Ну, вообще‑то, на подобную возможность намекал Моуди. Хотя Малфою об этом говорить было незачем.
— Ты только что сам заявил, что Люциус оставил себе путь для отступления! — Гарри начал злиться.
— Но не буквальный же!
— Тогда какой?
— По его приказу провели обряд, на котором он выступил главным жрецом. Многие мужчины в нашем роду, наследники, подвергаются с рождения различным обрядам — они, в основном, церемониальные. Так, дань традициям. Но в Кодексе есть пунктик, датированный семнадцатым веком. В нем говорится, что в случае войны, гонений, серьезной угрозы со стороны магглов или прочих существ низшего порядка… великанов, кентавров… там много примеров, так вот в случае серьезной опасности может быть проведен обряд по сохранению крови.
— Черная магия? — спросил Гарри.
— Нет, Поттер! Белая и пушистая. Конечно, черная магия!
— Дальше.
— Тот, кто производит обряд, в дальнейшем получает власть над… над силами… могущественными силами, — Малфой затравленно отвел глаза. — Над существами, которых называют хранители.
— Что за существа? — Гарри напрягся. Неужели перед ним наконец раскроется тайна чудовища, блуждающего во мраке этого дома?
— Я не знаю. Демоны, призраки, полубоги. Не знаю.
— Тварь, которая убила Нотса, Брустера и Блейза? Она и есть хранитель?
— Н–наверное, — запинаясь, выдавил Малфой.
Что‑то не складывалось. Гарри усиленно пытался вникнуть в рассказ, но почему‑то ничего не мог понять.
— Люциус провел над тобой обряд и получил власть над демоном, — сказал он тупо. — Так вот почему ты стал такой бездушной скотиной: он продал твою душу!
— Ничего он не продавал! — рявкнул Малфой. — Он сказал, мне будет принадлежать честь сохранить наш род! Я должен выпустить хранителя на волю, и он… он… вытащит отца из Азкабана. И маму. А потом…
— Разнесет все к чертовой матери, — мрачно заключил Гарри. — И папочка Малфой станет вторым Темным Лордом. Так?
— Не знаю! — взвизгнул Малфой.
— Да что ж ты заладил: не знаю, не знаю. Ты хоть что‑нибудь знаешь?!
— Я не хочу умирать, — завопил Малфой и вдруг разрыдался. Прижал к лицу трясущиеся руки, размазывая по щекам мутные слезы. Раскатисто шмыгнул простуженным носом. Жалкий, униженный и, кажется, обезумевший.
Гарри отлично понимал всю глубину его ужаса: тварь не знала пощады.
— Но ты можешь не выпускать хранителя? — неуверенно спросил он, инстинктивно чувствуя какой‑то подвох. — Или как?
Малфой оторвал от зареванного лица мокрые ладони: на впалых щеках остались разводы грязи.
— Обряд, который провел отец, — выдавил он, давясь слезами. — Отравленная кровь. Чтобы у меня не осталось выбора.
— Так вот откуда у тебя в крови эта зараза, — осенило Гарри.
— Что? Как ты дога…
— Блейз сделал анализ.
— Так это он изрезал мне руки?
— У тебя был приступ, и он…
— Это не приступ, Поттер, это было последнее предупреждение. Либо я выполняю то, что должен, либо яд убивает меня. Долго, мучительно, может, даже в течение нескольких суток… иногда возвращая в сознание… это пытка, Поттер! А я не хочу умирать.
— А если попробовать изгнать хранителя? Провести обратный обряд?
— И как ты себе это представляешь?
— Если тебе известно название яда, можно найти о нем информацию и узнать, что является противоядием?
— А ты думаешь, я не искал? Еще в Хогвартсе Снейп дал мне список книг, в которых можно найти описания редких ядов. Я перерыл все свои вещи, но так и не нашел его.
— Это когда я подсмотрел, как ты рвешь учебник по уходу за магическими существами? — догадался Гарри.
— Да. Либо я потерял список, либо домовики его попросту выкрали по приказу отца.
— Поэтому ты отправился ночью в библиотеку на втором этаже?
— А ты умнее, чем я думал, — буркнул Малфой.
— И взял книгу по ядам.
— Несколько книг, Поттер! Но ни в одной не оказалось даже упоминания о том, как нейтрализовать этот яд!
— А я одного не пойму, — вдруг подала голос Луна. — Хранитель еще не освобожден, но уже убивает. Как такое возможно?
— А никто не говорил, что он должен сидеть смирно! — огрызнулся Малфой. — Отец сам призвал его восемнадцать лет назад после моего рождения, проведя обряд. С тех пор он сторожит поместье, как цепной пес. Но сейчас, когда он почуял кровь и понял, что пришло время… он будет убивать и дальше, будет становиться сильнее и однажды все равно вырвется на волю независимо оттого, отпущу я его или нет. Только это будет уже неподвластное никому чудовище! Теперь ты понимаешь, Поттер? Понимаешь, почему я должен?..
Гарри понимал. Но в голове назойливой мухой вертелась лишь одна мысль: а знал ли об этом Моуди? Не этим ли был продиктован его неослабевающий, прямо‑таки параноидальный интерес к поместью Малфой? Не потому ли он запечатал поместье год назад, что боялся, как бы тварь не вырвалась на свободу? Но тогда… зачем отправил сюда вчерашних школьников? Зачем позволил Малфою вернуться в дом?
Не складывалось, не вязалось.
Гарри опустил голову и потер пальцами шрам. Ему нужно было время, чтобы подумать. Хоть немного времени! Если бы только удалось связаться с Моуди или кем‑нибудь еще из аврората! Предупредить, позвать на помощь… Гарри был уверен: министерские специалисты по чарам раскрутили бы клубок черного заклятия и нашли способ, как спровадить тварь туда, откуда она, скорее всего, и вылезла: обратно в ад. Но у него не было ни единой лазейки!
— У меня нет выбора, — бормотал Малфой, раздражая все сильнее и сильнее. — Нет выбора. Он все предусмотрел, и мне не остается ничего другого…
— Ты можешь замолчать? — не выдержал Гарри, сжимая кулаки.
— Нет выбора, — повторил Малфой. Глаза у него странно остекленели, лицо превратилось в жуткую белую маску, и прежде, чем Гарри успел понять, что происходит, он выхватил из мантии волшебную палочку.
— Империо!
Заклятие ударило в грудь и растеклось по телу вязкой, липкой, горячей отравой. Гарри на миг утратил способность двигаться. Увидел, как вскакивает с кровати Луна, как Малфой разворачивается и бьет ее наотмашь по лицу. Голова у девушки мотнулась, она повалилась обратно на кровать и больше не двигалась.
Глава 9
Сознание то ускользало, то возвращалось.
В редкие минуты просветления Гарри понимал, что идет куда‑то. Чувствовал ледяную поверхность каменного пола под голыми ступнями, пронизывающий холод, сырость и отвратительную вонь плесени и гнили. Мимо проплывали серые стены подземелья, слабо освещенные огоньком волшебной палочки: каменная кладка, ниши, из которых сквозило мраком, решетки и проемы, уводящие в другие коридоры. Мускулы сокращались помимо воли, хотя Гарри понимал, что не хочет идти, приказывал себе остановиться, сжимал челюсти до зубовного скрежета, силясь вырваться из‑под контроля заклятия. От титанических усилий на лбу вздулись вены — как пиявки, кривые, — и пот выступил крупными каплями на спине и подмышками. Ноги упрямо продолжали свои движения, баланс сохранялся — Гарри не мог заставить себя даже упасть или переступить подвернувшийся под ступню камешек!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
