держать, как дракон — свое золото. Будет считать их, перебирать, словно драгоценные камни...
Его можно убить.
А его счастье — нет.–
Он все сделает, чтобы защитить свою семью.
Солжет, украдет, убьет, умрет... все равно без них ему жизнь не в радость будет. Проще уж с Холошем договориться.
Так что Джолиэтт наткнулась на его улыбку, словно на клинок.
— Я знаю, чего я достоин, герцогиня. А вы знаете, что заслужили вы?
Джолиэтт приподнялась на креслом, словно готовая кинуться ядовитая змея. И зашипела почти так же.
Но жреца Холоша змеями было не запугать, видали мы гадюк поядовитее.
— Ты на что намекаешь?
— Не намекаю, герцогиня. Я еще раз прошу вас — умерьте свой пыл. Или...
— Или — что? Пожалуешься Анжи?
— Нет, — просто ответил Бран. — Сделаю так, что вы уедете в поместье. Надолго.
— Да неужели?
Бран насмешливо улыбнулся.
Он мог это устроить. Он и что похуже отлично мог устроить, и Джолиэтт это поняла. И зашипела вовсе уж бешено, едва ли не с пеной на губах.
Таких розовых и нежных.
Таких отвратительных сейчас, словно с них вместо фраз срывались и падали на пол живые жабы.
— Ты! Влез в нашу семью, обманул сестру...
Для Б{>ана не было новостью, что принцесса его недолюбливает, но такой ненависти... пожалуй, что и правда — ненависти, он просто не ожидал.
Ну и пусть! С него не убудет!
Бран пожал плечами, словно стряхивая горечь, накрывшую его серым пылевым облаком — и подвел итог.
— Вы не будете расстраивать сестру. Ваша светлость.
Джолиэтт попробовала еще раз топнуть ногой, но поняла, что это не возымеет никакого действия, и сдулась.
— Думаешь, она будет с тобой счастлива?
- — Уже счастлива.
— Это просто угар. А потом, когда все пройдет... да что у вас может быть общего?
Бран мечтательно улыбнулся.
Он знал, что у них может-быть общего.
Тихий вечер у камина. Дети играют на большой медвежьей шкуре, Анжелина плетет кружево, то и дело сбиваясь с ритма, он читает вслух поэму из свитка, они спорят над какими-то моментами, смеются вместе, переглядываются, иногда мимолетно касаются друг друга...
Что у них может быть общего?
Семья. Любовь. Счастье...
Бран вовсе не безграмотный серв, а Анжелина оценила его желание идти вперед, интерес ко всему новому, стремление учиться всю жизнь...
Она и сама училась рядом с ним. Им было о чем говорить, они интересовались одним и тем же... Бран знал, что это не пройдет. Страсть — песок и ветер размечет его по свету.
Любовь — прочная стена, за которой ветер может яриться и реветь, но ему ничего не поможет.
— герцогиня, давайте закончим этот разговор. Вы меня слышали, а я вас понял.
Джолиэтт вылетела из кабинета, хлопнув дверью о косяк.
Бран нахмурился,-и отправился в замок Тараль. Ему надо было кое-что забрать у знакомых.
* * *
— Анжи, милая...
— Бран!–
При виде солнечной улыбки любимой женщины, Бран снова убедился, что все сделал правильно.
— Это — тебе.
— О, Бран!!! Какая прелесть!!!
В руках у мужчины копошились два симпатичных живых комочка. Черный с белыми пятнами — и чисто белый. Бирманские сторожевые. Недавно сука ощенилась, как раз пришло время щенят от соска отнимать...
— Один тебе, второй нашему сыну. Пусть растут вместе?
Анжелина просияла и Бран получил поцелуй.
— Ты самый замечательный муж на свете!
— Знаю... а тебе теперь предстоит воспитывать троих.
— Троих я и раньше воспитывала. Тогда уж пятерых, — рассмеялась Анжелина. — Даже больше, считая собак Иана и Хильды.
Дети получили своих щенков еще полгода назад. От Ляли, между прочим, и Нанука. Такая вот родня по собачьей линии.
Иан назвал своего щенка — Шторм и воспитывал из него свирепого пса... как получалось. Пока пес ходил за ним следом, спал с ним, ел с ним, купался...
Бран не возражал.
Возражали няньки Хильды, которая во всем подражала старшему брату, и скандалила, требуя «исиа...», то есть — песика.
Анжелина только смеялась.
А пусть!
В доме, где есть дети, должны быть и животные. Обязаны. Только тогда из детей вырастают люди, когда им есть о ком заботится, кого опекать, учить, любить, когда они понимают, что другому тоже бывает больно...
Анжелина посмотрела на щенков.
И который ее? А который — сына?
Они оба были такие обаятельные...–
Щенки переглянулись — и решили сами. Белый щенок направился по одеялу прямиком к Анжелине. Сел, тявкнул, смешно запутался лапками, почти упал набок, опять сел — и с горя написал. Прямо, где сидел.
Анжелина рассмеялась.
— О, Бран!
— Как ты назовешь этого нахаленка?
— Снежок, конечно. Он так на него похож!
— Хорошее имя. Атам, глядишь, и в Снега вырастет.
— Я помню, какого размера Ляля и Нанук. Конечно, вырастет.
Анжелина позвонила слугам, чтобы те развернули деятельность по уборке и сжала пальцы мужа.
— Спасибо.
Бран поцеловал ей руку.
— Моя принцесса.
Как хорошо, когда рядом есть любимый человек! Как же это здорово!
♦ ♦ ♦
Дом Иртонов. Спальня хозяев. И сами хозяева, которые вовсе не спят. Джее и Лилиан усиленно пытались найти компромисс. Получалось плоховато.
— Лилиан, ты уверена, что хочешь ехать?
— Да, конечно! Джее, я просто беременна, я не больна. Джее вздохнул.
— Лиля, солнышко, тогда хотя бы возьми повозку.
Лиля сморщила нос.
— Джее, я не хочу!
— Ли-ли-ан.
Когда супруг начинал говорить таким тоном, Лиля предпочитала не спорить. Можно пробиться сквозь стену, можно поспорить, можно настоять на своем, но если это не принципиальный вопрос?–
Да, ей безумно не нравятся местные кареты. О рессорах тут и не знали, и не думали.
Да, она предпочитает Лидарха.
Но если уж супруг просит... потерпит она какое-то время.
Потерпит.
Поездит в ландо, ничего страшного. Все равно потом пересаживаться придется. Верховая езда — чудесное занятие, но для беременных не слишком полезна. Так что.... Месяцем раньше, месяцем позже...
В этот раз Джерисон хотя бы не пытается запереть ее дома на весь срок беременности. Вот прошлый раз, в первую беременность между ними такие скандалы гремели!
Джее никак не мог привыкнуть, что беременная женщина — сродни боевому слону. Этакая неудержимая и неостановимая сила. И достаточно громоздкая, да.
Конечно, большинство медиков заклевали бы Лилиан, и были бы в чем-то правы, но...
Аля твердо знала истину, которую преподала ей мать.
Если женщина здорова, если плод здоров,
