молчат, наблюдая. Потом всё же не выдерживают.
– Что ты делаешь?
– Что? ― мне красноречиво кивают на творящуюся полуобнажёнку. Очаровательную полуобнажёнку, прошу заметить. ― Э, а что-то не так?
– Да нет, всё так. Ты продолжай, не отвлекайся.
– Не вопрос. Так вот, – рисую ладонями на её груди узоры. Мну, ласкаю, пощипываю, легонько кусаю, целую. Просто потому что хочу. Потому что это всё моё. Имею право. Наконец-то. – Я в три года руку сломал. Знаешь, как умудрился? Залез на…
– Нечаев, – Паулина ловит меня за шею, строго щурясь. Ей для этого даже приходится чуть приподняться. – Заткнись. Если начал раздевать, так работай языком в другом месте.
– Понял. Принял.
Желание моей леди ― закон.
* * *
Родиться тридцать первого августа – это мне подфартило, без рофла[42]. В этот день в центре всегда движ: старшеклассники и студенты тусят как в последний раз перед началом нового учебного года. В ночных клубах вовсе не протолкнуться. А сколько пьяненьких первокурсниц валяется на входе, хех. Больше чем после посвящения в студенты.
В этом году решаю отметить двадцатиоднолетие с масштабом. Арендую элитный двухэтажный ресторан с панорамным видом на вечернюю Тверскую целиком, чтоб в соседних залах не горланили не по теме. Пускай поздравления и улюлюканья льются только в мою скромную честь.
Они и льются, гостей-то навалом. По этикету "шоу-биза" на такие мероприятия приглашаются вся местная селеба[43], с которой ты хоть как-то знаком, пусть это было единственное торопливое рукопожатие в фойе. Главное, чтоб ваши песни крутились в одних чатах.
Один большой маркетинг созданный для двух вещей:
1. Показать видимость ради смешивания аудитории: смотрите, мы такая большая дружная семья. Не сомневайтесь, смело вступайте в ряды его/её фанатов. Мы ж бухали вместе, теперь кореша навек.
2. Налаживать нужные связи. Ты пригласил их – они пригласят тебя – новое место, новые люди ― привет, выгодные деловые связи. Спонсоры для клипов, коллабы с мейнстримными звёздами сезона, ротации, запись подкастов[44] и сотрудничество с тем же лейблом или режиссёрами.
Опять же, подобные гости на подарки не скупятся, иначе их же потом в инсте и засмеют. А раз они баблом расшвыриваются, то и тебе нельзя жаться: развлекательная программа, "пятизвёздночность" рестика, закуски, алкоголь ― всё по высшему разряду.
Как итог, на один такой праздник угрохивается сумма, за которую можно спокойно купить квартиру в Подмосковье. Ну да зато весело как! Все чилят[45], тихонько нахрюкиваются, заливаются сладкими речами в микрофон, с воодушевлением позируют на камеру, заливают рилсы и, естественно, устраивают концерт-ассорти.
Нам с Пулей тоже, по-хорошему, стоит выступить перед всеми. Как раз презентуем последний трек. Идеальные же условия: и дата хороша, и повод веский, и место ― конфетка для фона. Только я её найти не могу. Уже битые полчаса выискиваю, но то один гость зацепит по дороге, то другой. Приходится задерживаться и общаться.
Ура!
Демидова, наконец, находится. Спряталась с Софой под главной лестницей. Туда колонки почти не доходят и можно спокойно разговаривать. В своих бежевых брючках и чёрной водолазке с прозрачными вставками Пуля смотрится, конечно, просто куколкой. Не то что эти попсовые попугаихи: нарядились в перья, юбки по пупка задрали и блёстками себя осыпали.
Где загадка, где интрига? Нет её. Я и так вижу, что у тебя не стринги, а три нитки. Ещё один кусок торта сожрёшь и силиконовая жопа не выдержит, лопнет нахрен. За допуборку кто потом платить будет?
– Так ты чё, ещё не сказала? Во, мать, даёшь, – слышу Каминских, стащившей у проходящего мимо официанта бутылку Кристала. Правильно. Так удобнее, а то потом ходи каждые пять минут и новый бокал выискивай. – Ну ты подожди тогда до Нового Года, там в принципе париться не придётся. И так всё будет видно.
– Что будет видно? Кому кто что не сказал? – окликаю их сверху, частично переваливаясь через кованный парапет.
Ой, девочки заволновались. Не туда нос сунул?
– Кому, кому? Тебе, снайпер, – фыркает Каминских, отпивая из горла, но частично проливая, потому что Паулина сердито пихает её локтем. – Эй, ну блин. Знаете, что? Я ваще тут ни при чём, так что сами разбирайтесь. А я раков пошла искать, – подтирая мокрый подбородок длинным рукавом обиженно надувается та и сваливает, оставляя нас вдвоём.
Проигнорировав ступени, перепрыгиваю через перила, приземляясь возле Паулины. Хм, отчаянно. По-моему что-то хрустнуло. Ладно, потом разберёмся.
– Так что там кому должен был сказать?
Вот это растерянность. Я начинаю напрягаться.
– Ммм… Да там подарок мой куда-то спихнули в гору остальных. А я его не подписала.
Врёт. Вижу, что врёт. И она видит, что ложь не проканала.
– Пуль, в чём дело?
– Всё хорошо, ― награждают меня поцелуем, и следом виновато подтирают размазавшийся по губам блеск.
– Нет, не хорошо. Уже который день не хорошо. Я ж не слепой.
– Тим, давай потом поговорим? Не сегодня. Сегодня отдыхай и не запаривайся, ― для надёжности ещё и на шее повисают. Думает, прокатит?
– Вот ты сейчас вообще не успокоила. Давай выклады…
– Тимофей, вот ты где, ― перебивает меня появившаяся на горизонте мама. Как всегда вечная бизнес-вумен: строгий костюм, гарнитура в ухе, несколько телефонов в руках. Я её уже лет сто не видел без них. Даже задолго до основания хауса она уже была карьеристкой до мозга костей. ― Пойдём. Мне нужно тебя кое с кем познакомить.
– Минуту. Щас приду.
– Прямо сейчас. Он ждать не будет.
– Ты видишь, я разговариваю?
– И это не может подождать? У вас выход на сцену через семь… уже шесть минут. За мной. А ты, Паулина, готовься. Потом будете миловаться.
Намёк на нашу позу? Пуля же всё ещё обнимает меня. Обнимала, но поспешно отпрянула, смутившись.
– Поняла.
