Я натягиваю улыбку, и лишь потом поворачиваюсь.
Лиза, Нина и Пава.
— Добрый день! — приветливо машу, изображая удивление. Поднимаюсь и спешу обняться.
Давид отвечает на звонок по мобильнику. Или делает такой вид. Он выглядит со стороны просто исключительно, и я, оценив его издалека, немного любуюсь.
— Что вы здесь делаете?
— Везем Паву в колледж, остановились перекусить и размяться. А ты? И… самое главное, с кем ты?
— Где Ростислав? — спрашивает Пава.
Давид продолжает кормить мальчиков, которые весело болтают ногами.
— Ух! Сколько вопросов. Это — мой друг.
— Близкий? — вырывается у Нины.
— Достаточно близкий. — Чуть помешкав, я добавляю: — Тот самый Северянин. Может быть, слышали, одно время он собирался скупить весь наш пляж?
— Влад говорил что-то такое. Собирался, значит, больше не собирается?
— Съездил на разведку и передумал. Но его партнер вроде бы по-прежнему заинтересован, так что сделкам быть.
— Не понравилось ему у нас?
— Он привык к немного другой природе.
— Прямо очень близкий? — не понимает Нина. — А где Ростислав?
— С Ростиком мы расстались.
— Из-за Северянина? Но как? Когда?
— Мы познакомились на форуме, и влюбились. Но что мы стоим, вы, наверное, голодные. Присаживайтесь.
— Влюбились? — бормочет Лизавета. — Так бывает? Радка, как ты умудряешься влюблять в себя мужчин?
Она настолько ошарашена, что это становится забавным. И я показываю ей кольцо, которое надела утром.
— Настоящие чудеса, — отвечаю.
Мы подходим к нашему столику, и внутри меня все сжимается от мысли, что они его узнают. Вот-вот это случится, и что тогда делать?
Как можно не узнать? Вот же он.
Но они… не ведут и бровью.
— Давид, это моя мачеха Лизавета, — надеюсь, они спишут мое волнение на стыд. — Мои сестры Пава и Нина. Давид Литвинов, владелец заводов-пароходов и мой жених.
— Очень приятно, — Лизавета протягивает руку.
— Взаимно, — сухо отвечает Давид. Пожимает ладонь. — Я наслышан.
Его холодность неприятно царапает, но идет образу.
— Не против, если мы присоединимся? — Лизавета берется за стул. — Рада сказала, вы передумали перестраивать наш берег?
И тут я догадываюсь, что происходит: Алтай так сильно отпугивал своим шрамом, что окружающие… в общем-то не рассматривали другие черты его лица. Не ловили взгляды. Отворачивались раньше. Как и Надя до этого, моя мачеха с сестрами даже не пытаются сопоставить. На их лицах не мелькает сомнение.
— Извините, Лизавета, важный звонок, — Давид поднимается и выходит из-за стола.
Грубовато. Он не пытается нравиться, и тем самым производит еще большее впечатление, как бывает, когда встречаешь людей, недовольных своей жизнью. У всей троицы в глазах лишь восхищение.
— У него всегда много дел, — я собираю ложкой остатки каши для Ромки. Ярик уже наелся. — Здесь неплохие пельмени, могу порекомендовать.
— Странно видеть Северянина в такой скромной обстановке. Как ему местные пельмени.
— О, он ужасно страдает из-за отсутствия удобств. Говорю же, ему не понравилось на юге. На его взгляд мы живем как свиньи.
Лизавета сжимает губы. Девочки тем временем разглядывают мое бесстыжее кольцо.
— Так вы женитесь? Серьезно? — а потом Лизавета делает усилие над собой и произносит: — Рада, если будет такая возможность, спроси у Давида про Нину. Ей после колледжа нужна работа, а у него точно есть вакансии в Европе. И английский она знает.
Нина трясет рукой, мол, более-менее. И я улыбаюсь. Теперь Лизавета за то, чтобы Нина общалась с невезучей сестричкой. Я бы помогла, честное слово, но это опасно: при близком общении Нина сможет догадаться. Наверное, это наша последняя встреча. И я внезапно крепко обнимаю сестер.
— Посмотрим.
— Он такой красивый! — тянет Пава. — Как будто из сказки, — оборачиваясь и наблюдая через окно, как Давид ходит из стороны в сторону, с кем-то разговаривая по телефону.
— Мне тоже так кажется, — бормочу я. А потом понимаю, что и правда вижу их в последний раз в жизни: — Нам, наверное, пора. Вы… передавайте большой привет папе. Огромный! У него все в порядке?
— Что ему будет? — фыркает Лизавета. — Видеть Влада не могу после всего, что он сделал.
Я понимаю, что дела у них плохи, раз она сама везет девочек. Вздыхаю и срываюсь с места. Давид выслушивает просьбу и кивает, и спустя пару минут я возвращаюсь из номера с пакетом. Там деньги. Неплохая сумма.
— Вы приглядите за папой, — говорю я быстро, вручая мачехе пакет. — Пожалуйста, не бросайте его. Кому он нужен? Никому больше. А я постараюсь помочь девчонкам с трудоустройством в новом отеле. Сделаю все возможное.
***
Если Давид и волнуется из-за того, что его могут узнать, то никак этого не показывает.
Он спокойно предъявляет документы на стойках отелей или постах ГИБДД, поддерживает разговор, шутит — в общем, ведет себя максимально естественно и непринужденно. И постепенно я сама начинаю расслабляться.
В Ростове мы пересаживаемся в его более комфортабельную машину, к нам присоединяется охрана, и даже Кира едет в уюте.
Не торопимся. Часто делаем остановки, гуляем и наслаждаемся дорогой, поэтому поездка совершенно не похожа на побег — это просто семейное путешествие.
Ночью, когда дети засыпают, мы занимаемся любовью. С нежностью, страстью. Очень много, и все равно будто недостаточно.
Чем дальше на север, тем ощутимее холодает, поэтому в каждом крупном городе мы заглядываем в торговые центры и докупаем тёплые вещи. Получается довольно весело. Давид не прячется от камер, и постепенно это чувство свободы передаётся и мне.
В день нашего прибытия в Москву один из популярных блогеров выкладывает интервью с Венерой.
Мы узнаем об этом самым неожиданным образом: Ростислав присылает ссылку. Это первое его сообщение после ссоры; я ожидала увидеть что угодно, но не часовой ролик какого-то журналистского расследования.
— Да, я уже видел, не парься, — говорит Давид, когда я сообщаю о случившемся.
— Когда?!
— На этапе монтирования. Все в порядке, но тебе не стоит его смотреть, не трать нервы.
— Серьезно? Ты в курсе интервью этой обиженной женщины?
— Разумеется, я в курсе таких интервью. Подобные «разоблачения» всегда присылают на одобрение. Эй, забей. Мой менеджер посмотрел ролик. Я думаю, по итогу таких будет еще несколько, но это неплохо.
— Почему?
— Давид Литвинов типичный бизнесмен-мудак, который кинул очередную охотницу за своими миллионами. Он фигура не публичная, далекая от политики, поэтому очернение репутации ни на что не повлияет. Зато все будут точно уверены, что этот персонаж существует много лет. И даже если у кого-то однажды мелькнет мысль о моем сходстве с Алтаем, каждому будет очевидно: Венера не лжет. Она там и не лжет.
Венера дала небольшое интервью репортеру, который развенчивал миф о том, что богатые тоже плачут. Развенчать, как и было задумано, не получилось — плачут все и еще как. Зрители были довольны. История Венеры, кстати, была самой безобидной: другим девушкам досталось сильнее. Венеру просто бросили. Оставив отступные в виде дорогих подарков.
Я так не посмотрела ролик, поэтому понятия не имею, что в нем было. Ограждать себя от лишней информации — признак мудрости. Но был человек, который послушал и сделал выводы.
Савелий звонит мне ранним утром. Дети еще спят, Давид принимает душ, я же пью кофе на кухне, любуясь видом на столицу.
Святоша сразу начинает засыпать странными вопросами. Я по привычке пытаюсь отшутиться, мы так и не виделись с тех пор, как я узнала правду о Давиде, да и не поговорили толком, все так быстро случилось.
— Поменяла телефон? — уточняет он.
Да, я приобрела новый мобильник на всякий случай. У Савелия раньше был доступ к моей геолокации, он всегда знал, где я нахожусь, и от этого было спокойно.
До момента, как мы выехали из отеля с Давидом.
