стальных отсеках.
Штаб авианосной бригады вчера поздно вечером свел во едино доклады летчиков за вчерашние вылеты, утром еще раз перепроверили расчеты. Вердикт однозначен — сегодня небо принадлежит русским. Если у англичан и осталась пара авианосцев, то погоды они не сделают.
Три эскадренных авианосца развернулись против ветра и развили полный ход. Первый шаг за этот день сделал Вадим Макаров. Адмирал метнул в небо своих дюралевых архангелов. Самолеты стартовали с узких палуб, собирались поэскадрильно и уходили к архипелагу. На островные базы гидроавиации и стоянки обрушился стальной дождь с неба. ПВО и на этот раз как в пикантном анекдоте: прикрывало, но не защищало. Серьезной помехой несколько зениток и пулеметов не стали. Рассерженные шершни с молниями на крыльях стальной метлой прошлись по архипелагу, вычищая все, что противник успел восстановить с прошлого визита русских.
Эскадрилья поручика Сафонова атаковала базу гидропланов на берегу глубоко врезавшегося в остров Эстурой залива. Удачно заглянули на огонек. Патрульные самолеты не успели улететь. Четыре большие летающие лодки покачивались у причалов. Еще два самолета стояли на слипах в капонирах. Именно они и стали первой целью «Бакланов». Штурмовики с пологого пикирования сыпанули по стоянкам «сотками».
Истребители атаковали позиции зениток. Очереди пулеметов прошлись по орудийным дворикам, оставляя за собой груды тел. Выйдя из пикирования Кирилл заметил, как у подошвы холма из-под зелени блеснул стальной бок цистерны.
— Атакуем бочку!
Довернуть, выйти на цель вдоль склона и ручку от себя. Земля стремительно приближается. Сквозь перекрестья прицелов видно бензохранилище. От укрытия разбегаются люди. Длинная очередь из крыльевых крупняков. В лентах каждая третья пуля зажигательная. Ручку на себя. Перегрузка вжимает в кресло. Антип в свою очередь добавляет огонька. Промахнуться по наземной цели в полигонных условиях невозможно. Не для того их учили. Набирающие высоту машины провожает грохот. Вздымается облако дыма, по земле растекается пламя.
Вице-адмирал Макаров задумчиво глядел на карту. Воздушная разведка обнаружила вражескую эскадру близ острова Мичинес. Одинокая скала посреди океана. Люди там не живут. Только чайки и альбатросы гнездятся над обрывами. До противника сто двадцать миль. Пять часов полным ходом. При этом и Форбс явно ищет драку. Можно попробовать взять увальня медведя на рогатину главного калибра. Под Андреевским флагом четыре первоклассных линкора, к этому у немцев два толстокожих линейный крейсера. Но сначала стоит потыкать англичанина торпедами, пустить Джону Булю кровь.
— Свяжитесь с Державиным, запросите, когда он сможет поднять волну?
— Атака линкоров?
— Разумеется. Где эти чертовы колбасники? Почему Лютьенс мышей не ловит?
— Вадим Степанович, снаряды, — вдруг напомнил флагманский артиллерист.
— Что снаряды, Андрей Трофимович?
— Мы вчера хорошо постреляли. Погребов на долгий бой не хватит.
Командующий эскадрой тряхнул головой.
— Спасибо, Андрей Трофимович. Вы меня удержали от явной дурости, — решение пришло быстро, новый план сам собой сформировался в голове Макарова.
— Атакуем только авиацией. Рассчитайте новый курс, мы прикрываем авианосцы. И где немцы? Почему я должен перспрашивать?
Вопрос риторический, разумеется. Немецкая эскадра держалась в двадцати милях западнее русских. Сам Гюнтер Лютьенс пребывал в состоянии мрачном. Горячка боя, эмоциональный всплеск прошли. Утром все выглядело совсем в ином свете. Пришло понимание, что за потерю новейшего линкора и одного из двух авианосцев придется отвечать. Издержки национал-социализма, будь он неладен! Успех вчерашнего сражения, потопление трех линкоров и трех авианосцев это хорошо, но немцы кидали лопатой, а русские выгружали вагонами. В Берлине недоброжелатели непременно скрупулезно подсчитают вклад каждого в общее дело. Министерство Пропаганды все обернет победой германского оружия, но это для обывателей.
— Шифровка с «Цесаревича»! — доложился посыльный.
— Давай сюда.
— Что пишут? — полюбопытствовал капитан первого ранга Гельмут Бринкманн.
Рыхловатый круглолицый командир крейсера с раннего утра на ногах. Держался он уверенно, излучал бьющую через край энергию. Вчера «Ойген» отличился в бою, хорошо отстрелялся по британскому крейсеру. Лютьенс поджал губы, ему был неприятен энтузиазм Бринкманна.
— Англичане рядом.
Глаза вице-адмирала сузились как прицелы, пальцы сжались в кулак.
— Семь бед — один раз живем, как говорят наши союзники. Радио на «Цепеллин». Координаты Форбса и приказ атаковать всеми силами. Приказ Маршаллу: «Прикрываем авианосец. Атакуем совместно с русскими».
Вице-адмирал Тови решил драться. Он готовился расплатиться за вчерашний разгром. Свежая эскадра упорно шла на север. Волы резали форштевни шестнадцатидюймовых «Роднея» и «Нельсона», колонной дымили «мощные старики». Лучшие линкоры прошлой войны, надо сказать.
Дистанция между двумя флотами неумолимо сокращалась. Винты рубили холодные воды Атлантики, люди на боевых постах готовились нашпиговать ближнего своего сталью и тротилом. Безмолвные скалы Фарер снисходительно взирали на корабли людишек. Эти скалы видели динозавров, пережили всемирные катаклизмы и потопы, по этим откосам взбирались древние двуногие в шкурах, оглашая воздух гортанными криками. Что этим островам очередная разборка очередных народов за право править морями? Моря даже и не подозревают, что ими кто-то правит. Океан не замечает утлые скорлупки, крошечные кораблики из тонкого железа. Он играючи катит от тропика к тропику валы выше мачт эскадренного авианосца, способные переломить пополам лайнер или танкер и не заметить эту маленькую водяную блоху.
В скоростном двадцатом веке железа и бензина все решает авиация. Русские и немцы вышли на британский флот одновременно. Район нахождения противника известен. Истребители провели доразведку и радировали ударным эскадрильям точные координаты.
Само небо обрушилось на эскадру. Лишенные воздушного прикрытия корабли рассчитывали только на себя и свои орудия. Огромные неповоротливые линкоры, крейсера, стремительные эсминцы плевались огнем. Перед дюралевыми осами и шершнями с молниями и крестами на крыльях вставали сплошные стеры разрывов. В лицо пилотам били огненные струи скорострельных «пом-помов» и полудюймовых «виккерсов».
Казалось, перед крылатыми машинами раскрылись врата Ада. Они прошли, прорвались через огонь, расчерченное трассерами, разорванное зенитными гранатами пространство. Пилоты штурмовиков и торпедоносцев, бесстрашные молодые парни отработали все как надо. Не всем повезло. Над кораблями тянулись дымные хвосты огненных метеоров сбитых самолетов. Над волнами белели купола парашютов.
Считанные минуты. Самолеты ушли. Стих рокот орудий. Смолкли зенитные автоматы. Тишина обрезала вой сирен тревоги. Теперь над палубами разносились свистки боцманов, моряки раскатывали шланги, собирали раненных, вытаскивали из гнезд автоматов тела мертвецов. Со звоном перекатывались цилиндрики стрелянных гильз. Весело потрескивало, а то и грозно гудело пламя.
Русские ушли, но за эти считанные минуты успели натворить дел. Десятки рассерженных маленьких шершней сплясали как целое стадо бегемотов. Могучий грозный «Нельсон» зарывался носом в волны. Корабль и так страдал от последствий подрыва на донной мине. На скорости выше двадцати узлов возникало биение валов. Мерзкая штука.
