виноватой милиции. И отдельно следует отметить, что ни одна из пойманных за интимное естество барышень, не нашла в себе сил отнестись со сколь-нибудь толерантным пониманием к своеобразному увлечению затейника.
В ленкомнату мы с капитаном вошли под змеиным взглядом подполковника Косинцева, встретившего нас шипением. За столом президиума сидели хмурые люди. Осколкова и Косинцева я знал, а трое других, в гражданском, были мне незнакомы. Весь первый ряд занимали пролетарского вида тетки. Остальное пространство зала заполнили около полусотни офицеров. Тиунов рассказал мне, кто есть кто в президиуме и в зале.
— Все мои здесь, а также ротные со своими командирами взводов из патрульно-постовой службы и из ОВО, — шепотом пояснил Тиунов, — Только зря все это, несколько раз мы эти облавы устраивали, не попадается он!
То же самое, но только с трибуны и с дополнениями нелицеприятного свойства в адрес подчиненных, высказал замполит Косинцев. Ругая своих, пришлых он не стеснялся. Замполит явно дистанцировал свою руководяще-партийную задницу от милицейских сослуживцев. Себя он позиционировал в одном окопе с представителем райкома. Солидный заведующий отделом административных органов Волжского райкома КПСС сидел, надувшись, как вурдалак и в зал тоже глядел без доброжелательности. Тетки из первого ряда, поначалу тихие и неуверенные в присутствии такого количества милиционеров в форме, постепенно осваивались и посматривали на ментов уже без особого почтения. Поднявшийся из-за президиумного стола пожилой мужик, представившись председателем профкома ТТУ, сначала вслух пожалел своих беззащитных членок, а потом дал слово коллеге по профкому.
— Что же это такое получается, дорогие товарищи милиционеры? Мы работаем, для всего города стараемся! Людей возим и вас ведь тоже возим! — ментов, очевидно, в ТТУ за людей не шибко воспринимали, — Каждый день, ни свет, ни заря, в любую погоду мы на линии, а нам даже в туалет спокойно сходить не дают!
Крупнотелая женщина, летами далеко за сорок, не стала подниматься к начальству на трибуну, а резала правду-матку прямо с места. Повернувшись к залу, трамвайная профсоюзница без особого стеснения и со всей пролетарской прямотой клеймила притихший личный состав Волжского РОВД. Начав более или менее спокойно и связно, она быстро сбилась на эмоции, а потом и на более привычную манеру речи.
— Больше часа едешь с другого конца города, терпишь из последних сил, едва не обоссавшись, и только присядешь, а тебя хватают! Да так хватают, что потом не сесть! Чего вы ржете, паразиты?! — зычно пресекла, вдруг в край, обозлившаяся трамвайщица неуместные ухмылки правоохранителей, — Вас бы так! Я-то ладно, я женщина в возрасте и в жизни всякого повидала, а моя сменщица, она же девчонка совсем! Скромная, недавно только школу закончила! Не поступила и теперь стаж для института зарабатывает. Так этот, которого вы полгода никак поймать не можете, он ее вчера так прихватил, что она сегодня на линию выезжать отказалась! Хорошо еще, что уже темно было и никто не видел, как она вчера с голой задницей из уборной мимо заводской проходной летела!
Мое воображение быстро выдало в мозг образ тургеневской комсомолки. В оранжевой жилетке и со спущенными труселями, несущейся как лань вдоль трамвайных путей мимо проходной завода. Картинка меня настолько впечатлила, что предательская улыбка на какое-то время все-таки осветила мое лицо. На свою беду стоял я прямо перед распаленной рассказчицей и эта моя безобидная улыбка взорвала тетку уже всерьез. Она опять назвала присутствующих бездельниками и паразитами на теле рабочего класса, но уже многократно и во весь голос. Вскочившая с ее ряда группа поддержки от ТТУ и также пребывающая в состоянии крайней неуравновешенности, тоже загалдела, не выбирая выражений. То, что они находятся в милиции, их не остановило.
— В общем так, уважаемый товарищ из райкома! — повернулась окончательно вышедшая из берегов баба к президиуму, — Если они, — не поворачиваясь, тетка через плечо безошибочно ткнула пальцем почему-то именно в меня, — Если они этого ирода не поймают и он опять кого-то из наших прихватит, то мы всей сменой на линию не выйдем! Имей это в виду! И тогда вы сами пассажиров по маршруту возите!
Президиум ошеломленно застыл, а товарки безумной забастовщицы хором поддержали ее угрозу. Сочтя свою миссию выполненной, трамвайные дамы, не обращая внимания на руководящие реплики со сцены, шумно удалились из зала.
— Ну, что, доволен?! — главным виновником трамвайно-бабьего бунта замполит Косинцев сходу, без длительных раздумий решительно назначил меня.
Никто из присутствующих, включая сидевших напротив руководящих товарищей, оспаривать его выбор не стал. Наверное, как громоотвод, я всех устраивал. Ай да твари! Они четвертый месяц с этим маньяком сопли жуют, а я, выходит, теперь самый виноватый в этом генитальном терроризме?! Вот уж нет, дорогие товарищи, крайним в вашем раздолбайстве я быть не намерен! Замысел хитрожопого замполита перевести стрелки на чужого сотрудника перед завотделом мне был понятен. Прямо сейчас стать козлом отпущения перед райкомовским упырем сам Косинцев благоразумно не желал, он просто хотел выиграть время.
— Никак нет, недоволен, товарищ подполковник! Должен заметить, плохо вы тут в Волжском работаете! — провел я демаркацию, отделив свой Советский РОВД от их антисоветского Волжского. — У нас, в Советском РОВД, таких мерзавцев так подолгу не ловят! — с глумливой швейковской доброжелательностью ответил я узаконенному партийному бездельнику, — У нас таких мерзавцев загодя профилактируют! — кротко глядя в глаза упитанному замполиту добавил я. — Мы о трудящихся нашего Советского района ответственно заботимся, мы свой пролетариат в обиду не даем, мы его бережем!
Косинцев какое-то время молча лупал на меня своими бельмами, а райкомовец о чем-то шептался с майором Осколковым. Лицо майора становилось все кислее и кислее.
— Ты тут особо-то не умничай, Корнеев! — вклинился надроченный райкомовцем Осколков, — распустили вас там в Советском! Почему не по форме одет? — наконец таки нашел язвенник чем ко мне прицепиться. — Капитан Тиунов, почему он у тебя не по форме на службу ходит?
— Товарищи, товарищи! — районный партиец позвенел стаканом об графин, — С дисциплиной вы тут позже и без нас разберетесь! А сейчас будьте любезны, доложите, как и когда вы эту проблему решите! Я надеюсь, товарищ Косинцев, и вы, майор, отдаете себе отчет, что будет, если эти женщины не выйдут на маршрут? Вы понимаете, что это по вашей вине люди не будут вовремя доставлены к рабочим местам? Что план нескольких предприятий города, выпускающих оборонную продукцию, будет сорван? Про обычные заводы я уже молчу! Уверяю вас, товарищ подполковник, если такое произойдет, то полетит не только ваша голова! Одним приказом вашего министра будет уволено все руководство не только вашего РОВД, но и УВД города! Про то,
