История потрясающая, как и возможность чуть лучше узнать эту удивительную женщину, полную загадок и сюрпризов.
— Это случилось на третий день после переезда. Закончив с обязательным распорядком дня, отправилась в свою комнату. Но стоило только приняться за новую книгу, как тут же, сам собой, снова включился смартфон. А там Немезида! Говорит мне с крайне ехидным выражением лица: «Девочка, возможно ты не в курсе, но друзья, сами с неба не падают». Прекрасно осведомлённая, насколько сложно в моём положении будет даже просто выйти из здания, не говоря уже про всё остальное, в полной растерянности отвечаю: «Конечно знаю, я же не ребёнок! Но, что я могу поделать?». А она сощуривается и с наиковарнейшими интонациями выдаёт: «Мишель, у тебя хватит смелости сбежать из дома?»
Вот это интрига!
— Быстро состряпав из ватмана табличку, что занята медитацией и меня нельзя ни в коем случае беспокоить, вешаю её с наружной стороны двери. Запираюсь и, сгорая от нетерпения, уточняю: «И какой у нас план?». Тут же на всём этаже гаснет свет, а электронная защёлка на окне сама собой открывается. Всё вопросы тут же отпадают, без раздумий выбираюсь на карниз и двигаюсь к пожарной лестнице. Тридцать этажей пролетела за один миг…
— Сколько-сколько?! — выпучив глаза, уточняю в непритворном ужасе.
— Тридцать. Семья, в силу своего статуса, естественно, занимала пентхауз, ну и вот…
— Всё, молчу! Продолжай.
А у самого безумная картинка перед глазами, как маленькая Мишель, напевая от счастья и предвкушая встречу, в коротком летнем платьице передвигается по узенькому карнизу на многометровой высоте, а внизу, крохотными букашками, мельтешат люди и автомобили.
— Вышла на улицу…
— Стой-стой! — снова перебиваю. Ну, право, нет никаких сил удержаться от вопроса! — Неужели тебе совсем не страшно было?
— А чего там бояться-то? — она недоуменно пожимает плечами. — Карниз же был широченный! — Разводит руки в стороны, явно пытаясь воссоздать в памяти ту ситуацию. — Там сантиметров тридцать было, если не больше.
Этого мне никогда не понять, поэтому надо просто смириться и заткнуться!
— Сориентировалась на местности, чтобы не заблудится в незнакомом районе, и пошла на поиски обещанного друга. Битый час бродила в надежде на ту самую встречу, и захотелось мне мороженого. Ведь с ним искать друга будет куда веселее. Зашла в ближайший магазинчик и вдруг вижу сквозь витрину, как трое мальчишек унижают девчонку примерно моего возраста. Тычут пальцами в неё, кривляются как припадочные, чего-то говорят, судя по её реакции, очень обидное, нагло смеются прямо в лицо. А она такая худенькая, беззащитная… Опустив голову, пытается уйти от них, а эти малолетние гандоны её не отпускают. Ну ты понимаешь, что было дальше, — Мишель злорадно ухмыляется.
— Хм… детка…
— Чего? — она внимательно смотрит, искренне не понимая почему я её перебил.
— Смею тебя заверить, в русском языке достаточно слов, чтобы правильно донести мысль до собеседника, не прибегая к ненормативной лексике.
— Ну я же тебе не сраная леди! — её возмущению нет предела. Но через какое-то время, под моим укоризненным взглядом, жена тяжело вздыхает и идёт на компромисс. — Хорошо-хорошо! Обещаю, что впредь буду фильтровать рудименты армейского лексикона! Доволен?!
— Ты — лучшая! — целую её в знак примирения. — Продолжай, пожалуйста.
— Выскочила я из магазина и накостыляла всем троим как следует. Лежат на земле, кровь с лица вытирают. Тот, кто у них был за главного, лепечет по-японски: «Гайдзин, ты пожалеешь, что посмела поднять на меня руку! Мой папа — глава великого клана якудза! Твоя смерть будет страшной и мучительной!» И ещё какие-то детские бредни.
— Ты знаешь японский? — удивлённо интересуюсь.
— Конечно! Ты уже успел забыть, что я там родилась?!
Недоумённо пожимаю плечами. Если вспомнить наших чудо-эмигрантов с Брайтон-бич, то одно совершенно не обязательно должно вытекать из другого.
— Прости. Продолжай.
— А девчонка, ни с того ни с сего, крепко-крепко прижимается ко мне и давай рыдать. Слышу сквозь слёзы: «Друг, друг, ты мой друг! Настоящий! Она не обманула!». «Кто не обманул» — спрашиваю осторожно, а у самой сердце уже не на месте. «Немезида!» — говорит японка. Ну тут у меня прямо крылья за спиной выросли. Поворачиваюсь к шпане и говорю: «Эта девочка под моей защитой и Немезиды, если ещё раз рядом увижу — головы вам не сносить!» А тот засранец всё не уймётся. Вскакивает, брызгая кровью из носа, и как завопит на всю улицу: «Нет никакой Немезиды! Это сказочка для дураков! Вот мой папа…» И в этот момент с неба ему на голову падает бейсбольный мяч и вырубает напрочь.
— Не может быть! — звонко смеюсь.
— Ещё как может! Оказывается, на расположенном по соседству спортивном стадионе в это время проходил турнир, и мяч случайно улетел не туда. Но ты ж понимаешь, иначе как божественным вмешательством никто это не посчитал в тот момент! Вот так я и познакомилась с Юки.
— А почему те парни её обижали?
— Она полукровка. В Японии до сих пор к этому относятся с большим неодобрением.
— А как у вас всё с ней произошло? Ну это… ну ты понимаешь… — смущённо бормочу, разрываясь между скромностью, здравым смыслом и противоестественным любопытством.
— Эту историю я расскажу как-нибудь в другой раз. Что-то Шахерезада сегодня притомилась, — с крайне задумчивым видом, сигнализирующим, что её мысли очень далеко отсюда, Мишель обескураживающе подводит черту под такой волнующей беседой.
С любовью во взгляде легонько щёлкает меня по носу и пользуясь плюсами невесомости, медленно переплывает на своё кресло, не забыв, явно специально, сверкнуть божественной задницей перед моим заинтересованным взором. Наверное, в качестве компенсации. А затем, совершенно запутав нелогичностью поступка, жена нацепила шлем нейроинтерфейса и переместилась в другую реальность.
И чего она там собралась смотреть?!
Через пять минут напряжённых размышлений, так и не придумав ни одного разумного объяснения её поступку, плюю на неудовлетворённое любопытство и специально поворачиваюсь к Мишель спиной. Ведь созерцать обнажённое тело любимой женщины и не иметь возможности дотронуться — сущая пытка. Нечеловеческая!
Чтобы хоть чем-то себя занять, надеваю наушники и под звуки неторопливой и атмосферной «Space Oddity», прогоняю диагностику всех систем меха, двумя разными способами, а заодно проверяю запасы воздуха и еды.
Но скука, равно как и желание близости, даже и не думали развеиваться, поэтому пришлось взяться за них более основательно. Тоже подключаюсь к нейроинтерфейсу и принимаюсь за анализ прошедших боевых столкновений с даргами, ища более эффективные способы борьбы с ними, и в очередной раз пытаясь понять, чем же мы их так раздражаем.
Глава 13
— Димулька… любимый… как же мне повезло с тобой… — супруга тянет руку и осторожно, словно не веря, что я существую, дотрагивается до моей щеки и гладит.
— Мишель, девочка моя, это мне с тобой несказанно повезло! — задерживаю её безупречную ладонь и нежно целую.
Наперекор крайне недружелюбному космосу за бортом и прочим говёным обстоятельствам, наша романтическая идиллия развивается полным ходом.
— Значит нам обоим повезло, — она счастливо улыбается, а затем, после небольшой паузы, крайне задумчивым голосом, задаётся философским вопросом. — А разве такое бывает? В литературе ни разу подобного не встречала.
— Да что могут знать современные писаки о настоящей жизни?! — возмущённо вскрикиваю, совершенно не в силах сдерживаться, ибо накипело.
Столь неожиданный эмоциональный всплеск вызывает у Мишель неподдельный интерес:
— Хм… Звучит как что-то личное…
— Конечно личное! — а я и не думаю отпираться. — Сколько себя помню — я всегда читал. Особенно нравилась научная фантастика. Но вся классика давно выучена наизусть, а из новых авторов нет ни одного заслуживающего хотя бы мимолётного упоминания! Никто не делает даже малейших попыток напрячься: информацию поискать для достоверности, над уникальными характерами поработать, сюжет оригинальный придумать, банально вычитать текст! Зачем? Ведь и так купят! Да и нынешнее поколение читателей им под стать — вместо того, чтобы требовать высокую кухню, довольствуются лапшой быстрого приготовления. Образно.
