«Черт с ней! Без неё теплей будет».
Ветер мало-помалу стихал, и слух Эрвана начал улавливать звуки с палубы: оттуда доносилось треньканье камертона, перемежаемое бранью, скрипом ворота и перестуком башмаков.
«Гарпунный лук готовят, что ли? Интересно, против кого?»
Эрван хотел было покинуть пост, но сумел усмирить любопытство.
«Поставили наблюдать, дурень? Вот и наблюдай».
Он уставился в прозрачную воду цвета бутылочного стекла – ничего.
– Яник! Что там у тебя?
– Вроде пусто. Хотя… Кажись, есть что-то, не разберу. С твоей стороны не видно?
Эрван пригляделся: действительно, в глубине что-то было: не шевеление даже – так, намёк…
Через пару минут Эрван сумел различить очертания крохотных существ с бледным угревидным телом и непропорционально большой головой.
Эрван нахмурился.
«Не то личинки, не то головастики – не разбери-поймёшь».
– Слушай, это рыбы! Огромные!
«Какие, к чёрту…» – хотел было крикнуть Эрван, но осекся: Яник был прав!
Это всё вода! Прозрачная, зараза, вот и кажется, что рядом какая-то мелочь плавает. А на самом деле – рыбы, просто очень глубоко…
Теперь, когда наваждение рассеялось, Эрван узнал хищные движения акул. За минуту наблюдения «головастики» увеличились в размерах.
Эрвана прошиб холодный пот.
«Вот они, белые рыбы… Сколько их – десятки? И это только с моей стороны. Поднимаются…»
– Яник! – отчаянно крикнул он. – Дуй к Салауну – быстро!!!
Вместо ответа послышался топот – Яник умчался исполнять поручение.
Меж тем акулы достигли поверхности. Эрван, забыв об осторожности, заворожённо смотрел, как тридцатифутовые чудовища скользят в волнах рядом с кораблём.
Вот одно из них осторожно ткнулось носом в обшивку. Отплыло.
Затем второе на миг прижалось к борту плавником. Отпрянуло. Наконец самая большая акула перевернулась на спину, ощерила зубастую пасть и с хрустом впилась в дерево. Эрван с ужасом смотрел на огромные жабры, оттопыренные, словно уши, розоватое брюхо, огромные глаза-тарелки…
Брызнули щепки. Одна из них, видимо, поранила животное – вода вокруг пасти окрасилась розовым. Остальные акулы, забыв о корабле, с разных сторон вцепились в товарку. Через несколько мгновений багровое пятно скрыло кровавые подробности.
– Эрван! – Яник тронул его за плечо. – Ты видел, а?
Лицо его побледнело, брови полезли наверх, глаза округлились.
«Как у акулы», – машинально заметил Эрван.
Яник взял себя в руки.
– Ну, давай на мостик. Все офицеры уже там.
– Все? – на всякий случай уточнил Эрван. – Больше ничего высматривать не надо?
Яник вздрогнул. Зябко повёл плечами.
– Не. Хватит уже. Насмотрелись.
– …Не смогут же они прогрызть борта, верно? Тогда в чем проблема?
Доктор, сложив руки на груди, флегматично наблюдал за кружением акул.
«Снова опоздал к началу», – недовольно подумал Эрван и тихо встал рядом с Бастианом, навострив уши.
Боцман явно был не в духе: насупил брови, рубанул воздух ладонью.
– Что это за твари такие, чёрт их дери? И какого им понадобилось грызть корабль?
– На этот вопрос я могу ответить, – отозвался доктор. – Мы им в диковинку, вот нас и изучают, как могут.
– Зубами? – не удержался Эрван.
– Ну да, – Лоэ равнодушно пожал плечами. – Рук-то у них нет. Поймут, что мы несъедобны, – отстанут.
– Вы правы в одном, Адриан, – Эрван поразился безжизненному голосу капитана. – Нас действительно изучают. И скоро все, что нужно, сообщат ему. Видите, они уходят на глубину?
– Как я и говорил, – в тоне Лоэ сквозила плохо скрытая ирония. – Поняли, что мы им не по зубам.
Капитан подошёл к доктору вплотную. Долго, без всякого выражения смотрел в лицо: Эрван поразился контрасту между живыми и весёлыми, с лукавой искоркой глазами доктора и чужим, нечеловеческим взглядом капитана.
«Да у него глаза, как океан! – осенило Эрвана. – Такие же зелёные, прозрачные, безмятежные… И безжалостные. Кто ты, Салаун? Человек ли? А если нет, что делаешь здесь, с нами?»
Повисло тягостное молчание. Эрвану показалось, что воздух на мостике электризуется: казалось, ещё немного, и между доктором и капитаном засверкают искры.
Наконец Салаун опустил голову. Тяжело вздохнул, сгорбился…
– Вы очень умны, Адриан. Это несомненно. Однако рационализм – ваша ахиллесова пята. Некогда он погубил ваш народ. Боюсь, и вас ждёт та же участь.
Гвент!
– Да, капитан! – Эрван вытянулся в струнку.
– Передайте на «Дракон» следующее: «Вижу опасность. Следуйте параллельным курсом. Повторяйте мои маневры».
Эрван сорвался было с места… замер, остановленный недоуменным возгласом Бастиана:
– Гм… Получается, мы им отдаём приказы? Не слишком ли…
– Не слишком, – отрезал капитан.
Эрван впервые видел его таким – решительным, уверенным в себе и непреклонным.
– Если хотят жить – подчинятся.
Через полчаса «Дракон» поднял все паруса, увалился под ветер и теперь шёл параллельным курсом саженях в семистах по левому борту. На «Горностае» в дополнение к бизани подняли стаксель и бом-кливер – этого с лихвой хватило, чтобы держаться рядом с флагманом.
Капитан властным движением отстранил рулевого, сам встал у румпеля. Приказал Эрвану разместиться в футе от него, боцману и Конюху – напротив.
Эрван с трудом сдерживал изумление и беспокойство:
– Если перекладывать руль придётся вчетвером – с каким креном мы пойдём? И выдержит ли рангоут?
– Что ж, прилично разогнались. И если надо, ещё прибавим, – буркнул Бастиан. – От кого убегаем только?
Боцман вряд ли надеялся на ответ: однако капитан оказался словоохотливей обычного:
– Скорость нас не спасёт – от него не убежишь. Есть кое-какая надежда на маневр, но… тоже очень зыбкая.
Вдали раздался странный глухой звук, похожий на хлопок гигантских ладоней.
Прямо по курсу, примерно в двух милях, вздулся горб воды футов трёхсот в поперечнике. Внутри него что-то посверкивало, шевелилось, но что – разобрать было невозможно.
Через мгновение горб рассыпался, на его месте образовалась воронка: до судна донёсся громовой гул, затем плеск. Место, где только что всплывала неведомая тварь, побелело от пены.
– Вот вам и ответ, боцман, – произнёс капитан и, прикрыв глаза, продекламировал: «…Он кипятит пучину, как котёл, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою».
Волна докатилась до «Горностая», мягко приподняла судно.
– Не повезло, – сказал капитан и мягко улыбнулся. – Ладно, сделаю, что смогу. Румпель влево!
Следующие несколько минут Эрван запомнил смутно: так, обрывки какие-то…
– Вправо, шесть румбов! Навались, навались! Навались!!!
Твёрдое дерево врезается под ребра… Ноги скользят по мокрой палубе…
– Держи-держи! – Канатная петля захлёстывает румпель, затягивается – совсем рядом с руками…
– Терпи, парень, не отпускай! Есть!!!
Судно кренится на борт. Сильнее, сильнее… Кажется, ещё немного – и концы реев окунутся в воду. Линия горизонта исчезает, перед глазами только зелёная прозрачная масса, стеной нависающая над палубой…
– Стравливай, стравливай! Глухой? Живей!!!
Румпель, словно живой, толкает в грудь. Удержать… не дать опрокинуть…
Есть! Усилие на руле уменьшается, судно выравнивается… Можно вздохнуть… Только больно очень… Синяки?
– Влево, девять! Навались, навались! Навались!!!
Крен в другую сторону. Уцепиться в румпель, удержаться, не сорваться в алчную бездну внизу…
Странная картинка над головой: чёрная линия фальшборта – и светло-серое небо. Воды будто нет на свете.
«Будто не плывём, а летим… Красиво!»
– Навались! Навались! Навались!!!
Оглушительный треск прямо над ухом. Куски дерева и щепки на палубе. Тонкий, высокий звук лопнувшей пеньки. Чей-то крик, проклятия…
Бесформенный комок парусины, уносящийся в океан…
И снова громовой гул и плеск. Близко, совсем близко…
– Гик вдребезги, бизань сорвало, в трюме течь – обшивка не выдержала. А в целом – бывает и хуже. Какие будут приказания? – Бастиан посмотрел на капитана. Тот безразлично пожал плечами.
– Закрепите румпель и поднимайтесь на мостик. Это всё.
– Как это? А команде что делать? – Бастиан, похоже, ушам своим не верил.
Жорд, копошившийся возле своей ненаглядной катапульты, услышал слова капитана. Замер на миг, поднял голову. Спросил недоверчиво:
– А? А гарпунный лук зачем готовили? Стрелять что – не будем?
Капитан улыбнулся – грустно и устало.
– Хотите, стреляйте. На ваше усмотрение. А что до команды… Пусть занимают места получше – им будет на что посмотреть.
Он внимательно оглядел притихших курсантов, недовольного Жорда, недоумевающего Бастиана. Вздохнул и тихо пояснил:
– Он близко. И он уже выбрал. Больше мы ничего не можем сделать. Ни-че-го.
«Горностай» медленно полз левым галсом: без гика, с повреждённым такелажем, он не мог развить приличную скорость, но капитана это, похоже, больше не беспокоило. Облокотившись о планшир, он задумчиво смотрел на пологие волны. Чуть поодаль стоял Бастиан.
Эрван тихо подошёл к нему, потянул за рукав. Спросил шёпотом:
