Настал момент резкого усиления нашей воинствующей деятельности и в отношении России, что имеет чрезвычайно важное значение. Россия как варварская, чуждая западным ценностям страна требует приложения максимальных усилий — финансовых, организационных, пропагандистских. Лишь это позволит сделать ее нашим очередным завоеванием, нашим покорным вассалом и рабом, безропотно выполняющим нашу волю. Если же эта задача выполнена не будет, все иные наши завоевания, безусловно, девальвируются до минимума. Россия должна или покориться нам, или исчезнуть с карты мира, а русские как народ или коллапсировать до нуля, или раствориться в других, более толерантных народах…»
(Из меморандума совещания Рыцарей-Властителей высшего круга посвящения тайного ордена «Пламя Истины») * * *
Сотрудники главного управления угрозыска в звании полковника старший оперуполномоченный Лев Гуров и оперуполномоченный Станислав Крячко неспешно шествовали по аллее одного из городских парков столицы. Сыщики только что навестили в соседней с парком больнице своего шефа и старого друга, начальника главка угрозыска, генерал-лейтенанта Петра Орлова.
Орлов, всегда отличавшийся отменным здоровьем, теоретически вообще не должен был там оказаться. Просто случилось так, что нестерпимо жарким днем, вернувшись из поездки, он достал из холодильника бутылку ледяного лимонада и тут же ее опорожнил. Уже наутро у него поднялась температура, и ему пришлось обращаться к докторам. К счастью, обошлось без воспаления легких, и Петр, отлежав в больнице пару дней, стремительно пошел на поправку. Он бы убежал оттуда и сегодня, но врачи воспротивились, пообещав, если все будет нормально, выписать его завтра к вечеру.
Разговаривая о всякой всячине, в том числе о погоде, о качествах выпускаемого ныне лимонада («Это ли — лимонад?! То ли дело — лет тридцать назад выпускали!..»), приятели обратили внимание на прилично одетого пожилого субъекта, который полулежал на садовой скамейке. Со стороны его можно было принять за любителя «употребить», слегка перебравшего «лимонада» с немалым количеством градусов.
Скорее всего, именно этого мнения о нем были и прочие пешеходы. Они, кто — с сожалением, кто — с оттенком презрения, поглядывали в сторону этого человека. Приостановившись и немного подумав, опера подошли к мужчине, и только тогда им стало ясно, что выпивка тут ни при чем. Скорее всего, у незнакомца с внешностью школьного учителя отчего-то серьезно прихватило сердце.
Потрогав сонную артерию и убедившись, что тот еще жив, Гуров достал телефон и вызвал «Скорую». Проверив карманы неизвестного и не найдя в них никаких документов (при нем не оказалось денег и даже ключей от квартиры), он заглянул в полуоткрытый кейс, лежавший рядом на скамейке. Судя по всему, там уже успел пошарить кто-то посторонний. Возможно, именно поэтому у незнакомца ничего не нашлось и в карманах — их, как видно, тоже уже успели проверить наряду с кейсом.
Переворошив в кейсе лежавшие там бумаги — какие-то рекламные буклеты фармацевтических фирм, пару технических журналов, несколько общих тетрадей, малоразборчивым почерком исписанных, и иную макулатуру, — краем глаза Лев схватил необычный заголовок на брошюре, лежавшей под тетрадями. На яркой обложке крупными буквами, отливающими золотом, было написано: «Спасение человечества — Единственно Верное Учение».
Усмехнувшись, он быстро пролистал брошюру, вскользь пробегая взглядом по страницам, и, показав ее Стасу, иронично прокомментировал:
— Сектантская хренистика на темы спасения мира от глобального зла. Вроде того, близится конец света — это мы уже сто раз слышали, и спасение человечества возможно, если только оно уверует в это самое «Единственно Верное Учение». Вот интересно, этот мужик сам состоит в сектантах или его кто-то надумал агитировать?
— Не исключено, что и сам состоит… — Крячко пожал плечами. — Люди старшего поколения, мне кажется, слишком внушаемы и поэтому чаще попадают под влияние всяких «гуру» и «пророков». Я вообще не могу понять, почему у нас до сих пор свободно распространяются всевозможные «истинные учения» и орудуют «святые наставники»? Их давно нужно выставить за пределы наших границ…
В это время в конце аллеи, выскочив из-за деревьев, остановилась машина «Скорой». Лев помахал рукой, и две не очень крупные санитарки с носилками-каталкой поспешили к ним. Рядом с ними с большим кофром в руке спешила докторша средних лет.
— А он кто? У него документы, страховой полис есть? — спросила она, проверяя пульс у лежащего.
— Он?.. — Лев на мгновение задумался. — Э-э-э… Очень важный свидетель, которого непременно нужно спасти. Я — полковник Гуров, из главка угрозыска.
Лев показал свое удостоверение, и это стало решающим доводом, определившим решение докторши. Приятели помогли погрузить лежащего без сознания на носилки и довезти его до машины. Когда «Скорая» умчалась, Стас оглянулся и сокрушенно махнул рукой:
— Эх! А кейс-то куда теперь?
— Да ладно, заберем с собой, — возвращаясь к скамейке, ответил Гуров. — Девчата сказали, куда отправят этого человека. Так что оклемается — завезем, отдадим…
Защелкнув замочки кейса, он поднял его и удивленно произнес:
— Увесистый, однако! Неужели столько весят журналы и буклеты?
Лев и Станислав обменялись встревоженным взглядом. Каким-то шестым чувством, ощутив неладное, Гуров, оглядевшись, подбежал к открытому канализационному колодцу и, заглянув туда, бросил в него кейс. Едва он успел отскочить в сторону, как из шахты с оглушительным грохотом вырвался столб огня и дыма. Эхо от взрыва разлетелось по всей округе. Где-то за зеленью парка на разные голоса взвыла автомобильная сигнализация.
Приятели ошарашенно смотрели друг на друга. Во взгляде каждого из них было написано: «Это что же мы сейчас? Чуть-чуть не взлетели на воздух?!» Лев почувствовал, как по его спине ящеркой пробежал неприятный холодок. Судя по всему, что-то похожее ощущал и Стас. Он растерянно вытер лоб тыльной стороной ладони и только и смог сказать:
— Обалдеть!..
Со всех сторон к месту взрыва стали сходиться люди. Явив потрясающую оперативность, примчался экипаж ППС. Лев тем временем набрал номер телефона своего хорошего знакомого — полковника ФСБ Александра Вольнова и, услышав знакомый голос, поздоровался и представился.
— …Лев, да я тебя уже узнал! — ответив на приветствие, жизнерадостно откликнулся тот. — Как жив-здоров?
— Будешь смеяться, но это настоящее чудо, что мы со Стасом в данный момент живы и даже здоровы. Тут сейчас такое случилось — хоть стой, хоть падай.
Он вкратце рассказал о загадочном сердечнике, которого увезла «Скорая», и о его не менее загадочном пластмассовом чемоданчике.
— …Думаю, кроме той брошюры, которую я увидел, в кейсе было спрятано еще что-то. Наверняка имелось двойное дно, где в тайнике хранились материалы куда более секретного характера, — заключил он.
— Ну и ну!.. — только и смог произнести ошеломленный Вольнов. — А куда, говоришь, его увезли?
Поблагодарив за информацию и выразив свою радость по поводу того, что они со Стасом не пострадали, собеседник Льва пообещал сообщить о результатах своей проверки. Дав необходимые пояснения прибывшим к месту взрыва МЧСовцам, опергруппе соседнего райотдела и следователю районной прокуратуры, приятели отправились к автостоянке, где был припаркован «Пежо» Гурова. Оглянувшись и окинув взглядом сразу несколько команд телевизионщиков, которые, примчавшись «на рысях», с ходу набросились на службистов, находившихся там, Крячко торжествующе рассмеялся.
— Вовремя мы оттуда смылись! — резюмировал он.
Когда опера садились в машину, неожиданно зазвонил телефон Льва. Встревоженный голос Орлова недоуменно вопрошал:
— Лева, что это там так бабахнуло в парке? Вы сейчас где?
— Мы? Да, вот, на автостоянке, собираемся ехать в «контору». А бабахнуло… Пацанята хулиганят — спасу нет! — придав голосу беспечность, соврал Гуров.
Однако Петр ему не поверил.
— Лева, ты кончай мне баки заливать! Рассказывай как есть, что там произошло! — недовольно потребовал он.
— Какой же ты настырный! Это, наверное, на тебя так простуда повлияла… — сокрушенно определил Лев.
— Хватит из меня дурачка делать! Говори немедленно — что там случилось?! А то я сейчас прямо в пижаме пойду разбираться!
— Да, скажи уж ему! — вздохнул Стас. — Не угомонится же, пока не расскажешь.
Стараясь по максимуму смягчить детали случившегося, Гуров вкратце изложил суть происшедшего. Выслушав его от начала до конца, Орлов сердито проговорил:
— Японский городовой! Это вы, считай, сегодня второй раз родились.
Лев в ответ искренне рассмеялся.
