— Спасибо за честность, благородный синьор. — Она невесело усмехнулась и пошла прочь.
— Но хотя бы дай слово, что будешь танцевать со мной на празднике королевы мая! — крикнул он ей вдогонку.
— Даю слово!
Быстро удалившись от берега, Вера в два прыжка вскарабкалась на песчаный склон, потом сбежала по тропинке вниз и скоро скрылась за зарослями ракитника.
Теперь путь ее лежал к дому Клаудии, у которой девушка непременно хотела выяснить насчет поддельного ожерелья.
По дороге Вера обдумывала свою короткую и бурную встречу с Федерико. Самолюбие не позволяло девушке признать себя наивной простушкой, вообразившей, что так легко может стать невестой знатного юноши. Но это же самолюбие побуждало ее к новым действиям: она решила непременно доказать себе и другим, что она всех лучше, и на празднике королевы мая будет такой красивой и веселой, что покорит заносчивого красавчика. К пробудившемуся в ней женскому тщеславию прибавилось еще и опасение за судьбу Ринальдо, которому раздосадованный ее гордым поведением юнец может, чего доброго, навредить.
«Какая спесь! — думала она, вспоминая слова Федерико. — Он не считает меня достойной парой, смотрит как на продажную девку, годную лишь для развлечений. И все потому, что с моей семьей случилось несчастье и я оказалась среди простых людей».
Проходя мимо рыбацкой заводи, она скользнула взглядом по фигурам рыбаков, которые или чинили снасти на берегу, или, закатав штаны, возились в воде возле своих лодок. Эти бедные морские и речные труженики вызывали у нее сочувствие и уважение, потому что она знала, сколь нелегка и опасна их доля.
Вера вспомнила Терезу, которая тоже была рыбачкой, но Ринальдо ее не презирал и не кичился своей родовитостью. Невольно сравнив Ринальдо с Федерико, Вера отметила, насколько ее дядя лучше, потому что он истинный христианин, хоть и занимается непочтенным промыслом. Цепкая память девушки вдруг подсказала слова из старинной книги, которые однажды ей зачитал Ринальдо: «Природа создает людей одинаковыми, как это видно при их рождении. Нет подлых иначе, как по своим порокам, и благородство зависит от доброго сердца, без которого ничего не стоит родовое дворянство»[22].
Девушка с горечью подумала о том, что судьба несправедливо обделяет счастьем такого человека, как Ринальдо: честолюбивая Гайа его предала, добрую и любящую Терезу забрала смерть, а теперь вот лицемерная Клаудия льстит в глаза, но старается хитрить даже в мелочах.
Сообразив, что не знает толком своих украшений и не сможет отличить их от тех, которые принадлежат Клаудии, Вера явилась в дом к дядиной любовнице в воинственном настроении, желая сразу же разоблачить ее обман с ожерельем.
Но боевой порыв девушки мгновенно остыл, как только она увидела на пороге дома двух растерянных и оборванных матросов с «Вероники» — Фабио и Габриэле. Их появление могло означать только одно — дурную весть.
— Что случилось? Почему вы вернулись из плавания так рано? А где Ринальдо? — кинулась она к ним с тревожными расспросами.
Фабио устало опустился на ступеньку крыльца. Даже весельчак Габриэле выглядел измученным и, закашлявшись, выдавил из себя:
— Попали мы в переделку...
Появилась Клаудия и, распахнув дверь перед гостями, сказала:
— Входите, только снимите свои грязные башмаки.
Вера последовала за матросами, продолжая спрашивать:
— Какая беда случилась? Что с Ринальдо? Что с Карло?
— Жив твой дядя, только ранен, — скривился Фабио. — Я вот тоже ранен, но легче. — Он показал на повязку, уже довольно грязную, которой была обмотана его рука выше локтя.
— Хлоя, позаботься о них, дай вина, воды и хлеба, — приказала Клаудия.
Служанка захлопотала вокруг матросов; особенно старалась помочь Фабио, который был недурен собой и пользовался успехом у женского пола. Пока она меняла ему повязку, Габриэле, напившись вина, слегка приободрился и принялся рассказывать:
— Мы уже возвращались из Трапезунда с ценным грузом на борту, когда Ринальдо заметил корабль Ихсана — того самого турецкого пирата, за которым он охотился много лет...
— Это тот, который погубил нашу семью! — воскликнула Вера, подавшись вперед и сверкая глазами.
— Да, только нападать на него было некстати, когда на нашем корабле имелся дорогой товар, — хмуро заметил Габриэле. — Но разве капитана Ринальдо остановишь! Он велел атаковать турка. А Ихсан, видно, был уверен в себе — даже не стал от нас убегать, хотя корабли находились ближе к таврийскому берегу. На турецкой галере оказалась бомбарда — уж не знаю, где они ее раздобыли. Впрочем, она успела сделать только один выстрел, который не нанес нам ущерба. Зато потом, когда корабли сблизились и мы уже приготовили абордажные крючья, турки пустили в нас несколько зажженных стрел. И пока мы вели бой на палубе турецкой галеры, на «Веронике» вспыхнул пожар, и у нас уже не было возможности его потушить. Ринальдо заботил только поединок с Ихсаном, которого он все-таки убил, хотя и сам был тяжело ранен. Но командование турецким кораблем тут же взял на себя брат Ихсана. Неизвестно, чем бы закончился бой, особенно после того, как раненый Ринальдо упал, если бы Карло не догадался выпустить из трюма галеры невольников, которых пираты везли на продажу. Освобожденные пленники и помогли нам одолеть турок. Но наш корабль сгорел, и нам пришлось оставить его, чтобы пожар не перебросился на турецкую галеру, куда все мы перешли. На ней-то и доплыли до таврийского берега. Зато с Ихсаном и его разбойниками Ринальдо наконец покончил.
— А ценный груз, значит, пропал? — вскрикнула Клаудия, хлопнув себя по коленям. — Как же глупо поступил Ринальдо! Погнался за турком, словно сумасшедший мальчишка! Безумец!
Она встала и нервно зашагала по комнате. Женщина была так сердита, что даже оттолкнула ногой свою любимую собаку, и та, взвизгнув, отбежала прочь.
— Ты только о товарах и думаешь?! — набросилась на Клаудию Вера. — А то, что Ринальдо ранен, что он в опасности — это тебя не волнует?
— Ранен... но ведь он ранен не очень серьезно? — опомнившись, спросила Клаудия.
— Серьезно ранен. Когда мы с Фабио отплывали, он был в горячке, — хмуро ответил Габриэле. — Нам пришлось бросить якорь в маленькой бухточке возле мыса Ай-Тодор.
— А кто его лечит? — забеспокоилась Вера. — Карло?
— Да. И Гоффо тоже разбирается в снадобьях.
— Этого недостаточно! — воскликнула девушка и тут же решила: — За Ринальдо нужен уход, за другими ранеными тоже. Я должна немедленно ехать туда! А ты со мной поедешь, Клаудия?
