дам....
Соли вздохнула.
Даст, конечно. А только и у тетки семья — сам-десять, им деньги тоже тяжким трудом достаются. Соли отчетливо понимала, если сейчас она не....
К лету вся семья вымрет. Может, старшие еще и будут живы, а младшие точно помрут в зиму. Нет, этого она не допустит. А цена...
А разве цена имеет значение, когда речь идет о жизнях родных и близких? О братиках и сестричках, которым она
рассказывала сказки? О маме, которую все чаще придавливает удушающий кашель?
И если Соли может им помочь, всего лишь...
А, какая разница?
Все одно, все девки через это проходят.
— Соли...
Девушка махнула рукой.
В комнату вошла госпожа Эмма, так эта дама велела к ней обращаться. И при взгляде на даму только слепой не догадался бы, чем госпожа зарабатывает себе на хлебушек с маслом.
Крашеные волосы, броская раскраска на лице, дорогое платье, но с таким низким вырезом, что все прелести едва ли не наружу вываливаются. Драгоценности, изящные туфли, кружева, но все это какое-то... словно липкое. Пятнами покрытое, неприятное... Соли было гадко дотрагиваться до госпожи Эммы. Но дальше точно не будет проще, так что девушка давила свою неприязнь, как прыщи на лице.
— Готова, девочка?
Ответом бандерше был кивок светловолосой голоски.
Баба с удовольствием осмотрела Соли еще раз. И родится же такое в крестьянской семейке? Наверняка, кто-то из ее бабок погулял с аристократом.
Девочка вся тоненькая, волосы светлые, глаза голубые, наивные... кому-то сегодня повезет.
— Помнишь все?
Ответом — испуганный кивок.
— Стоишь, по приказу поворачиваешься, раздеваешься, делишь что скажут, не орешь, не плачешь... деньги отдам твоему брату, моя ровно половина.
— Да, госпожа Эмма.
— Так и отвечаешь.
— Да, госпожа Эмма.
Бандерша хмыкнула.
Да, хороша...
Ее бы воля, она бы не стала отдавать половину честно заработанных денег. Но... лучше в первый раз не жульничать, тогда больше получишь. Если у этой девки сестры есть, или еще какие родственницы, грех не воспользоваться. А если она расскажет, что ее обманули...
Да и парень не промах, его на улице друзья ждут. Избить и деньги отобрать не выйдет. Ну и ладно, ей и так много достанется.
Госпожа Эмма кивнула и вышла вон.
Аукцион начался.
# #
Да, есть и такое в столице.
Есть бордели, есть и аукционы. И высокородные господа могут купить себе любовницу. На ночь, на две, на месяц, на год — это уж по их выбору.
Такие аукционы и проводила госпожа Эмма.
Вот и сегодня...
_ На сцену она выплыла с видом королевы, и сразу же завладела вниманием всех присутствующих.
— Дамы и господа, прошу минуту вашего внимания. Сегодня у нас замечательный лот. Девушка по имени Соли. Девушка, в чем может убедиться каждый желающий, посредством нашего докторуса — или самостоятельно. Итак....
Соли вышла сама.
Страшно было до ужаса, но вышла. И стояла, комкая в ладонях рубаху, разрезанную на спине. Она и не подозревала, как соблазнительно выглядит — в одной рубашке, с венком из белых розочек на светловолосой головке...
Зато это отлично представляли мужчины. По толпе пронесся ропот.
— Начальная цена — двадцать золотых.
Соли едва не ахнула.
Двадцать золотых... Корова! У ее семьи будет корова. И дом можно будет поправить.
— Двадцать пять золотых...
И нанять кого, чтобы поле вспахали...
— Тридцать.
— Тридцать пять золотом.
— Сорок.
Обстановка накалялась.
Госпожа Эмма, дождавшись нужного момента, ловко стащила с Соли рубашку — и девушка осталась стоять на подмостках голая, как палец.
— Шестьдесят...
— Восемьдесят...
— Двести, — перекрыл всех уверенный голос. — И девочка уходит со мной.
Госпожа Эмма прищурилась. Сумма была огромной, но...
— На одну ночь, господин.
— Пятьсот. И она сюда больше не возвращается.
Соли вгляделась туда, откуда раздавался голос.
Две фигуры. Одна высокая и мощная, вторая держится за плечом первой. Наверное, слуга?
Хоть бы этот мужчина оказался не злым. Хоть бы...
— Пятьсот! — согласно кивнула бандерша.
Перед глазами Соли все плыло.
Зал, человеческие лица, свечи...
Мелькнул и исчез Тим. Ему отдадут деньги, это безумное по деревенским меркам количество золота. Ее семья голодать не будет...
Настало время отрабатывать.
Соли послушно спустилась в зал. Кто-то набросил ей плащ на плечи, мужчина взял за руку холодными жестки-
ми пальцами и потянул за собой. Ногам было холодно, но девушка не протестовала.
Нельзя.
Холодные полы сменились камнями мостовой, а потом полом в карете. И только там Соли решилась поднять голову.
Посмотрела на сидящих напротив.
— Господи? Господа...
— Молчи и сиди смирно, — заткнул ее старший.
Маску эти люди не снимали.
Карета тронулась с места. Соли замолчала.
Она послушно молчала, пока карета ехала куда-то, молчала, когда ей приказали выходить, молчала, пока шла по саду.
И только когда оказалась в большой комнате, освещенной множеством свечей, решилась спросить.
— Господин, зачем это?
Комната не походила на место для любовных утех, в борделе Соли показали, как это все может выглядеть.
"Ни кровати, ни игрушек — ничего. Просто очень большой зал, наподобие бального, освещенный свечами. Колонны, мраморный пол — и ничего больше.
Старший покупатель молча вышел за дверь. Младший скинул плащ на пол. Соли открыла рот — она не ожидала увидеть этого человека. Нет, не ожидала...
— А теперь мы с тобой поиграем.
Соли посмотрела на человека, который приближался к ней. Почему в его пальцах переливается ртутью острый кинжал? Длинный, хищный... и почему этот человек так смотрит?
Почему такие страшные у него глаза... как этот кинжал. Альдонай, помоги!
— Поиграем? Но...
Первый удар кинжалом был почти безболезненным. Так, укол...
Соли вскрикнула и отшатнулась прочь.
— Что вы...
Второй удар располосовал ей руку. Третий...
— За что!?
— Потому что я так хочу...
Соли показалось, что это шипит громадная змея. Не человек, нет...
Гадина.
— Я ведь вам зла не сделала!
— И ш-ш-што?!
Удары все учащались. Становились все сильнее...
И в какой-то момент Соли поняла, что ее отсюда не выпустят.
Она здесь умрет.
И что с ней будет дальше? А что будет с ее семьей?
Мама...
Прости, мамочка. Но что могла, я для вас сделала, вы выживете. А я...
Убийца недооценил девушку.
До сих пор ему попадались достаточно изнеженные и хрупкие жертвы, которые быстро теряли силы. Но Соли была из другого материала. Выглядела она хрупкой и воздушной, но в деревне такие не выживают. Поди, поломайся по
