— Сказать отцу, что Вик мне должен столько? — ужаснулась я и уверенно предположила: — Папа его сразу выгонит! И где же он тогда возьмет деньги, чтобы мне отдать? Он не богатый!
— Ника, для такой юной девушки вы производите впечатление разумного человека! Это у вас наследственное, — проникновенно улыбнулся Александр Исаевич, — Поэтому послушайте меня: я достаточно хорошо разбираюсь в людях и вашего папу знаю много лет, и знаю гораздо лучше, чем вы… Он человек эмоционально неустойчивый — это понятно, характерное свойство людей с синдромом ложной абстиненции, но тоже достаточно разумный. Зачем Шеремету держать вас здесь долго? Он же сам не может объяснить, в каком порыве привез вас сюда из Англии, не представляет, чем вас теперь занять, охотно выдаст замуж, отправит обратно и будет спокойно жить дальше…
Вот оно что?
Я замерла в изумлении, осознав, почему профессия психоаналитика так мало распространена в России — их давно заменила милиция. Когда у меня в следующий раз возникнут проблемы в отношениях с отцом или на меня накатит неконтролируемая фобия, я буду знать, что мне делать: звонить прямо милицию!
— Поскольку собственных средств у вашего молодого человека нет, — завершил психологический этюд Александр Исаевич, — выход у него только один — жениться на вас!
А еще лучше звонить непосредственно господину Берии на мобильный и услышать, как вкрадчивый голос произносит сакраментальную фразу: «Хотите поговорить об этом?»
НЕ ХОЧУ!
Увы, далеко идущие выводы ветерана следственной работы несколько запоздали. Со вчерашнего дня я не хочу говорить о замужестве, я вообще не хочу замуж! Ну, во всяком случае, за Вика. Я скромно и сдержанно улыбнулась.
— Вы напрасно беспокоитесь, Александр Исаевич. Пусть Виктор Владленович спокойно трудится и постепенно отдает — я никуда не тороплюсь. Так будет правильно!
И смущенно добавила, передвигая по столу деньги Вика:
— Как мне вас отблагодарить за… за участие?
— Ну что вы! — Иглин отодвинул деньги, стал протирать стареньким платочком очки и растроганно вспоминать: — По большому счету, это я Шеремету должен…
«Неужели еще с тех пор?» — удивилась я, но деликатно промолчала.
— Кем бы я был? Сидел бы в капитанах до самой пенсии… Тогда ведь было по-другому — это сейчас оторви человеку голову да и играй ею в футбол — мало кто заметит! А тогда резонансные дела сразу в обком докладывали, на повышение рекомендовали. — Мой собеседник ностальгически потянул носом воздух. — Вы, Вероника, на папу очень похожи, тоже умеете ладить с людьми! Шеремет всегда сам, без адвокатов с этим справлялся… Вероника, если вы останетесь здесь, отец смело может доверить вам бизнес. Тогда обращайтесь, не забывайте старинного друга вашей семьи!
— Всенепременнейше!
Я сгребла купюры в кошелек, свернула расписки пополам и опустила в сумку — в нарядную кожаную сумку с золотистым логотипом — и поскорее вырвалась из душного кабинета, от пыли и правды — под небо и солнце!
Суббота. Время отменяется
Выходной день
Я отправляюсь на прогулку.
Анрик пригласил меня посидеть где-нибудь, и я решила прихватить сумку — его подарок. Наверное, ему будет приятно. Единственно, купить Сане игрушку, или книжку, или фломастеры не догадалась! Я вообще не предполагала, что Анрик притащит ребенка с собой на свидание, но не огорчилась.
Андрей — образцовый папа, много возится с сынишкой, а Саня — рассудительный и славный мальчуган, он не меньше взрослых заслужил порцию чахлого осеннего солнышка. В порядке компенсации я купила малышу воздушный шарик на пластмассовой палочке, и мы пошли гулять в парк. Крошили булку утке, обжившейся в фиолетовой луже с керосиновыми пятнами, катались на каруселях под громкий визг менее воспитанных ребятишек, пока цивилизация не вторглась в патриархальную идиллию телефонным звонком.
Андрей запихнул вредное изобретение в карман:
— Потребзащита в магазин нагрянула… Даже в выходной им спокойно не сидится! Надо туда съездить; и мама на даче, придется Саню с собой тащить…
Жалко мне Саню — чего ребенку сидеть в подсобке?
— Саня, давай я за тобой присмотрю…
— Ага! — с оптимизмом откликнулся Саня.
А его трудолюбивый папаша виновато улыбнулся и стал расшаркиваться:
— Ника, спасибо тебе громадное! Он не будет баловаться, правда, Саня?
Анрик опустился рядом с малым на корточки, поправил ребенку шарфик, потом поднялся и стал инструктировать меня так деловито, что даже в его приятном, мягком голосе слабым эхом проступили нотки и интонации любимой мамочки:
— Только не корми его фаст-фудом и шоколадки ему не покупай — у него аллергия! Я постараюсь быстро вернуться и сразу его заберу…
Мои познания в педагогике очень ограниченные — чем можно долго развлекать мальца, даже такого вымуштрованного, как Саня, я не знаю.
Поэтому помогла ему пару раз скатиться с горки, понаблюдала, как он грустно следит за стаканчиками с мороженым, и спросила:
— Саня, хочешь мороженое?
— Ника, что ты! Нельзя есть мороженое на улице — мы выпачкаемся и простудимся! — Саня взял меня за руку и притулился щечкой, — Знаешь, я уже нагулялся…
— Тогда пойдем ко мне в гости — хорошо? У меня мультфильмы есть…
— А шахматы у тебя дома есть?
— Нету…
Саня разочарованно вздохнул и спросил:
— А компьютер?
— Ноутбук тебя устроит?
Я привезла Саню к себе, старательно вымыла ему руки, выложила мороженое на тарелочку, обернула требовательного гостя кухонным полотенцем, чтобы он «не обляпался», и стала наблюдать, как ребенок чинно кушает.
— Привет! — Лида чувствует себя в отчих стенах очень запросто, уж точно комфортнее, чем я. Спрашивать прямо мне неловко, а догадаться по косвенным признакам очень сложно: она у нас еще в гостях или папа уже пригласил ее переехать сюда насовсем? Так сказать, с вещами? И если Лида приедет к нам — мы наймем новую домработницу или придется и дальше справляться с хозяйством собственными силами?
Пока я раздумывала, Лида зашла на кухню, потянулась за чашкой и зацепилась взглядом за моего временного воспитанника:
— Саня? Ты откуда здесь взялся?
— Ника меня привела. — Саня слез с табуретки, взял меня за руку, подтащил к Лиде и похвастался: — Ника моя бонна, будет за мной присматривать!
— А за твоим папой кто будет присматривать?
— Никто — бабушка на даче, папа уехал в магазин…
Я улыбнулась и потрепала Саню по белокурой умненькой головушке:
— За ним присматривать — легко! Он такой славный, совсем не шалит…
Лида презрительно дернула спортивным плечом, словно избавляясь от необременительного, но надоевшего груза:
— Шалит? Ника, он не представляет, что такое шалить, бегать-прыгать или в мяч играть. Он свежим воздухом раз в неделю дышит! У него любимая игрушка — шахматы.
И со вздохом добавила:
— Ребенок не виноват — это Андрей его так воспитывает, сам мамашей заорганизованный и малому шагу ступить не дает!
— Лида, вы Андрея хорошо знаете? — Я обрадовалась неожиданному совпадению и возможности расспросить про Анрика.
Но Лида нахмурилась и занервничала:
— Ох, Андрей такой сложный, его никто хорошо не знает! Он сам себя не знает…
— А давно Андрей у Дольникова работает?
Лида приподняла бровь, удивленно посмотрела на меня, потом вместо ответа наклонилась к Сане, улыбнулась и спросила:
— Солнце, я забыла, как твоя фамилия?
Санины белесые бровки удивленно сложились домиком от очевидности вопроса.
— Дольников…
— Как?
— Саша Дольников!
— А папина фамилия?
— Тоже Дольников…
Вот так. Есть вещи, которые знают даже малые дети!
Андрей сто раз расписывался при мне на официальных документах «за Дольникова». Но ведь я сама тоже постоянно расписываюсь за Чигарского!
Рот пора закрыть. Но я все равно выгляжу настолько глупо и жалко, что даже железная Лида обняла меня и стала утешать:
— Ника, он неплохой! Мы с ним почти год были… близкими людьми… Как человек, он даже хороший, он и и шахматы играет, и в делах просто умница, и мальчику с ним лучше, чем с этой алкоголичкой… Он даже мамочку свою любит… Просто у него отношение к жизни такое… Своеобразное! Эта музыка невозможная, этот идиотский пунктик — панически боится, что женщины его любят исключительно из-за денег… Только с деньгами или бедный, как мужчина он — ноль без палочки!
Кристальная дура, вроде меня, лучшего не заслуживает!
Суббота 16:16
Закатывать эффектные сцены — развлечение не для меня. Я не способна строго отчитать даже офисный персонал или хамоватую обслугу в ресторане. Ни визжать, ни кричать у меня просто нет физических сил!