Спать хотелось неимоверно, но сердце билось в груди неровно, скачками, и паника накатывала в такт тревожным мыслям противными, горячими волнами где‑то в районе солнечного сплетения.
Когда в дверь постучали, сердце ухнуло в живот.
Гарри дернулся, отчего Луна тут же проснулась, вскинула голову, надавив ладонью на его грудь, и приподнялась на локте.
— Поттер! Открой!
Кулак настойчиво забарабанил в дверь, и та задрожала. Пространство перед ней подернулось дымкой, по нему пробежала легкая серебристая рябь.
— Эй, вы там живы? Откройте, это я! Годрик тебе в рыло… ПОЖАЛУЙСТА, Поттер!!!
Голос у Малфоя хрипел и срывался, а за приказным тоном крылась самая настоящая истерика.
— Гарри, — прошептала Луна, удерживая парня за локоть. — Это ловушка.
На мгновение Гарри подумал о том же: Малфой пытался выманить их из комнаты, чтобы расправиться, как расправился с Забини. Но… он не смог убить тогда, когда на него давили Люциус и сам Волан‑де–Морт, так неужели с легкостью сделал это теперь?
— Не думаю, — Гарри осторожно высвободил руку из цепких пальцев Луны. — Ты что‑нибудь чувствуешь?
Луна машинально дотронулась до шеи.
— Нет.
— Значит, он один.
— Он хочет, чтобы ты снял защиту.
— Поттер! Нам нужно поговорить, срочно! — выкрикнул Малфой.
— Гарри, мне это не нравится, — в отчаянии прошептала Луна.
— Малфой не убивал Забини…
— Я знаю, не в этом дело. Я просто не могу объяснить.
— Все нормально, Луна. Мы все равно собирались отправляться на его поиски, помнишь? Так даже лучше, что он явился сам, — Гарри повернулся к двери, доставая палочку. — Прикрой меня на всякий случай, ладно?
Прикрывать не пришлось.
Лишь только пелена защитных заклинаний рассеялась — на это ушло минут двадцать, и ушло бы гораздо меньше, если бы Малфой не прыгал под дверью, не скулил и не рвался внутрь, — как дверь распахнулась. Драко ворвался в комнату, захлопнул за собой дверь и, привалившись к ней спиной, сполз на пол. Лицо у него было бледное, как пергамент, и такое же желтоватое. Серые глаза болезненно блестели, веки покраснели и опухли. Вцепившись руками себе в волосы, сотрясаясь всем телом, Малфой тихо, бесприютно завыл.
Гарри таращился на него в немом ошеломлении.
Луна медленно засунула волшебную палочку себе за правое ухо и принялась застегивать пуговички на блузке.
— Я не могу, — всхлипнул Малфой. — У меня не получится… никогда ничего не получалось… я не хочу… понимаешь? — Он поднял воспаленные глаза на Гарри. Тот наконец обрел голос.
— Что произошло с Блейзом?
Малфой сжался, словно Гарри замахнулся на него кулаком или ногой в тяжелом ботинке.
— Я не знаю, — шепнул он.
— Врешь!
Поттер сам не понял, как оказался рядом, как схватил слизеринца за руки и с силой оторвал от пола, вздернул вверх, толкнул к стене. Палочка снова очутилась в его руке. Острый кончик больно кольнул Малфоя в шею, и тот весь съежился от страха и захныкал:
— Нет, нет, нет…
— Сейчас ты расскажешь все, что тебе известно, Малфой, — прошипел Гарри. — О долге, о кодексе, о хранителях и обрядах сохранения крови. И не вздумай упрямиться или лгать — Круциатус быстро вставит мозги на место. Ясно?
Малфой не ответил. Его загнанное дыхание ударялось Гарри в лицо.
— Я спрашиваю, тебе все ясно? — повторил Поттер.
— Да, — выдохнул слизеринец.
— Хорошо, — Гарри отступил на шаг. — Сядь на кровать. Вот так. Думаю, ты понимаешь, что я не шучу. После того, что я увидел в вашей комнате, мне больше не до шуток, Малфой.
— Ты видел? — еле слышно.
— У Блейза порваны вены на запястьях, — Гарри изо всех сил старался говорить спокойно, но осипший, непослушный голос выдавал его нервозность. — И сонная артерия. Крови столько, что в ней можно утонуть. Ты знаешь, кто это сделал, Малфой. Ты с самого начала знал!
— Нет, — слизеринец замотал головой, точно заведенный, — нет…
— Предупреждаю в последний раз, — Гарри решительно направил на него волшебную палочку. — Говори начистоту. Я ведь все равно докопаюсь до правды.
— Я ничего не знал! — истерично выкрикнул Малфой. — Я очнулся ночью, а он… он уже… он лежал на полу и хрипел. Я испугался… Годрик тебе в зад, Поттер, я вообще ничего не помню со вчерашнего дня! Только бред: какие‑то тени, голоса и боль… и еще пульс — бешеный, как будто вот–вот порвет вены.
Он обхватил себя руками и закачался из стороны в сторону, в глазах — тоска.
— Я вскочил с кровати, нога тут же поехала… Там весь пол был залит, и я грохнулся в лужу, — с этими словами Малфой вдруг распахнул мантию на груди: в серые штаны и рубашку въелись бордовые пятна крови.
— Думал, вывернет тут же, не сходя с места.
— Поэтому вскочил и побежал в туалет? — скептически качая головой, осведомился Гарри. — Чистоплюй хренов. Тебе кто‑нибудь говорил, что ты не умеешь врать?
— Я не вру!
— Если бы ты не врал, я бы поверил. Может, ты и испугался вначале, когда увидел Забини, но уж потом‑то наверняка оклемался. И быстро смекнул, что раз тебя никто не держит, можно заняться своим "долгом". Так?
Малфой стиснул зубы, насупился и уставился на Гарри.
— Одного не пойму: зачем ты вернулся? Что тебе нужно от нас? — встревоженный взгляд на Луну.
— Знаешь, чем мы так похожи, Поттер? Ты и я, — неожиданно сказал Малфой. — Нас обоих не спросили. Никто не задал нам вопроса, хотим ли мы быть теми, кто мы есть, и согласны ли платить за это.
— Что? — Гарри удивленно моргнул, не готовый к перемене темы.
— Мой отец всего лишь обеспечил себе тыл, Поттер. Я был чертовым младенцем нескольких дней от роду, когда он приказал провести обряд.
— Сохранения крови?
— И как ты догадался, — едко выплюнул Малфой, но тут же осекся. Снова обхватил себя руками: пальцы впились в плечи с такой силой, что костяшки и ногти на них побелели. — Темный Лорд тогда набирал силу, и отцу нужна была уверенность, что он навсегда останется фаворитом, что даже дементоры Азкабана не помешают ему вернуться в случае, если в Министерстве узнают о его связи с Темным Лордом.
— Значит, Моуди был прав, — констатировал Гарри. — Ты собирался помочь Люциусу сбежать.
— Браво, Поттер. Ты такой же узколобый, как Уизли, — с оттенком брезгливости в голосе сказал Малфой. — Как, по–твоему, я могу помочь отцу бежать? Отправиться в Азкабан и взять его штурмом? Или ты решил, будто у меня здесь план тюрьмы припрятан: какие‑нибудь тайные ходы под морским дном? И лопата с ведром?
Ну, вообще‑то, на подобную возможность намекал Моуди. Хотя Малфою об этом говорить было незачем.
— Ты только что сам заявил, что Люциус оставил себе путь для отступления! — Гарри начал злиться.
— Но не буквальный же!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
