с удвоенным рвением.
— Так, поворачиваем к деревне, и шагов сто в сторону.
— Кажется, здесь.
— Он сказал, возле сосны заросли, а там яма. Ты видишь сосну?
— Наверное, раз мы в лесу… Вот кусты. Похоже это на заросли?
— Вполне.
— Тогда давай проверим.
Мы опасливо приблизились к кустам, раздвинули ветви и увидели что-то вроде ямы. Должно быть, здесь когда-то росло большое дерево и его вырвало с корнем, с той стороны выросли деревца, кусты надежно защищали яму от посторонних глаз. Не зная наверняка, заметить ее было трудно.
Свет фонарика переместился вниз, и мы издали дружный стон. В яме, спиной к нам, кто-то сидел. Женька едва не выронила фонарь, но я успела его перехватить. Так и есть. Мужчина.
В штормовке с поднятым капюшоном. Он сидел, привалившись к земле правым плечом, и был абсолютно неподвижен.
— Может, это какой-то фокус? — пискнула Женька. — Кто-то напялил штормовку на палку…
Данное утверждение прибавило мне отваги. Я спустилась чуть ниже и как следует осмотрела сидевшего. Вне всякого сомнения, это был человек. Я видела ногу в резиновом сапоге, смущало одно: человек точно застыл.
— Анфиса, пошли отсюда, — пробормотала подружка, — позовем участкового.
Пусть он на него посмотрит.
Я была с ней полностью согласна. Живой человек так сидеть не мог… А если он просто хитрит? Мы приблизились, и… в этот момент я обо что-то споткнулась, ноги заскользили по глинистой земле, и я, буквально съехав вниз, уперлась ногами в спину Зеленого охотника. Он начал заваливаться назад, я попыталась отползти в сторону, а он, лишившись опоры, упал, и мы с Женькой заорали во всю мощь легких: у него не было головы. Окровавленная штормовка была застегнута на все пуговицы, а вот капюшон пуст.
— Я этого не вынесу, — громко сказала я и попыталась лишиться чувств.
Ничего подобного. Женьке это тоже не удалось. Она сидела на краю ямы и громко стучала зубами.
— Может, там ничего нет, — переведя взгляд на меня, выдала она ценное замечание. Это, как ни странно, вернуло мне решительность.
— Чего нет? — грозно спросила я.
— Ну… там… в штормовке. Анфиса, скажи мне честно, это труп?
— Труп, — пробормотала я, и мне стало как-то легче. — Это труп, — повторила я, — тот самый, что сегодня искали. Есть кисти рук, есть труп, а это значит, что голова тоже была, то есть что мы ее действительно видели. — Конечно, радоваться тут было нечему, и в тот момент я ощущала душевный подъем вовсе не от удовлетворения, что нашла то, чего другие не могли найти, а оттого, что все происходящее вновь приобрело логические очертания. Никакой мистики.
Никаких галлюцинаций. Есть преступление, и есть преступники, которые мутят здесь воду, а с преступниками мы уж как-нибудь справимся. — Так, — выбравшись к Женьке, перешла я на шепот. — Надо срочно сообщить участковому.
— Ага, — кивнула она, и мы уже сделали несколько шагов, когда я схватила ее за руку.
— Его нельзя оставлять.
— Почему? — перепугалась Женька.
— Ну… мало ли что…
— Анфиса, не надо меня щадить, пусть самое страшное, но правда. Ты считаешь, он того… может улизнуть?
— Так бы врезала, — не выдержала я. — Что ты дурака валяешь?
— Почему ж тогда нельзя? — еще больше перепугалась Женька.
— Потому что кто-то может его перепрятать. Скажи на милость, почему, как только стемнеет, ты становишься дура дурой?
— Кто его перепрячет? — не обращая внимания на мое замечание, спросила она.
— Убийца, кто же еще?
— А почему до сих пор не перепрятал?
— Откуда мне знать.
— О господи… Идем быстрее за участковым.
