— Дискутировать?! — подхватил Кшивка. — То, что ты несешь, это просто-напросто реакционная брехня…
Куделис возмутился:
— Выбирайте выражения! — Он махнул рукой и, обозленный, выбежал из комнаты.
— По-моему, мы перестарались, — покачал головой Кшивка.
— В самый раз… — убежденно сказал Чулко. — Я за ним уже давно присматриваю.
Кшивка наклонился к нему и спросил шепотом:
— Не кажется ли тебе, что он замешан?..
— В том деле? Нет, не думаю, — ответил Чулко. — У меня есть другие подозрения…
— Роттер?.. — полувопросительно произнес Кшивка.
Чулко кивнул.
— Может, поговорить с хорунжим?
— Подожди пока… Понаблюдаем. Это только предположения. Может, мы ошибаемся. У нас ведь нет никаких доказательств!
XII
Жизнь порой любит выкинуть коленце… На следующий день после памятного разговора Чулко с Куделисом произошел случай, кардинально повлиявший на взгляды последнего.
В тот день шестая батарея несла караульную службу. Куделис был назначен во вторую смену. В сумерках, уже после ужина, он забился в угол мрачной караульной, примостившись к самой печке. Даже шинели не снял, так замерз на построении, только сумку с противогазом повесил на спинку стула.
На коленях он держал открытую книжку. Сонными глазами с трудом разбирал буквы в наставлении по стрельбе. А мысли его витали где-то далеко. В последнее время он пребывал в дурном расположении духа. Чувствовал себя обиженным. Обвинения Чулко в его адрес казались ему необоснованными… Он считал, что своим поведением не дал ни малейшего повода для этого.
«Заткнули мне рот — и радуются. Будто мне нужны их разговоры и споры… Впрочем, разве они умеют спорить?»
Обиженный на всех и вся, он пришел к выводу, что в училище ему не повезло с самого начала. Товарищи относились высокомерно, пренебрежительно. Наставники были невысокого мнения о его способностях. Учеба давалась ему с трудом. Даже Мешковский относился недоброжелательно. А почему?
Из невеселых раздумий Куделиса вывел скрип открываемой двери. В караульную вошел пузатый майор-интендант, а следом за ним, с недовольным лицом, Мешковский, который был в тот день начальником караула.
Майор огляделся вокруг, что-то буркнул Мешковскому и зычно гаркнул:
— Внимание, ребята! Кто из вас хорошо знает окрестные места?
Куделис решил, что наконец-то подвернулся случай проявить себя. Прежде чем кто-либо успел ответить, он уже стоял перед интендантом. Заверил его, что отлично знает здешние места.
Майор внимательно поглядел на него, спросил, как проохать к одной деревушке. Куделис разъяснил.
— Сможешь провести нас, не заблудишься ночью? — еще раз хотел удостовериться интендант.
Курсант клятвенно заверил, что подобного с ним никогда не случалось. В глубине души он ликовал. «Ну и повезло, — думал Куделис. — На дворе дождь, слякоть. Стоять в карауле в такую ночь, как сегодняшняя, — сущее наказание. Что и говорить, приятнее ехать в машине, чем торчать под дождем и мерзнуть».
— Тогда собирайся! — принял решение майор и бросил хмурому Мешковскому: — Забираю его. Ничего не поделаешь, подпоручник, таков приказ начальника училища.
— Что уж тут говорить, — поморщился Мешковский. — У меня из-за этого весь график караульной службы к черту летит, ведь можно было взять кого-нибудь из интендантского взвода.
— Никто из них не знает дороги, — отрезал майор и, обращаясь к Куделису, сказал: — Поторапливайся, времени у нас в обрез!
— Автомат брать?
— Зачем, не на фронт же едешь! — Не дожидаясь курсанта, он вышел из караульной. Куделис поспешил за ним, застегивая на ходу ремень и пуговицы на шинели.
До него донеслись завистливые слова кого-то из товарищей:
— Ну и шустрик! Открутился от караула.
— А ты не мог?! — парировал Куделис, бросая торжествующий взгляд в угол караульной, откуда послышался голос. Он считал, что на этот раз ему в самом деле повезло.
На дворе были густые сумерки. Ветер хлестал по лицу струями ледяного дождя. У здания училища стоял газик интенданта. Майор уже сидел в нем, кутаясь в огромный тулуп, какие выдавали караульным.
— Садись рядом с водителем. Но если завезешь не туда, получишь десять суток губы, — шутливо пригрозил майор.
— А если туда?.. — засмеялся Куделис.
— Гляньте-ка на него, он еще торгуется! — захохотал басом интендант.
Водитель возился с брезентовым верхом, который с большим трудом удалось наконец натянуть. Потом он запустил мотор и включил фары. Темноту ночи разорвали два ярких белых снопа света. Выхваченные ими окружающие предметы походили на театральные декорации.
Куделис, подняв воротник, забился поглубже на сиденье. С боков машина была открытой. Ветер рвал набухший от дождя брезент. На дороге в лучах фар серебристо блестели лужи, окна стоявших по обеим сторонам дороги домов горели отраженным светом.
Мир неузнаваемо изменился. Чем дальше они удалялись от Хелма, тем больше Куделис терял уверенность в себе. Ночью все вокруг выглядело совсем по-иному, чем днем.
«Только бы не заблудиться, черт возьми!» — с беспокойством думал он. Но на вопросы майора, которого, видимо, мучили те же мысли, неизменно отвечал:
— Едем правильно… Я здесь ориентируюсь, как у себя дома…
Дождь прекратился, но ветер усилился. Брезентовый верх еще громче хлопал над их головами. Это действовало майору на нервы. Он приказал водителю остановить машину и снять брезент. Затем вновь спросил Куделиса:
— Послушай-ка, ты уверен, что мы едем правильно?
На этот раз курсант ничего не ответил. Машина подпрыгивала на ухабах. Они въехали в лес. Деревья, выхваченные светом фар, в сумасшедшем темпе проносились мимо, их поглощала темнота.
Одолевавшие Куделиса в караульном помещении мрачные мысли улетучились, и он предавался сейчас приятным воспоминаниям. Время от времени перед глазами всплывало доброе лицо матери, потом его заслонили воспоминания детства. Интересно, как встретят его родные, когда он появится в офицерской форме? Он уже видел себя в новом мундире. Куделису не было еще и двадцати, а в этом возрасте многое видится в радужном свете. Верится, что мечты сбудутся.
Лесная дорога сузилась. Они как раз проезжали крутой поворот, и водитель сбавил скорость. Раздумья Куделиса были внезапно прерваны. Силой инерции его швырнуло вперед, и он ударился головой о ветровое стекло. Очнувшись, осмотрелся…
От резкого торможения машину занесло и отбросило к обочине. Метрах в пятидесяти дорогу преграждало поваленное дерево. Вокруг него суетились люди. Один из них подавал сигналы фонариком, другие бежали к машине.
Куделис обернулся. В темноте он скорее почувствовал, чем заметил, что майора нет. «Удрал!» — подумал он.
Все это продолжалось какие-то доли секунды. Водитель выругался:
— Влипли, черт побери… — и, погасив фары, дал задний ход.
Из-за поваленного дерева раздались два выстрела, потом полоснула автоматная очередь. Машину опять резко занесло, она накренилась и угодила задними колесами в ров. Мотор заглох.
— Засели, — констатировал водитель и включил фары. Буквально в десяти шагах от них маячили фигуры бегущих людей.
— Стой! Стой! Стрелять будем! — кричали они.
— Мы и так стоим! — крикнул в ответ водитель и толкнул Куделиса в бок. — Вылезай-ка, братец… Ну и влипли же мы… Если бы не занесло, могли смыться.
Пока Куделис сообразил, что и как, его уже выволокли из машины. Ему было приказано поднять руки, кто-то больно ткнул автоматом под ребра. Другой ударил по лицу и сказал с угрозой:
— Смыться хотел!..
Он бы упал, если бы не подхватили чьи-то крепкие, грубые руки. Курсант тряхнул головой, вытер тыльной стороной ладони лицо и почувствовал кровь.
«За что?» — в отчаянии подумал он.
Свет фар освещал участок шоссе, по которому бежали вооруженные люди. Куделис дрожал и не мог вымолвить ни слова. Зубы стучали, колени подгибались.
Из темноты вынырнул человек в польском офицерском мундире с пистолетом в руке. Куделиса подтолкнули к нему. Рядом оказался водитель. Он вытирал рукой окровавленное лицо.
Человек в мундире, размахивая пистолетом, первым допросил водителя, интересуясь, кто они, откуда и куда направляются. Потом обратился к Куделису. Тот стоял, подняв руки. С трудом отвечал на вопросы. Когда он сказал, что с ними ехал еще майор, то невольно оглянулся, словно выискивая его взглядом.
— И где же он, этот ваш майор? — переспросил человек с пистолетом.
Куделис хотел было объяснить, что тот, наверное, выскочил из машины, но его остановил многозначительный взгляд водителя. Он запнулся. За него ответил шофер:
— Остался во Влодаве… Дальше мы ехали вдвоем.
Задав еще несколько вопросов, человек с пистолетом заорал:
