Мы старались держаться как можно ближе к воде. Благодаря этому у нас постоянно был хороший вид на лагуну и большую часть противоположного берега, включая водопад. И мы все высматривали Кимберли, а также какие-нибудь следы Уэзли или Тельмы.
Шагая позади, я прикрывал наши спины.
Но время от времени я любовался Билли и Конни. Не мог с собой справиться.
Коротко остриженные волосы Билли взмокли от пота и прилипли к голове темными завитками. Ее спина, густо потемневшая от солнца (вот тебе и лосьон против загара), блестела, словно политая растопленным маслом. На спине перекрещивались крепление томагавка и три витка длинной веревки. Томагавк подскакивал и раскачивался на правом бедре при ходьбе, а плавки распирали крутые и упругие ягодицы. Помню, как тогда, бредя за Билли следом, я подумал: вот бы увидеть ее в таких плавках, как у Конни.
Что касается Конни, ее короткие светлые волосы выглядели почти точно такими же, как волосы матери. Но на этом сходство и заканчивалось. У нее не было ни широких плеч, ни широкой спины, ни впечатляющих крутых бедер. Сзади Конни была кожа да кости, тогда как ее мать - кровь с молоком.
На Конни красовалась жилетка из полотенца, прикрывавшая большую часть спины. Ниже жилетки она была голой, если не считать пояска и полоски оранжевой материи, опускавшейся (и почти исчезавшей) между ягодицами. Булочки были коричневыми и лоснящимися, но на них выделялось несколько красноватых прыщиков от комариных укусов.
В общем, обе были бесподобны.
Примерно с час я плелся за ними, изнывая под весом топора, все время начеку, выглядывая Кимберли и пожирая глазами Билли и Конни.
Я рад, что не пытался вести себя по-джентльменски и не смотреть на них, потому что довольно скоро их не станет, и, возможно, мне больше никогда не доведется увидеть их.
Но тогда я еще не знал этого.
А знал лишь то, что нас объединяет общая задача, что я мог восхищаться ими в свое удовольствие, что любил их обеих, и что это были одни из тех редких мгновений, о которых я всегда буду вспоминать с нежностью и печалью.
Все удивительное в жизни часто происходит подобным образом.
Вдруг осознаешь, какое это бесценное, золотое мгновение. И понимаешь, насколько подобные мгновения редки. И что оно обязательно закончится, и очень скоро. И знаешь, что о нем останется прекрасное воспоминание и что его утрата всегда будет отзываться глухой болью в сердце.
Это было одно из таких мгновений.
И оно началось, как мне стало ясно теперь, с пения "Вальсирующей Матильды".
А закончилось у ручья в прибрежных скалах, на краю пропасти.
Когда мы, запыхавшись, достигли другого берега лагуны, пот катил с нас ручьем. Однако вместо того, чтобы остановиться и передохнуть, мы полезли на возвышавшуюся над водопадом скалу.
Едва только мы ступили на вершину, как до нас донесся голос Кимберли:
- Сюда!
Она стояла на валуне возле ручья, примерно в ста футах выше по склону, и махала нам руками. Копье было приставлено к валуну и находилось достаточно близко, чтобы в случае необходимости можно было бы нагнуться и схватить его. Но если бы она упала на него...
Мысль эта заставила меня содрогнуться.
Пока мы приближались, Кимберли спустилась вниз.
Не упала и не наткнулась на копье.
Съехала на заднице по валуну, затем спрыгнула на землю.
- Это вы пели, ребята? - поинтересовалась она.
- А кому бы еще? - воскликнула Конни. Кимберли улыбнулась.
- Я не могла поверить своим ушам. Идут мне на выручку и горланят песни.
- Похоже, наша помощь тебе и не нужна была.
- Дорога забота.
- Мы бы спели "Гэри Оуэн", но я не знаю слов, - обратился я к Кимберли.
- Гэри кто? - переспросила Конни. Кимберли поморщила носик.
- Это строевая песня Седьмого кавалерийского полка? - в свою очередь спросила она.
- Верно, - я промурлыкал несколько тактов. Билли засияла.
- А, Джон Уэйн, - произнесла она.
- Джордж Армстронг Кастер, - уточнил я.
- Это было бы здорово, - согласилась Кимберли.
- Учитывая, что в тебе течет кровь сиу, и все такое...
- В любом случае я рада, что вы пришли.
- Мы подумали, что тебе не помешает наша помощь, - сказала ей Билли, даже если ты и не хочешь, чтобы мы крутились у тебя под ногами.
- О, прошу меня простить за тот инцидент. Там, на берегу, меня немножко занесло. Впрочем, как выяснилось, вам больше нет необходимости беспокоиться о моем рассудке. И я не стану зверствовать, если ко мне в руки попадется Уэзли. Потому что этот мерзавец сдох.
- Вот как! - воскликнула Конни. (Мне кажется, она имела в виду "Вот те на!")
- Ты его нашла? - поинтересовался я.
Кимберли кивнула головой.
- Пойдемте, я покажу. - И она повела нас по незнакомой местности вправо от ручья.
- А как насчет Тельмы? - спросила Билли.
- Никаких признаков. Но, по крайней мере, нам не нужно больше волноваться об Уэзли.
Вслед за Кимберли мы петляли по лабиринту из валунов, поросших кустарником и деревьями, и каменных нагромождений, похожих на миниатюрные горы. И хотя практически везде была тень, света здесь было больше, чем мы видели с тех пор, как покинули пляж. Легкий ветерок остудил пот и отогнал комаров.
- Он где-то здесь? - удивилась Конни. - Как тебе вообще удалось его отыскать?
- Не сразу. Но это вверх по течению от водопада, как нам и говорила Тельма.
- Но достаточно близко от водопада и лагуны, - заметил я.
- Да. По мне, так лучшего места и не придумать. Здесь можно спрятать целую армию. Так что пришлось провести небольшую разведку. Я взобралась вон туда, - она указала на высокую гору камней невдалеке.
- Похоже, ты здесь уже достаточно долго, - сказала Билли.
- Я торопилась. Потому что была убеждена: вы рано или поздно пойдете за мной. А мне хотелось найти Уэзли до того, как вы здесь появитесь. Я надеялась застать его живым.
- Как раз этого мы и боялись, - вступила в разговор Конни. - Вот почему поторапливались.
- И что же вас так задержало?
- Пришлось обходить по берегу лагуны, - пояснил я. - Мы не могли переплыть из-за топора.
- Но я рада, что вы хоть теперь появились, - Кимберли улыбнулась. Лучше поздно, чем никогда. - Настроение у нее было приподнятым. Собственно говоря, когда я стояла на той горке, то заметила на земле что-то, по виду напоминавшее пару красных трусов. Решив, что они могли принадлежать Тельме, я спустилась вниз и пошла на них посмотреть. Они лежали у края обрыва. Когда я заглянула в бездну, то увидела его там, на самом дне. Долго не могла поверить своим глазам. Но это действительно был Уэзли.
- Мертвый? - полюбопытствовал я.
- Вполне. Да вы сами увидите.
- Значит, - облегченно вздохнула Конни, - отныне неприятностей можно ожидать только от Тельмы. - Она нервно пробежала взглядом ближайшие кусты, где могла бы прятаться ее сестрица.
- Не волнуйся, - успокоила ее Билли. - Вряд ли она рискнет напасть на четверых.
- Мне не удалось отыскать ее следы, - продолжала Кимберли. - Похоже, она все же говорила нам правду об убийстве Уэзли. Да и голова у него проломлена, точно как по рассказу Тельмы. Тогда почему она накинулась с бритвой на Руперта? Мы ведь думали, что ее подослал Уэзли. Теперь эта версия не подходит.
- У нее могли быть другие причины, - предположила Билли.
- Ты приставал к ней? - спросила меня Конни.
- Нет! - воскликнул я, краснея. Конни насмешливо скривилась.
- Не в твоем вкусе?
- Ни капельки.
- У нее должна была быть причина, - промолвила Билли, озадаченно поморщив лоб. Кимберли улыбнулась.
- Давайте просто спросим у нее, когда она появится.
- Надеюсь, этого не произойдет, - заметил я. - Если я никогда в жизни ее больше не увижу, то как-нибудь это переживу.
- Она объявится.
- Почему ты так уверена? - спросил я.
- У тебя ее любимая бритва. - Произнося эти слова, Кимберли так на меня посмотрела и так улыбнулась, что я не только понял, что это шутка, но и почему-то почувствовал, что все будет хорошо и даже превосходно.
Боже, как бы мне хотелось увидеть еще раз этот взгляд и эту улыбку.
Никогда больше...
Нельзя так говорить. Нельзя терять надежду. По крайней мере до тех пор, пока я собственными глазами не увижу ее тело. И даже это может оказаться недостаточно убедительным.
Потому что здесь слишком многое совсем не то, чем кажется на первый взгляд.
Ну вот, я снова отвлекаюсь. Оттягиваю время. Беда в том, что я просто не хочу рассказывать, что было дальше. Но я должен это сделать.
Последний рубеж
Мы подошли к той пропасти.
Быть может, пропасть - не совсем подходящее определение, до Великого Каньона ей было очень далеко. В сущности это была длинная узкая расселина между двумя соседними скалистыми формациями. Наверное, футов тридцать в длину и примерно шесть-восемь футов в ширину в том месте, куда мы подошли. С одного конца расселина смыкалась, а с другого - обрывалась куда-то в пустое пространство.
