Участковый отправился обедать с нами, и за столом разговор о преступлении продолжился, но у меня большого интереса не вызвал.
Закончив обедать, Василий Иванович устроился покурить в тенечке, и я, воспользовавшись его одиночеством, сразу же возникла рядом.
— Василий Иванович, — добавив в голос твердости, начала я, — мне необходимо с вами поговорить.
— Слушаю, — вздохнул он, как видно, предстоящий разговор энтузиазма у него не вызвал.
— Мы здесь уже несколько дней, и некоторые события дают нам возможность предполагать, что данное преступление каким-то образом связано с островом на болоте. — Участковый посмотрел на меня с недоумением, точно я сморозила глупость, но возражать не стал, а я продолжила:
— Если мы составили себе правильную картину событий, все выглядит так: плутать на болоте начали с прошлой весны, местные идти на остров категорически отказываются и нам не советуют, Вова Татарин в разговоре с неизвестным лицом обещал вывести его на чистую воду и тоже упоминал остров. Я уверена, что на этом острове что-то происходит, — заключила я и мысленно поморщилась. Когда я произносила эту речь, она казалась мне безупречной по части аргументов, а теперь стало ясно, что никаких аргументов нет, а есть детский лепет. Я даже покраснела от досады, но отступать была не намерена. — От местных я знаю, что вы в этом году пытались пройти на болото и с вами случилось… что-то случилось. Не могли бы вы рассказать, что?
Василий Иванович тяжко вздохнул, хмуро посмотрел на меня и покачал головой, после чего опять вздохнул, закурил и, глядя на меня с печалью, спросил:
— Значит, считаете, на острове что-то прячут? А что, к примеру?
— Ну… спиртзавод подпольный или что-то в этом роде.
— Спиртзавод? — усмехнулся он. — Да здесь в каждом доме спиртзавод.
Сколько себя помню, у местных самая твердая валюта — самогон.
— Допустим, кто-то поставил это на широкую ногу. Не бутылку, ни десять, а огромные партии.
— Для этого техника нужна…
— Не обязательно, — отмахнулась я, вспомнив бессмертный фильм «Самогонщики». — Самый простейший агрегат…
— Ну, хорошо, допустим. Но ведь для самогона нужны сахар, вода, дрожжи… Все это надо доставить на остров. А готовая продукция? Ее нужно вывезти. На чем? Я уж молчу, что кто-нибудь непременно заметит грузовики, что к болоту катаются и дорогу за лето набили бы будь здоров, но ведь дороги нет: там болото. Оттого остров островом и зовется. — Он махнул рукой, точно израсходовал на меня все жизненные силы и теперь жалел об этом, а я задумалась. Конечно, насчет машин он прав, не заметить усиленное движение в таких заповедных местах просто невозможно. Либо все жители в сговоре, либо то, что я тут нагородила, чушь собачья.
— Спиртзавод — это. одно из предположений, — вздохнула я, — я же чувствую, что-то там есть… Сами подумайте: огни, которые видели многие. Вы ведь не верите, что это нечистая сила? Кто-то эти огни зажигает? А для чего? И еще собака. Здоровая, у местных таких нет. И прячется где-то на болоте.
— Вы ведь детективы пишете? — вдруг спросил Василий Иванович. — Я правильно понял?
— Правильно, — здорово разозлившись, кивнула я. — Ну, пишу я детективы, что с того? Знаете, — пробормотала я немного растерянно от внезапно вспыхнувшей догадки, — что, если эти собаки что-то охраняют?
Василий Иванович полминуты смотрел на меня в изумлении, и вдруг выражение его лица изменилось.
— Охраняют? — переспросил он. — Что там можно охранять?
— Не знаю, — зло ответила я, потому что понятия не имела, что на это сказать. — Чего проще: пойти на остров и все на месте осмотреть.
— А ведь… — Василий Иванович почесал затылок, огляделся, точно боялся, что нас подслушают, и заговорил тише:
— Я собак тоже видел. Вроде кавказцев. Здоровые, лохматые.
— Когда видели?
— Когда на остров пошел. Смотрите, если в газете напечатаете… я в суд подам, чтоб на посмешище не выставляли.
— Какая газета? — ахнула я. — Расскажите, что тогда произошло.
— Я один пошел, — еще больше понизив голос, начал рассказывать Василий Иванович. — То есть сначала были со следственной бригадой. Вы же знаете, пропали москвичи, ушли на болото, и с концами. Стали искать. Толку нет. Потом уж, когда снег выпал, вспомнили про остров, мол, вдруг люди к нему вышли, а назад выбраться не смогли. И пошли, то есть доехали до Фрязина, потом до развилки. Там ведь как, тропинок море, народ за клюквой ходит, а потом болото, конечно, пройти можно, но несведущий человек… Снег уже выпал, и тел на острове мы не нашли. Значит, либо засосало трясиной, либо чего похуже, убийство, к примеру, только без тел убийства нет, есть без вести пропавшие.
— Так вы остров хорошо осмотрели?
— Хорошо. Там и смотреть-то нечего. Деревья, луг, голо и пусто. Но что-то мне тогда не понравилось…
— Что? — перешла я на шепот.
— Не знаю. Ни тогда, ни сейчас. Что-то было не так. Я всю зиму мучился, думал часто и вообще… А весной, как местные принялись болтать всякую чушь… короче, решил сходить. Но все времени не было. И пошел уж в июне, отсюда, от Липатова, хотя от Фрязина удобнее. Но ведь туда добраться надо, а дорогу после дождей размыло, и пришлось бы такой крюк делать… — Ну, я по вешкам. А идти по ним нельзя, ногой вступишь, трясина, вроде как без ума они понатыканы. Болото, оно ведь как живое. Движется. Сегодня здесь пройдешь, а завтра, смотришь, уже нет. Я в этих местах вырос и пацаном всю округу облазил, так что до острова я дошел, правда, измучился и времени много потерял, совсем забыл про время-то. А как вышел… — Василий Иванович вздохнул, а я замерла, ожидая услышать что-то невероятное. — Вдруг… собака с ног сбила, я отбиваться стал, горло закрываю и вижу, идет что-то… Лица нет, одни глаза, огромные, красные, и то ли перья, то ли волосы в разные стороны. Я его всего секунду видел, а потом в голове вспыхнуло, и все. Очнулся возле Кислеева, это тридцать километров отсюда. Лежу под кустом, весь в грязи… Время к обеду, голова раскалывается, а в памяти только морда эта, да еще будто трясли меня, вверх подкидывали. Не помню, как выбрался к деревне. На голове шишка, мутит, думал, может, сотрясение, врач сказал — обошлось, но голова у меня еще долго болела, и общее самочувствие… вроде как отравился чем. Я вот что подумал: может, я на болоте плутал, а там какой-нибудь газ ядовитый, ведь бывает такое… Отравился, и все мне привиделось?
— И вы еще раз не попытались?
— Говорю вам, там какой-то газ, вот голова-то и болела. Оттого и с пути сбился, только к полудню и добрался, ведь этот путь по болоту пройти надо.
— Василий Иванович, — заволновалась я, — мне необходимо срочно попасть на остров.
— Если со мной такое… а я здесь с малолетства, то вам и вовсе там делать нечего. Сгинете, а мне отвечай.
— Но если вы пойдете с нами…
— Куда мне идти или забыли? Вон в тряпице такой ужас, народ перепуган, а вам на остров приспичило.
Чужая бестолковость здорово раздражала, и я собралась с силами, намереваясь настоять на своем, но тут к нам подошла Мария Павловна и попросила куда-нибудь убрать «это», потому что ходить мимо невозможно. Василий Иванович ушел на веранду, а я сообразила, что давно не вижу Женьку. Мало того, пробежавшись по пансионату, я не смогла ее отыскать и здорово перепугалась.
Валера, который с интересом наблюдал за моими перемещениями, на мой вопрос, не видел ли он Женьку, ответил, что нет, и я понемногу начала впадать в панику.
Когда я, бестолково снуя в парке пансионата, уже готова была поднимать народ на поиски подруги, Женька тихо окликнула меня:
— Анфиса… — И вскоре появилась из близлежащих кустов.
— Где ты была? — возмутилась я. Подружка сделала мне знак молчать, и я перешла на шепот:
— Где ты была? Я же беспокоюсь.
— Извини, не могла тебя предупредить. Дело срочное.
— Какое еще дело?
Женька тревожно огляделась и увлекла меня в кусты.
— Как тебе Коля, внук Валентины?
— В каком смысле?
— В прямом. Мысли какие-нибудь есть?
— По-моему, подозрительный парень.
— Вот-вот. Этот подозрительный, заметив, как ты к участковому направилась, полез в кусты подслушивать, о чем у вас пойдет разговор. Я тоже полезла, правда, с другой стороны, чтоб внимания не привлекать. Как только ты заговорила о подпольном спиртзаводе, его точно ветром сдуло. Сильно разволновался парень и бегом припустился к деревне. Само собой, я тоже припустилась. Он прибежал к бабке и, даже не заходя в дом, прыг на мотоцикл и полетел сломя голову. Не имея мотоцикла, в погоню я отправиться не могла. Зато слышала, как Валентина, высунувшись в окно, поинтересовалась, куда внучок собрался, а он ей крикнул: «В город». И был таков. Преследовать этого хмыря на своих двоих толку мало, я заглянула к Валентине и горько посетовала, что не знала, что внучок в город собрался, надо бы письмо отправить… Мы разговорились. Сказать честно, ничего особо ценного бабка не сообщила. Городом они называют соседний райцентр, до которого шестнадцать километров вполне приличной дороги, то есть дорога от Фрязина, а до Фрязина рытвины, ухабы и проехать можно либо на джипе, либо на мотоцикле, а еще лучше на тракторе.
