— Не кричи, тебя могут услышать, и тогда эту тайну будет знать еще кто-нибудь кроме нас двоих, — спокойно сказал Карло и, подойдя к двери, выглянул наружу. — Ого! Кажется, сюда прибыли гости!
Дом находился на возвышенности, откуда хорошо просматривалась бухта, где сейчас покачивалось на волнах вновь прибывшее судно, в котором Карло без труда узнал галеру Стефана. От берега по выбитым в скалах ступеням поднималось вверх несколько человек. Габриэле и Стефана Карло разглядел еще издали, остальные были матросы, нагруженные тюками. А впереди всех мелькала высокая стройная фигурка в штанах и куртке с капюшоном. Порыв ветра откинул капюшон на плечи и растрепал закрученные узлом волосы.
— Клянусь головой, сюда прибыла наша Грозовая Туча! — воскликнул Карло, обернувшись к раненому другу. — Малютка Вероника приехала ухаживать за своим дядюшкой!
— Что?.. — Ринальдо приподнялся, опершись на локоть. — Но это же просто безумие! Почему Невена ее отпустила, а Стефан взял на корабль?
— Как будто ты не знаешь упрямства этой юной фурии! — усмехнулся Карло. — Если она что-то задумала — ее никто не остановит!
Через минуту Вера уже ворвалась в дом и, кинувшись к Ринальдо, обняла его с радостным восклицанием:
— Слава Богу, дядя, ты жив, ты выздоравливаешь!
— А тебе сказали, что я уже на краю могилы? — пытался шутить Ринальдо. — Нет, меня не так-то просто туда загнать.
— Наверное, почувствовав твое приближение, он сегодня очнулся после лихорадки, — объявил Карло.
Тут только Вера заметила присутствие верного друга и, оглянувшись на него, воскликнула:
— Какой ты молодец, Карло, что спас моего дядю! Теперь мы вместе будем ухаживать за ним. — Она потрогала влажный лоб Ринальдо и сокрушенно покачала головой: — Жар еще не прошел, несмотря на испарину. Но я привезла с собой лекарства от самого фра Агостино, монастырского лекаря. Среди них есть бальзам, который исцеляет даже гнойные раны.
Ее торопливая речь была прервана появлением новых лиц. Стефан, Габриэле, а вслед за ними Тьери и Гоффо вошли в дом, улыбаясь при виде очнувшегося Ринальдо.
— А я знал, что капитан не будет долго валяться в бреду! — воскликнул Габриэле. — Не такая у него натура! А теперь так и вовсе пойдет на поправку, ведь мы привезли из Монкастро жирных кур, которых разводит Клаудия. Говорят, куриный бульон лучше всего помогает восстанавливать силы. Так что скоро наш мессер Ринальдо радостно закукарекает!
— Ты молодец, весельчак, что быстро вернулся, — похлопал его по плечу Тьери. — Мы даже не ожидали от тебя такой исполнительности, больше надеялись на Фабио.
— А вышло наоборот! — засмеялся Габриэле. — Красавчик Фабио со своей царапиной слег в заботливые объятия молодой служанки, а я поспешил к нашим раненым сорвиголовам!
— Нам повезло, что корабль Стефана уже приготовился к отплытию в Кафу, — вставила Вера. — Спасибо Стефану, что взял нас с Габриэле и с нашим грузом.
— Да разве ж я мог отказать старым друзьям и бойкой малышке Вере? — развел руками Стефан. — И как славно, что к нашему приезду Ринальдо очнулся!
— Это мы с Карло лечили капитана! — с гордостью заявил толстяк Гоффо, хлопнув себя в грудь. — Я ведь разбираюсь в целебных растениях.
После нескольких минут всеобщего шумного разговора Карло заметил, что Ринальдо слегка побледнел и тяжело дышит. Это было признаком того, что больному пора отдохнуть, и Карло тут же велел всем выйти. В доме остался только Стефан, которому некогда было надолго задерживаться в бухте Ай-Тодора, и потому он хотел перед отплытием немного побеседовать с Ринальдо. Вера тоже осталась, но не принимала участия в разговоре, тихо сидела в углу, никому не мешая, а только слушала и смотрела на собеседников.
Стефан рассказал, что везет в Кафу зерно из Молдавии и Валахии, а из Кафы вывезет на продажу в Польшу и Германию меха, добытые в русских землях и доставленные кафинским перекупщикам через Тану. В последние годы добыча зерна и пушнины упала, отчего возросла конкуренция между купцами, и Стефану даже пришлось — не без помощи Ринальдо — припугнуть одного генуэзца, пытавшегося перехватить его торговые связи в факториях.
Ринальдо давно не был в Кафе и теперь с интересом слушал разговоры Стефана о том, что город уже опомнился после Тохтамышевых и Тимуровых набегов и жизнь в нем возвращается в привычное русло.
— Кафа и не такое переживала, но каждый раз возрождается, как Феникс из пепла, — заметил Карло.
Ринальдо даже загрустил при воспоминании о шумном приморском городе, самом величественном в Таврике, «второй Генуе» на краю другого мира. Когда-то в этом городе он мечтал о славе, богатстве и высоком положении, но судьба распорядилась так, что Кафа не стала началом его восхождения к новой жизни, а, напротив, оказалась закрыта для него на долгие годы. После истории с неудачным побегом Яунисио Ринальдо вынужден был обходить стороной главный генуэзский город Таврики. Бросив взгляд на сидевшую в уголке Веру, он вдруг понял, что был таким осторожным из-за нее, не имея права рисковать своей жизнью и свободой и оставлять без защиты это юное создание, ставшее для него родным.
А Вера слушала разговоры о Кафе, и у нее порой возникало странное ощущение, словно этот город, в котором она никогда не была, как-то связан с ее детством. Закрывая глаза, она представляла его высокие неприступные башни, купола храмов, широкий залив с множеством кораблей. Кажется, она видела все это в одном из своих полузабытых сновидений...
Встретившись глазами с Ринальдо, девушка улыбнулась и спросила:
— Мы ведь тоже когда-нибудь поедем в Кафу?
— Конечно, — пообещал Ринальдо. — Непременно побываем и в Кафе, и в Константинополе. Я хочу, чтобы ты посмотрела большие города. А если наши дела пойдут успешно, то поедем в Венецию или Геную.
— Как бы я хотела везде побывать, посмотреть мир! — всплеснула руками Вера. — Только ты поскорей выздоравливай, дядя.
— Уж он постарается, — усмехнулся Карло, бросив пристальный взгляд на девушку.
Вскоре Стефан ушел, а Вера принялась располагаться с дороги. Она занавесила покрывалом часть помещения с лежанкой и скамьей, отделив таким образом для себя угол, в который поставила сумку со своими вещами. Затем взялась выкладывать на стол перед постелью Ринальдо мешочки с травами и баночки с бальзамами.
— Ну, кажется, жизнь в этой скромной хижине скоро начнет бурлить, — пошутил раненый.
— Хоть мы и потеснимся, зато почувствуем женскую руку, которая наведет уют в корсарском вертепе, — в тон ему добавил Карло и тут же спросил у Веры: — Ты ведь уже превратилась из маленькой пиратки во взрослую синьорину?
